Глобальная культура коммуникаций - Макаревич Эдуард Федорович (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
Оставляя за интеллигенцией право на независимость, на созидание и сохранение духовных ценностей и образов, взгляд со стороны выявляет определенные социально-психологические черты, порожденные характером ее труда и образом жизни. Прежде всего это ее отзывчивость на события и идеи, и ее индивидуализм. С одной стороны, индивидуализм способствует самостоятельности и независимости, собственному творчеству, творческой конкуренции, а с другой – развитию самомнения, высокомерия, эгоизма, порой переходящего в эгоцентризм, в крайних проявлениях толкающего к предательству как нравственных принципов, так и людей. И именно индивидуализм интеллигенции заставляет общественность относиться к ее идеям и заявлениям с немалой долей недоверия.
Индивидуалистический «бунт» представителей «новой» гуманитарной интеллигенции порой принимает формы демонстративных выходок, в которых «тонут» серьезные оппозиционные идеи. Как выразился Ж.-П. Сартр, «мне хотелось, чтобы установившийся порядок существовал, а я мог бы бросать в него бомбы: мои слова» [426] .
Надо признать, что конфликт, в основе которого господство самомнений, высокомерия, раскалывает коммуникационное пространство. Для интеллигенции преодоление высокомерия – тяжелая духовная работа. И когда преодолеть высокомерие удается, роль интеллигенции, прежде всего гуманитарной, как хранителя духовных ценностей, как созидателя смыслов и образов в процессе массовой коммуникации становится определяющей.
Послесловие ЖРЕЦЫ БЕССИЛЬНЫ, КОГДА ИСЧЕЗАЮТ СМЫСЛЫ
Культура массовых коммуникаций – это, с одной стороны, культура экспансии смыслов, ценностей и образов, а с другой – культура гуманитарного сопротивления этой экспансии, в особенности когда это касается суверенности личности и страны. Если эти две культуры присущи всем формам массовой коммуникации – образованию, пропаганде, религии, рекламе, массовой культуре, массовым акциям, – то неудержимо растет эффект их влияния на человека и общество.
Вспомним конфликт мудреца и проповедника-жреца, описанный в начале нашей книги. Он показывает, что сила массовых коммуникаций не в противостоянии мудрецов и жрецов, а в их союзе, когда усилия мудреца дополняются усилиями жреца.
Как убедительнее, изобретательнее донести до людей смыслы, выработанные мудрецами, озабочены как раз жрецы-проповедники. Владение искусством создания и трансляции образов, несущих смыслы, – основа культуры массовых коммуникаций. Восстание толпы и сопротивление ему на уровне выработки политических ходов, комбинаций и интриг – дело организаторов массовых коммуникаций, играющих роль проповедников. У них есть собственные достижения, своя культура, взращенная столетиями общественного развития.
Но ситуация глобального общества заставляет совсем по-иному посмотреть на роль массовых коммуникаций. Суверенность и мощь государства, обладающего значительной территорией, огромными запасами сырья, большим научно-промышленным потенциалом, интеллектуальными ресурсами и эффективной армией, обеспечивается не столько непроницаемостью государственных границ, сколько многовариантной системой договорных отношений с соседними странами, переплетением бизнес-интересов, экономическими и научными связями, сколько развитой системой массовых коммуникаций, экспансией и сопротивлением. Глобальный мир – это мир, имеющий центры кристаллизации, где разные культуры взаимодействуют либо в форме экспансии, либо в форме сопротивления. В числе ведущих оказываются не страны-корпорации, а страны, образующие очаги кристаллизации.
Какова же роль массовых коммуникаций?
Разнонаправленная (экспансия – сопротивление) культура массовых коммуникаций провоцирует культуру кристаллизации. Необычная эта культура, вероятно, и определит в будущем облик объединяющегося мира.
