Пока мы не встретимся вновь - Крэнц Джудит (читаемые книги читать .txt) 📗
— Вы правы, мистер Лейн. Где кухня?
Фредди сунула нос в духовку, проверила холодильник и краны.
— Пойду-ка взгляну на туалеты. Не беспокойтесь, вам незачем сопровождать меня.
Она вернулась через три минуты.
— Сантехнику нужно заменить, мистер Лейн. Хозяевам следовало бы сначала сделать это, а потом уже расписывать стены в туалете. Ну что, полагаю, нам осталось посмотреть не так много?
— Может, взглянем на новые дома, миссис Лонбридж? — спросил он. — Возможно, они оборудованы лучше?
— Сомневаюсь. Послевоенное строительство гораздо хуже довоенного. Там стараются урезать каждый метр.
Фредди осмотрела копию баварского охотничьего домика и виллу в мавританском стиле, методично все проверяя, тогда как Лейн молча держал ее жакет. Она заглядывала в такие места, куда, как он помнил, не заходила ни одна женщина. Подняв юбки и придерживая их, она постукивала ногой, осматривала, поднимала и передвигала предметы, не в силах вообразить, как будет жить с Тони, Энни, Хельгой и другими, пока неизвестными, слугами в одном из этих домов.
Надо выбрать дом сегодня, решила Фредди. Все оставшиеся дни на этой неделе заняты: из Нью-Йорка приехали репортер и фотограф, чтобы сделать большой материал об «Орлах» для журнала «Лайф». В тяжелые годы борьбы «Орлы» приобрели большую известность, что было совсем неплохо, так как способствовало бизнесу.
Репортеры уделяли особое внимание Фредди, женщине, занимавшейся мужским делом, обладавшей наградами за победу в соревнованиях, снимавшейся в голливудских фильмах, выполняя фигуры высшего пилотажа, наконец, как наследнице дома Ланселей. Может, Тони так расстроился из-за того, что они слишком много занимались ею, думала Фредди, стараясь отогнать эту мысль. Такая мелочность не в его характере. А вдруг его беспокоит то, что, имея теперь миллионное состояние, он не может распоряжаться наличными деньгами? Его гордость была уязвлена все это время, но Фредди казалось, что это не могло стать причиной пьянства.
Когда они узнали о своей победе, Джок пошел и продул в покер десять тысяч баксов за один вечер. Он, должно быть, старался их проиграть. Свид улетел в Тихуану и пропал там на целую неделю. Она заказала себе дюжину новых платьев и двадцать пар обуви… А Тони никак не отметил это событие, только пошел на задний дворик и почти полностью осушил бутылку виски. Он так ушел в себя, пристрастившись к спиртному, что даже Энни не могла отвлечь его.
Фредди тоже вышла во дворик, наполнила стакан и опустилась в шезлонг рядом с ним. Время от времени она бросала на него озабоченные взгляды. Он не замечал их и, погруженный в тоску, смотрел на августовский закат. Его тонкое лицо, как всегда, было прекрасным. Калифорния не изменила его британскую сущность, но в нем произошли какие-то серьезные перемены. Когда Фредди впервые встретила Тони, в тот критический момент мировой истории он излучал жизненную энергию. Если бы не королевские ВВС и летчики-истребители, подобные Тони, Гитлер, без всякого сомнения, выиграл бы войну. Ни один из них не думал тогда об истории, но каждый старался выжить. Тони тогда был самим собой — отважным, радостным властелином неба, верным великому и опасному долгу, добровольно принятому на себя.
А теперь? Ушло что-то жизненно важное, пропала целеустремленность, а взамен ничего не появилось. Он был воином, у которого отняли неприятеля, гладиатором без оружия, командиром без войска. Может, она слишком романтизирует его, подумала Фредди, но не вспоминает ли он с тоской о том, как вел в бой свое авиакрыло? Испытывал ли он в послевоенной жизни что-то подобное опьяняющему чувству тех героических лет? Он никогда не говорил об этом даже с Джоком, хотя для многих пилотов-ветеранов не было большей радости, чем вспомнить воздушные сражения с их участием.
