Фронтовые будни артиллериста. С гаубицей от Сожа до Эльбы. 1941–1945 - Стопалов Сергей Григорьевич (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
Еще до рассвета мы с Петром развели большой костер и приступили к работе. Часов в восемь нас позвали в дом. На полу комнаты был разослан ковер, а на нем, сложа ноги по-турецки, сидел хозяин, перед которым стояли большая миска с мясом и пиала с зеленым чаем. Помыв руки, мы сели рядом. И сразу же мальчик лет семи, видимо сын хозяина, принес нам пиалы и налил чай. Потом хозяин взял из миски жирный кусок баранины и стал своими руками буквально засовывать его в рот Мараеву. А тот и не сопротивлялся. Позже мне рассказали, что этот обычай характеризует особое уважение к гостю. Но я все-таки предпочел брать мясо своими руками.
После плотного завтрака мы снова взялись за работу. Нас еще несколько раз приглашали в дом, и отказаться от этого было нельзя. Но с каждым разом я брал все меньший кусок мяса и все медленнее запивал его чаем. А вот Мараеву пришлось тяжело, но он терпел.
Наконец работа была завершена. Мы последний раз зашли в дом и, попрощавшись с гостеприимными хозяевами, тронулись в путь. А по дороге Петр мне рассказал, что казах в этот праздник съедает чуть ли не целого барана (другим членам семьи достаются лишь остатки) и выпивает почти ведро чая. А потом тут же на полу засыпает и может проспать сутки и больше. Хороший праздник!
В степи Нагайбака
Я проработал на автобазе около двух месяцев, когда мне наконец дали машину. Это был изрядно потрепанный ЗИС-5. За несколько дней я привел его в приличное состояние и был готов начать работу уже на своей машине. Предстояло возить пшеницу из третьего отделения совхоза «Нагайбак» на элеватор в Магнитогорск. В совхозе уже работали два наших шофера: опытный Казачков, не призванный в армию из-за хромоты, и Петя Щепин – местный парень примерно моего возраста.
Встретили меня хорошо. Вместе поужинали, потрепались и улеглись спать.
На другой день Казачков уехал чуть свет, Щепин занялся ремонтом, а я поставил свой ЗИС под погрузку и тронулся в путь только часов в десять.
До Магнитогорска 65 километров, и по дороге всего одна казахская деревенька. Тяжело груженная машина по разбитой дороге с замерзшей колеей едет медленно. А на душе у меня праздник. Как-никак, это мой первый рабочий рейс на своей машине.
Красноватое зимнее солнце неярко светит прямо в глаза, а кругом раскинулась широкая Нагайбакская степь. Ни деревца, ни строения, только небольшие кусты вдоль дороги. На спуске машина побежала веселей. Но разгоняться нельзя – впереди горбатый мостик через речку, от которой, как говорили ребята, до деревни менее 20 километров. А там уж и до города рукой подать.
После моста начался длинный подъем – тягун. В звуке двигателя явно послышалось что-то непривычное. Вчера вечером Петька говорил, что у него застучал подшипник. А я даже не представляю себе, что это такое. Учеба осталась где-то далеко позади, да и не проходили мы такие «мелочи». Наконец подъем закончился, и двигатель заработал спокойней. Остановив машину, прислушался. Теперь уже отчетливо был слышен посторонний стук. На малых оборотах удары были редкими, а на больших учащались. Стало ясно, что с таким стуком до города не доехать. Бросить машину и уйти пешком тоже нельзя. За три тонны зерна и вышку получить можно – время военное. Об этом предупреждали еще в совхозе. Оставалось одно – ждать Казачкова, который скоро должен был возвращаться. Сейчас полдень. Мороз небольшой, а у меня овчинный полушубок, опоясанный солдатским ремнем, валенки, теплая шапка и меховые рукавицы. В машине можно просидеть хоть до утра. Только вот что делать с водой? Замерзнет – блок разморозит.
Солнце уже приближалось к горизонту, когда вдали появилась машина. Василий Иванович работал на автобазе давно и слыл веселым, «не любившим выпить» мужиком, постоянно подшучивающим над товарищами.
Казачков прослушал двигатель и безапелляционно заявил:
– Накрылся третий шатунный. Снимай картер, отверни нижнюю крышку шатуна, все зачисти. Вместо баббита заложи кусок ремня. Не забудь проковырять дырку для смазки. Затягивай не слишком сильно, а то не провернешь. – Посмотрев мой инструмент, Василий Иванович достал из-под своего сиденья пару ключей и плоскогубцы. – На. Тебе это пригодится, – пояснил он. – А пожрать-то у тебя есть? Нет, ну ничего. Поджарь пшеничку. А спички? Возьми. При случае стакан поставишь. Ну, лады.