Но кристаллизация возможна, если появляются кристаллизующие смыслы, концепции, задающие идейный вектор развития-сопротивления стран, сообществ, союзов, корпораций, людей. Производство смыслов определяет силу и способность к развитию-сопротивлению любой системы. Но производство смыслов зависит от интеллектуальной силы, имеющейся у системы. Коммуникации начинаются со смыслов, культурных кодов, трансформированных архетипов и появившихся на их основе современных идей экспансии и сопротивления. Обретая свои формы в виде пропаганды, рекламы, образования, религии, массовой культуры и массовых акций, насыщая их содержанием в соответствии с заданными смыслами, коммуникации не только поддерживают существование любой социальной системы, от страны до личности, но и дают им энергию развития или сопротивления, энергию социальных изменений.
России нередко напоминают, что она в свое время отстала от европейской цивилизации на триста лет, что означало отставание в смыслах. Но провозвестник русского Ренессанса А. С. Пушкин сократил это отставание как минимум на столетие. Потом другие гении русской культуры «сжимали пространство и время» – Л. Н. Толстой, Ф. М. Достоевский, А. П. Чехов, П. И. Чайковский, Д. Д. Шостакович, С. С. Прокофьев, К. С. Малевич… Но во второй половине XX в. кристаллизация в нашей стране теряла притягательную силу, так как исчезали идеи, смыслы. В конце концов влияние российско-советской духовной экспансии, лишенное интеллектуальной мощи, снизилось. Сегодня мы испытываем экспансию западной кристаллизации. И не всегда понимаем, что отчасти это продукты распада, правда, весьма жизнестойкого, способного на порождение «неожиданных» шквалов в виде промышленных, финансовых, культурных кризисов. Вся современная система коммуникаций работает на это, начиная с производства оправдывающих смыслов.
Случится ли суд и получит ли приговор эта система, прежде чем в жерновах коммуникации сопротивления, этого «последнего бастиона» цивилизации, перемелются те продукты кристаллизации, что запечатлены в смыслах распада? Может быть, такую ситуацию предчувствовал И. А. Крылов, когда почти за два века до наших дней писал басню «Сочинитель и Разбойник». В ней идет речь о суде над безнравственным сочинителем.
И ты ль с Разбойником себя равняешь?
Перед твоей ничто его вина.
По лютности своей и злости,
Он вреден был,
Пока лишь жил;
А ты… уже твои давно истлели кости,
А солнце разу не взойдет,
Чтоб новых от тебя не осветило бед.
Твоих творений яд не только не слабеет,
Но, разливался, век от веку лютеет. <…>
Кто, осмеяв, как детские мечты,
Супружество, начальства, власти,
Им причитал в вину людские все напасти
И связи общества рвался расторгнуть? – ты.
Не ты ли величал безверье просвещеньем?
Не ты ль в приманчивый, в прелестный вид облек
И страсти и порок?
И вот, опоена твоим ученьем,
Там целая страна
Полна
Убийствами и грабежами,
Раздорами и мятежами
И до погибели
Доведена тобой!
В ней каждой капли слез и крови – ты виной. <…>
Разве это не актуально сегодня ?
Примечания
1
См.: Бехтерев В. М. Внушение и его роль в общественной жизни. СПб., 2001. С. 160–162.
2
См.: Ноэль-Нойман Э. Общественное мнение. Открытие спирали молчания. М., 1996. С. 341.
3
См.: Ноэль-Нойман Э. Общественное мнение. Открытие спирали молчания. С. 343.
4
См.: Burkly W. Sociology and Modern Systems Th eory. Oxford, 1967. P. 138.
5
Tumer H. (1993b) «Taming the Truth», British Journalism Review, 4 (1): 37–41.
6
См.: Dubois С. Th e Peoples of Alor. Minneapolis, 1944. P. 3–5; Фролов C.C. Основы социологии. М., 1997. С. 130.
7
Гегель Г. Собр. соч.: в 14 т. М. – Л., 1928–1958. Т. 7. С. 219.
8
См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч.: 2-е изд. Т. 3. С. 35, прим.
