Покер для даймонов. Тетралогия - Бульба Наталья Владимировна (бесплатная регистрация книга txt) 📗
– Наташа…
– Ничего не говори. – И я сама, обвив его шею руками, заставляю склониться ко мне. – Не надо.
И еще замечаю, как обжигающее желание и смятение борются в его глазах друг с другом, как его ладони робко, словно боясь опалить, ложатся на мою спину и притягивают меня к его сильному, крепкому телу. Я начинаю проваливаться в бездну, когда он, все-таки проиграв в битве с предостерегающим его разумом, касается меня сначала очень осторожным, но с каждым мгновением становящимся все более страстным поцелуем.
Не знаю, сколько продолжается это безумие, но мы останавливаемся одновременно. Я, потому что легкие начинают разрываться от нехватки воздуха, он – вслушиваясь в то, что доступно лишь ему одному.
– Мне нужно уходить.
Его взгляд… Полон восторга, тревоги и боли. И все это отражается на его лице неукротимой решимостью, которая для меня значит больше, чем все клятвы и уверения в бесконечной любви.
– Береги себя для меня. – Я произношу эти слова, понимая, что теперь и для меня они значат не меньше, чем для него. И только благодаря тому, что ловлю взглядом каждое его движение, каждый жест, каждую эмоцию, замечаю, как легкий вздох облегчения сменяется стремительно опадающими ресницами, пряча от меня выступившие на его глазах слезы.
– Береги себя для меня. – Как эхо повторяет он за мной и исчезает в пелене перехода, который совершенно не похож на те, с которыми я раньше имела дело.
А я откидываюсь на подушки и пытаюсь успокоить взбудораженное поцелуем и прощанием дыхание. В надежде, что успею сделать это до того, как желающие меня побеспокоить прервут мое краткое одиночество.
Стук в дверь раздается тогда, когда я уже вполне готова изобразить из себя барышню, только что отошедшую ото сна.
Я несколько медлю с ответом, и лишь когда стук повторяется, отвечаю чуть хриплым голосом:
– Войдите.
Будем считать, что и в это утро удача меня не оставила. В комнату, повинуясь моему разрешению, входят братья.
Причем оба, на мой внимательный взгляд, выглядят несколько помятыми.
– Моя комната больше похожа на проходной двор, чем на место отдохновения.
В первое мгновение они растерянно переглядываются, но не зря же отец считает их весьма сообразительными. Один быстро, но цепко осматривает комнату, не исключая меня из своего пристального внимания. Второй спускает сканирующее заклинание, которое, к моей большой радости, результата не дает.
– Что ему надо было?
Ролан, как несколько минут тому назад Закираль, присаживается на край кровати. И я, так же приподнявшись на подушки, протягиваю ему свиток, который запечатан, похоже, в первую очередь от меня.
– Он просил передать это эльфу, но хотел, чтобы я прежде ознакомила с ним вас.
– А тебя, значит, он в этот список не включил? – Похоже, эта мысль настолько поразила старшенького, что он даже оглянулся на Радмира, который не торопился присоединиться к нам и так и остался стоять в центре комнаты, о чем-то глубоко задумавшись.
– Сказал, что если ты сочтешь нужным, скажешь сам, – приходится признаться мне.
– Похоже, у него от нее уже есть тайны… – Его насмешка хоть и выглядит добродушной, но мне неприятна. И Ролан, заметив, как я морщусь, добавляет с другими интонациями: – Я думаю, он понимает, что делает.
И поднявшись, отходит к брату, задумчивость которого уже сменилась столь же глубокой заинтересованностью.
Свиток разворачивается в его руках, и чем дальше взгляд брата скользит по написанному, тем большее изумление проявляется на его лице. А кисточка на кончике хвоста начинает мелко вибрировать, выдавая объявшее его напряжение.
– Тебе надо немедленно вручить это лорду. Скажешь, что получила его во время вчерашней встречи, но по договоренности с Закиралем должна была передать только сегодня утром.
– Что там?
Но он качает головой, а в его глазах чернотой застыл холод.
– Одевайся. А ты, – и он забирает из рук Радмира бумагу, которую тот перечитывает уже не в первый раз, – позови сюда Алраэля. И скажи Элизару, что Таши встретится с ним чуть позже.
