О проценте ссудном, подсудном, безрассудном. Хрестоматия современных проблем «денежной цивилизации» - Катасонов Валентин Юрьевич
Американский президент Ричард Никсон объявил в 1971 году «войну» наркотикам. Федеральный бюджет на эту «войну» предусматривал ассигнования в размере 101 млн долл, в 1972 году. В 2008 году эти ассигнования равнялись уже 13,7 млрд долл.; кроме того, ещё были ассигнования штатов на борьбу с наркотиками, превышавшие в полтора раза федеральные. Получается, что на уровне федерального правительства и штатов на «войну» с наркотиками было выделено около 34 млрд долл.[412]. В то же время масштабы распространение наркотиков в США сегодня несопоставимы с тем, что было в 1971 году, когда Никсон начал «войну» с ними.
На длительных отрезках времени хорошо видна тенденция к росту преступности в США (при ещё более стремительном росте государственных ассигнований на полицию). По последним данным, в тюрьмах «цивилизованной» Америки находится 2,3 млн человек. Следует добавить, что правоохранительные органы США не заинтересованы в снижении преступности в стране не только по причине зависимости государственных ассигнований на их функционирование от уровня преступности, но и ещё по одной причине. Она появилась не так давно. В США (и некоторых других странах Запада) появилась практика сдачи тюрем в частное управление (что-то наподобие концессии). У частных предпринимателей появилась возможность пользоваться заключёнными как бесплатной рабочей силой. Вот вам пример успешного «государственно-частного партнёрства», которое сегодня пропагандируют «профессиональные экономисты»!
Конечным «бенефициарам» любых государственных программ, т.е. банкирам по большому счёту, всё равно какие программы будут использоваться для организации «финансового цикла кейнсианства». Для них главные критерии — чтобы программы были масштабные, чтобы решение об их финансировании принималось быстро, чтобы финансирование было устойчивым.
Опыт XX века показывает, что в странах «денежной цивилизации» есть такие государственные программы, которые не вызывают особых противоречий в обществе. Речь идёт о военных программах. Ничто так не сплачивает, как наличие военной угрозы. Даже в сильно поляризованном (в социальном и политическом плане) обществе решения по таким программам принимаются быстро, причём ассигнования бывают очень щедрыми.
Специалисты по управлению сознанием и поведением человека считают, что у современного человека, который прошёл «жизненную школу капитализма», лучше всего развиты такие чувства, как алчность, страх и стадность. Для «проталкивания» военных программ лучше всего подходит использование чувства страха и стадности. Чувство страха нагнетается с помощью формирования образа врага и угрозы, от него исходящей. В годы «холодной войны» на Западе формировался образ СССР как «империи зла», которая якобы только и думала о том, как «похоронить» Америку, Европу и весь «цивилизованный» мир.
За первые 15 лет после Второй мировой войны (1946-1960 гг.) США израсходовали на военные цели из федерального бюджета 500 млрд долл. Это в 40 раз превысило военные расходы США за 15 лет до их вступления во Вторую мировую войну.
После развала СССР и стран социалистического содружества у военно-промышленного комплекса США почва стала уходить из-под ног. Срочно начался поиск новых внешних угроз и внешнего врага. С 11.09.2001 таким «врагом» стали «террористы», особенно те страны, которые не вписываются в представления США о «демократии». «Борьба с международным терроризмом» — это сегодняшняя «национальная идея» Америки, которая должна обогатить хозяев ФРС. Об этом мы подробнее скажем в следующем разделе работы.
В течение последних примерно двадцати лет мир переживал эпоху «глобальной либерализации». Создавалось впечатление, что мир возвращается к принципам laissez-faire. Характерной для того времени была риторика Вашингтонского консенсуса, включающая в себя такие слова, как «либерализация рынков», «дерегулирование», «приватизация», «экономическая свобода», «свободный рынок», «конкурентные цены», «открытая экономика» и т.п. Всё это было пропагандистско-шумовой завесой для внешней экспансии западных монополий, захвата ими того, что можно было захватить в условиях нового мирового порядка, который сложился после «холодной войны». Однако, в странах так называемой «западной демократии» государство использовалось на «полную катушку», лишь изменились формы государственной поддержки монополий.
