О проценте ссудном, подсудном, безрассудном. Хрестоматия современных проблем «денежной цивилизации» - Катасонов Валентин Юрьевич
ЛИТЕРАТУРА
1. Ян Корэуш. Ростовщичество как глобальный надгосударственный алгоритм порабощения участников производительного труда, стран и народов // Интернет. Сайт «Называя вещи своими именами».
2. Мартин Г.-П., Шуманн X. Западня глобализации: атака на процветание и демократию. Пер. с нем. М.: Издательский дом «Альпина», 2001.
3. Данилов Ю., Седнев В., Шипова Е. Финансовая архитектура посткризисного мира: эффективность и/или справедливость? // Вопросы экономики. 2009. №11.
4. Сорос Дж. Тезисы о глобализации // Вестник Европы. 2001.
5. Сомин Н.В. Эксплуатация в рыночной экономике: попытка разобраться (http://chri-soc.narod.ru).
6. Подгузов В. Личность и рынок // Прорыв, 2003 (http://www.proriv.ru).
7. Краснов В.П. Теории товарного производства и классовой борьбы за пределами догм. Ростов н/Д, 2001.
Глава 28 КОРПОРАТИЗМ КАК СОВРЕМЕННАЯ ФОРМА «ДЕНЕЖНОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ»
Диктатура монополий
В советское время, особенно в эпоху «зрелого социализма» и «застоя», когда марксизм-ленинизм рассматривался как «единственно верное учение», объективности и научности в отношении изучения своего собственного общества ожидать не приходилось (в конечном счёте, это была одна из серьёзных причин краха Советского Союза и всего лагеря социализма). Но вот по поводу исследования «экономики» и политики западных стран (т.е. капиталистического общества) этого сказать нельзя. Ведь эти страны (в первую очередь США) были в то время нашими идеологическими и геополитическими противниками, поэтому про них разрешалось говорить и писать, то, что думаешь. Выходило много интересных, глубоких работ по данной тематике в СССР и других социалистических странах. Да и тогдашние учебники по политэкономии для вузов понятно и доступно объясняли, что такое «рыночная экономика», или «капитализм» (в отличие от современных учебников по «экономике», «экономической теории» и «макроэкономике», которые всячески искажают и запутывают понимание «рыночной экономики» и «капитализма»)[405].
В курсе политической экономии капитализма совершенно справедливо отмечалось, что капитализм в конце XIX века стал быстро превращаться в свою высшую стадию, называемую «монополистическим капитализмом». В странах Европы, США, в какой-то мере также в России главенствующую роль в хозяйстве заняли монополии — картели, синдикаты, тресты, концерны. Основатель династии Рокфеллеров любил говаривать: «Конкуренция — это грех». Он отнюдь не предлагал от «законов джунглей» вернуться к отношениям сотрудничества и взаимопомощи, которые некогда были нормой жизни в традиционном обществе. Он имел в виду преодоление конкуренции через удушение конкурентов и установление полного единоличного контроля над производством и реализацией выпускаемых товаров.
В предыдущей главе («Пищевые цепи» и «пирамиды» «денежной цивилизации») мы уже использовали биологические аналогии для описания и объяснения процессов, происходящих в «рыночной экономике». Продолжим биологические сравнения, для чего назовём монополии «акулами капитализма» или просто «акулами». Сегодня в учебниках по «экономике» затушёвывается более чем очевидный факт: логика свободной конкуренции приводит к тому, что одни «акулы капитализма» поедают других «акул капитализма», и в океане с условным названием «рыночная экономика» остаётся всего несколько гигантских существ. Рост этих «акул» можно описать с помощью двух понятий:
— концентрация капитала
— централизация капитала.