– Ролан…
Прежде чем отреагировать на мое недовольство, он дожидается, пока брат покинет комнату, плотно прикрыв ее с той стороны, и только после этого, бросив мне халат и отвернувшись к окну (стараясь, чтобы это выглядело спокойно, хотя и чувствуется, в каком возбуждении он находится), говорит:
– Это касается только темных эльфов. Закираль поступил очень правильно, что не сообщил тебе о том, что там написано.
– А ты?
Я хоть и тороплюсь услышать ответ, но предпочитаю воспользоваться возможностью и привести себя в относительный порядок, понимая, что спокойная жизнь на сегодня отменяется.
И получаю его, лишь когда, покинув ванную комнату и укрывшись за ширмой, натягиваю свои любимые штаны и белоснежную рубашку. Мысленно сетуя на то, что подарок моего жениха так и остался без примерки висеть в шкафу.
– А мы тоже ничего и ни о чем не знаем. – И он вытягивает руку, в которой бумага, вызвавшая столько эмоций, вновь туго свернута и запечатана. – И лишь присутствуем при том, как ты ее передаешь. А уж что с этой информацией будет делать лорд – его дело, и к нам никоим образом отношения не имеет.
Я затягиваю перевязь, передвинув ножны с кинжалами так, чтобы они сами просились в руки; возвращаю стилеты на их место, за голенища мягких сапожек, и выхожу из-за украшенной сценами из жизни эльфов занавески.
– Это для него очень опасно? – Ролан, обернувшись и оценив мою готовность к предстоящим схваткам, кивает головой. Не считая нужным скрывать это от меня.
И видя, как отливает кровь от моего лица, внушающим мне доверие тоном добавляет:
– Он справится.
И я верю его словам. Потому что очень хочу им верить.
Следующий вопрос, который так и рвется с моего языка, я задать не успеваю. Дверь в мою комнату распахивается, и в нее входит эльф, на лице которого очень схожие следы с теми, что я заметила на лицах своих братьев. И это наводит меня на некоторые выводы о тех методах, которые использовали Ролан с Радмиром для восстановления лояльности к моей скромной особе среди присутствующих в этом доме.
– Лорд Дер’Ксант, моя сестра должна передать вам некие сведения, источник которых вам известен. Я выступаю свидетелем того, что свиток передается вам запечатанным и будет вскрыт лишь вами. – И брат отступает назад, давая мне возможность взять со стола свернутую в тугую трубочку бумагу, запечатанную мерцающим в воздухе заклинанием.
Надо отдать должное Алраэлю, держится он просто великолепно. Ни одна эмоция, ни одна мысль не касаются ни его глаз, ни его лица. Лишь короткий взгляд с меня на брата и обратно дает право сомневаться в его спокойствии и еще более уважительно относиться к его выдержке.
– Прошу вас, лорд.
Как только депеша касается его рук, защита, прикрывающая сообщение, осыпается искрами и листок разворачивается.
А я отворачиваюсь. Чтобы уже во второй раз не видеть, как с каждой строчкой хладнокровие начнет изменять нашему гостеприимному хозяину, и напряжение отразится в том, как судорожно будет метаться его взгляд по написанному.
– Я должен немедленно вас покинуть.
А мое сердце сжимается в тревоге. По тому, как быстро избавляет наше общество от своего присутствия эльф, можно сделать лишь один вывод: все действительно очень серьезно.
И остается лишь понять: насколько опасно?
– Слава стихиям. Один будет в ближайшее время слишком занят, чтобы строить козни.
– Ты о плане захвата Закираля? – Где-то я уже это видела? И я позволяю улыбке тронуть свои губы, видя, как ошарашенно смотрят на меня братья. – Только не спрашивайте, откуда я это знаю. Могу лишь уточнить: Закираль к этим сведениям отношения не имеет. Хотя и знает про витающие в воздухе идеи.
– Тебе не кажется, Радмир, что мы зря так настойчиво ее опекаем? Похоже, она уже давно способна справиться со своими проблемами.
– А я разве не об этом тебе говорил. – Младшенький едва ли не руками размахивает, подкрепляя этим свою эмоциональную речь. – Или ты думаешь, отец ее полюбил только за те две косички, что так симпатично смотрелись с огромными белыми бантами?