И снова я один. Но теперь знаю, что делать, и, не раскачиваясь, берусь за работу.
Сначала надо отвернуть сорок небольших болтиков. Лежа под машиной и орудуя простым гаечным ключом, это непросто. Да еще без варежек руки мерзнут. Пришлось наломать кустов и развести небольшой костерчик. Наконец-то болты отвернуты, но картер не поддается – пригорела прокладка. Кое-как справился. Теперь все в порядке, но уже темнеет, а под машиной и вовсе ничего не видно. На ощупь стал проверять подшипники. Молодец Казачков. Действительно, расплавился третий. Но это уже завтра. А пока – набрать побольше хвороста, развести хороший костер, погреться и ждать до утра. Поджарив в консервной банке пшеницу, я перекусил и залез в кабину. Теперь надо было вспомнить все, что слышал про перетяжку подшипников.
Так незаметно и задремал, а когда очнулся, было совсем темно и лишь несколько слабых огоньков светились невдалеке. Сначала я с интересом наблюдал за их перемещением, но потом вдруг насторожился. Что бы это могло быть? Постепенно начал различать какие-то тени. Неужели собаки, но откуда они здесь? И вдруг понял – волки!
Испуга вроде бы не было – в кабине меня не достать. Но ведь завтра надо работать под машиной. Когда глаза привыкли к темноте, отчетливо стали видны пять-шесть силуэтов животных.
Ночью я больше всего боялся крепко заснуть и замерзнуть. От долгого неподвижного сидения все суставы затекли. Пришлось энергично шевелить конечностями, насколько это было возможно в кабине. Так, перемежая дремоту с «физзарядкой», я пережил эту длинную ночь. К утру начался снегопад, а когда рассвело, от волков остались только воспоминания.
Первым делом я залез на крышу кабины и внимательно осмотрел степь. Не заметив ничего подозрительного, прихватив с собой ломик для монтажа шин, я занялся заготовкой хвороста. Выложив его возле передней части машины, наполнил валявшуюся под сиденьем бутылку бензином и все подготовил к обороне. Только после этого развел небольшой костер для себя, съел горсть поджаренной пшеницы и полез под машину.
Работа шла медленно. Целый день валил снег, и несколько раз приходилось откапывать и заново укладывать хворост. Было очевидно, что до сумерек не управиться и еще одну ночь придется провести в кабине. На этот раз я решил лучше обустроить свое место. На железном полу кабины из пары консервных банок и железного уголка я соорудил нечто вроде жаровни, оторвал верхнюю доску кузова и ножом наколол щепок. Теперь можно было, не выходя из кабины, поджарить пшеницу, вскипятить воду и спокойно ждать следующего утра.
Как только стемнело, сразу же откуда-то появились знакомые волки. Мне сильно хотелось есть. Жареная пшеница плохо утоляла голод. Возникла мысль сварить кашу. Я насыпал полбанки зерен, растолок их молотком, засыпал снегом и поставил на огонь, помешивая отверткой. Получилось что-то вроде клейстера, которым бабушка заклеивала на зиму оконные рамы. Без соли варево было малосъедобным. Но я все-таки проглотил эту мешанину, запив ее горячей водой и, усевшись поудобней, задремал.
Утром, как и накануне, волки исчезли. Я снова развел большой костер, согрелся и сразу же приступил к делу. А к полудню ремонт был закончен.
Наскоро перекусив своим «коронным блюдом», взялся за заводную рукоятку. Двигатель прокручивался с трудом, но после нескольких оборотов стало легче. Однако запустить его не удавалось. Как-то раз механик говорил, что холодный двигатель можно завести, если залить под свечи немного бензина. Надо попробовать. Действительно, через некоторое время двигатель дал вспышку, другую и вдруг заработал. И самое главное, стук, из-за которого все и началось, исчез. Оставались пустяки: залить воду в радиатор, отгрести снег – и поехали. Но… где зимой в степи взять несколько ведер воды? Для того чтобы натаять столько снега, нужны хорошие дрова. Запаса хвороста явно мало, близлежащие кусты уже обломаны, а далеко отходить все же боязно – волки. К тому же вокруг машины намело сугробы, и для того, чтобы сдвинуться с места, надо хорошо поработать лопатой.