Концентрация капитала означает увеличение капитала монополии за счёт получаемой ею прибыли. Централизация капитала предполагает такое увеличение за счёт поглощения других компаний. Безусловно, процессы концентрации и централизации капитала тесно между собой связаны. Интенсивный процесс концентрации капитала повышает способность «акулы» «проглотить» другую «акулу», а прирост веса «акулы» за счёт поглощения своего сородича активизирует процесс концентрации капитала.
В пределе должна остаться лишь одна гигантская «акула капитализма». Карл Каутский ещё в начале прошлого века предрекал именно такой исход развития событий на «свободном рынке» и называл такое состояние «ультраимпериализмом».
В чистом виде «ультраимпериализма» нет и сегодня, в начале XXI века: на том или ином рынке, в той или иной отрасли имеется по несколько «акул». Но это не означает, что они не являются монополиями. Ведь самое главное — не доля рынка, приходящаяся на ту или иную «акулу», а способность «акул» держать под контролем (фактически терроризировать) всех остальных, кто выходит на рынок товаров, денег, активов, рабочей силы.
Речь идёт, прежде всего, о способности «акул» контролировать ирны на рынках. А они это научились делать уже давно. С помощью картелей, т.е. соглашений о разделе рынков и установлении общих цен — либо монопольно высоких, либо, наоборот, монопольно низких. Монопольно высокие цены устанавливаются на то, что монополии продают. Монопольно низкие цены _ на то, что покупают. Например, на сырьё, закупаемое в странах периферии мирового капитализма. Также монопольно низкими являются цены на рабочую силу.
Акулы — отнюдь не созидающие существа (в отличие, скажем, от пчёл или муравьев). Они лишь поглощают готовое. Наблюдая жизнь этих обитателей океана, начинаешь лучше понимать горькую шутку: «Рынок ничего не производит, рынок лишь перераспределяет». А для перераспределения «акулы» используют две вещи: силу и хитрость. Созидающих способностей в данном случае не требуется.
Внешняя экспансия капитала, или империализм
Крупные корпорации не остановились на том, что они захватили контроль над производством и сбытом товаров внутри «своих» стран. Они продолжили свою экспансию. Эта экспансия была внешняя и внутренняя.
Внешняя экспансия — захват новых рынков, вывоз капитала и установление контроля над производствами и рынками других стран. Мы уже выше говорили, что такая экспансия капиталистических товаропроизводителей обусловлена стремлением преодолеть противоречие между предложением товаров и отстающим от него платёжеспособным спросом в рамках национального хозяйства. Напомним, что оно было порождено господством ростовщиков, узурпировавших выпуск кредитных денег. Но в какой-то момент времени внешняя экспансия натолкнулась на свои естественные пределы — ограниченность земного шара. Иначе говоря, все страны и территории оказались захваченными крупнейшими корпорациями. После этого начался передел мира, преимущественно военно-силовыми методами. Характеризуя монополистический капитализм с точки зрения его стремления к внешней экспансии, мы можем называть его «империализмом». Кстати, одна из наиболее известных книг В.И. Ленина о капитализме называется «Империализм, как высшая стадия капитализма»[406]. В ней классик формулирует основную экономическую причину Первой мировой войны: стремление монополий ряда стран к экономическому и территориальному переделу мира, который к тому времени оказался уже полностью поделённым. Книга, кстати, очень толковая (в отличие от многих других работ Ленина). Дело в том, что она, по сути, представляет собой скрупулёзную компиляцию всех основных работ по империализму, которые вышли в мире к началу Первой мировой войны. Но об этой стороне монополистического капитализма мы ещё поговорим в следующем разделе нашей книги.
Альянс государства и монополий
Теперь о внутренней экспансии монополий. Если говорить коротко, то это стремление монополий поставить под свой контроль не только производство и рынки, но также все общественные институты стран своего базирования (метрополии). Это: церковь, политические партии, профсоюзы и другие общественные организации, наука и образование, культура, средства массовой информации и т.д. А самое главное — государство, включая все ветви государственной власти — исполнительную, законодательную, судебную.