Сегодня на политико-экономической сцене Запада происходит смена действующих лиц: место проповедников «либерализма» и «монетаризма» занимают проповедники «сильного государства» и «регулируемого капитализма».
Это немного похоже на то, что происходило в Америке в 1930-е годы, когда к власти пришёл Ф.Д. Рузвельт с его «новым курсом». Это в России наши руководители всё ещё продолжают твердить как заученный урок, что «чем меньше государства, тем лучше», а Америке уже не до принципов laissez-faire! Там началась резкая активизация государства на всех направлениях «экономики». Это и выкуп у частных банков так называемых «токсичных» активов (безнадёжных требований), и накачка банков кредитными ресурсами, и кредиты ряду ключевых предприятий реального сектора и т.п. Дело доходит даже до того, что в Америке государство заявляет о национализации банков! Некогда К. Маркс говорил, что «призрак коммунизма бродит по Европе» («Манифест Коммунистической партии»). А сегодня он вовсю марширует по Соединённым Штатам!
Приватизация государства как цель ростовщиков
Как мы выше отметили, внутренняя экспансия ростовщического капитала привела к образованию альянса государства и монополий (государственно-монополистический капитализм — ГМК). Однако ГМК — это некое промежуточное, «транзитное» состояние общества. В последние два-три десятилетия в условиях всеобщей либерализации соотношение сил в альянсе всё больше стало изменяться в пользу ростовщического капитала и ослаблению государства. Начался вполне целенаправленный процесс демонтажа государства. Этот процесс можно назвать ползучей приватизацией государства, превращением его в одну большую частную корпорацию. Естественно, управлять этой корпорацией планируют мировые ростовщики.
На первом этапе приватизации государств возникнут «национальные» государства-корпорации (слово «национальные» мы берём в кавычки, поскольку ничего национального в этих новообразованиях не будет; это слово лишь напоминает о том, что государства-корпорации созданы на месте национальных государств).
Определённый опыт создания государств-корпораций и управления ими у ростовщиков уже имеется. Наиболее известный пример — Ост-Индская Компания (ОИК) у которая была учреждена в Англии в 1600 году и просуществовала до 1874 года. ОИК — уникальная властно-торговая структура со статусом акционерного общества закрытого типа. Изначально ОИК была задумана как чисто коммерческое предприятие. Однако постепенно она стала приобретать функции, которые традиционно выполняли государства. На протяжении длительного времени она фактически осуществляла управление громадными территориями Британской колониальной империи (в первую очередь Индией) с населением, превышающим численность населения всей Западной Европы. Управление велось жесточайшими, силовыми методами, что порождало громадные человеческие жертвы и затормозило социально-экономическое развитие британских колоний. Фактически это был не британский колониализм, а колониализм Ост-Индской Компании[413].
На втором этапе начнётся процесс консолидации «национальных» государств-корпораций. Этот процесс особенно отчётливо сегодня виден в Европе, и называется он «европейской интеграцией». Европейский Союз — это региональное государство-корпорация, созданное на базе ряда «национальных». Для управления государством-корпорацией под названием ЕС создаются соответствующие наднациональные институты, контролируемые мировыми ростовщиками. Самый важный из них — Европейский Центральный Банк (ЕЦБ).
В Северной Америке также имеются планы создания регионального государства-корпорации. Уже достаточно давно три страны — США, Канада и Мексика — подписали соглашение о свободной торговле (NAFTA). Но это лишь первый шаг. У мировых ростовщиков заготовлен план создания с участием трёх выше упомянутых государств Североамериканского Союза (NAU) — некоего аналога Европейского Союза. Если такое региональное государство-корпорация будет создано, то немедленно последует учреждение наднационального центрального банка Североамериканского Союза, который будет эмитировать свою «корпоративную валюту». Даже известно, что в случае реализации этого плана валюта получит название «амеро», и она заменит ныне существующий доллар США[414].