А может, он тосковал о семье, оставленной в Кенте? Даже в 1949 году Англия не оправилась еще настолько, чтобы разрешать своим подданным ездить за границу по делам, не связанным с бизнесом, и Тони не видел своих родителей, братьев и сестер больше трех лет. А вдруг он удручен тем, что они больше не завели детей? Фредди поежилась, взглянув на его замкнутое лицо, тоскливые глаза, безвольный рот. Она не знала, о чем Тони все время думает, а поскольку он так много пил, Фредди не могла это выяснить.
Ей нет еще и тридцати, подумала Фредди, и теперь, когда у «Орлов» такое надежное будущее, почему бы им с Тони не завести еще детей, о чем он всегда мечтал. Наконец-то она может позволить себе иметь еще одного ребенка, а то и нескольких. Впервые с тех пор, как на нее легли заботы о летной школе Мака, Фредди чувствовала себя свободной. Но к праздной жизни она совершенно не привыкла.
У Дельфины и Армана родились два сына — близнецы, а потом третий сын. Дельфина при этом была одной из ведущих актрис французского кино. Дети не помешали ее карьере.
Но чтобы забеременеть, необходимо заниматься любовью. А они с Тони не делали этого уже несколько месяцев. Может, переезд в новый дом что-нибудь изменит? Видимо, их крошечная тесная спальня слишком надоела ему, а потому он засыпал всегда так быстро, что даже не успевал поцеловать ее перед сном, а ведь за этим могло последовать что-то еще? А если виной тому алкоголь? Или другая женщина, встреченная им во время одного из полетов?
Ей почему-то казалось, что причина не в этом. Вид у Тони был отсутствующим, но он не походил на человека, занятого мыслями о женщине. Но не слишком ли она наивна? А вдруг она уже непривлекательна для него и с этим ничего уже не поделать? Тони замечал все ее новые платья — такие женственные, романтичные и обольстительные, но говорил о них так равнодушно и снисходительно, что ей хотелось заплакать или ударить его, поскольку Фредди видела в этом признак распада их совместной жизни. Он не виноват в том, что Фредди больше не возбуждает его: похожие на колокольчик юбки теперь закрывали ее колени. Но проблема возникла задолго до того, как она купила себе модную одежду.
Будь хоть малейший шанс, что новый дом снова соединит их, она ухватилась бы за нее.
— Остановитесь здесь! — взволнованно сказала Фредди агенту. — На этом доме висит объявление «Продается».
Он затормозил.
— В моем списке нет этого дома, — возразил он. — Боюсь, мы не сможем туда попасть. Это… обычный дом, миссис Лонбридж, не поместье, не резиденция, самый обычный дом… большой, конечно, но ничего особенного. Есть маленький садик, но он запущен. Я бы не рекомендовал вам вкладывать средства в такой дом. Он неплох, но не более того. Уверен, что покажу вам что-нибудь получше, то, что больше соответствует вашему положению. Этот… этот дом… построен так давно, что, вероятно, в нем нет даже бара.
Несколько минут Фредди молча рассматривала дом, не изъявляя желания войти в него.
— Я покупаю этот дом, — сказала она. — Позвоните мне завтра и назовите цену. Я, конечно, назначу свою, но определенно собираюсь его купить.
— Миссис Лонбридж, но вы даже не посмотрели его!
— Я знаю, что там, — сказала Фредди. — Я в нем выросла.
21
— Мисс Келли, соедините меня с бюро по найму, — сказал Бруно секретарше, войдя в свой импозантный офис в «Бичем меркантайл траст» во влиятельном частном инвестиционном банке, прочно обосновавшемся в Нью-Йорк-сити более ста лет назад.
— Хорошо, сэр. Вот сообщения для вас, а почта — на вашем письменном столе.
Бруно дал ей пальто, чтобы она повесила его в шкаф. Ветреным и холодным выдался этот день в Манхэттене в начале декабря 1949 года, но Бруно взял себе за правило ходить пешком от своего дома на Саттон-плейс до работы в любую погоду, даже под проливным дождем. Ему было тридцать четыре года, и ответственный пост в банке зачастую вынуждал его отменять ежедневную игру в сквош ради делового ленча, поэтому прогулка от Пятьдесят седьмой улицы и Ист-ривер до Уолл-стрит была хоть какой-то разрядкой.
— Миссис Макайвер на линии, сэр.
— Доброе утро, виконт де Лансель. Что вам угодно, сэр? — раздался жизнерадостный голос хозяйки самого дорогого агентства по найму прислуги.
