Скользкий - Корнев Павел Николаевич (книга бесплатный формат txt) 📗
— А что, лучше здесь загнуться? — вспылил я.
— О! Так ты до старости дожить хочешь? — Шурик ткнул пальцем в едва переставлявшего ноги старика, который тащил почти пустую авоську с продуктами. — Хочешь таким стать? Да не отворачивайся ты, смотри…
— Я просто жить хочу. Просто жить. Не выживать, — ответил я и, заметив уже пристроившегося за стариком оборванца, заорал: — Эй, ты! Ну-ка сдриснул отсюда, живо!
Оборванец испуганно посмотрел на нас, и Шурик скорчил зверскую гримасу. Пацана словно ветром сдуло.
— Ничего понять не могу, что за бардак у торгашей? Неужели нормальных охранников нанять не могут? — Шурик сунул арбуз мне. — Тащи. Твоя очередь.
— Это еще с чего? Арбуз твой, ты и тащи, — опешил я и протянул арбуз ему обратно.
— А ты его есть не собираешься? — сразив этим доводом меня наповал, Ермолов пошел рядом, размахивая руками. — Я тебе вот что скажу: лучшее средство от всяких там фиксаций, нервных срывов и душевных терзаний — это холодная водка. Теплая помогает хуже. Но тоже помогает. В особо тяжелых случаях водку рекомендуется лакировать пивом. На следующий день…
Забегаловка под названием «Реверс» размещалась на первом этаже трехэтажного дома прямо напротив общаги Патруля. Само здание постепенно ветшало, но первый этаж владельцы кафе умудрялись поддерживать в более-менее приличном состоянии. Что требовало изрядных усилий — контингент здесь собирался буйный. К тому же от посетителей было не протолкнуться только в середине месяца: числа до десятого жалованья хватало на более приличные заведения, а последние до получки дни безденежным патрульным волей-неволей приходилось зависать в «Весне», где наливали в долг.
Уж не знаю, какое значение изначально владельцы кафе вкладывали в название, но ходившая среди патрульных шутка «Если ты зависаешь в „Реверсе“, значит, Фортуна повернулась к тебе задом», не была лишена оснований.
В общем-то я против этой забегаловки ничего не имел. И хотя о качестве еды в связи с отсутствием кухни говорить не приходилось — полуфабрикаты, они и есть полуфабрикаты. — о подаваемом спиртном никто худого слова сказать не мог. Все правильно: траванись кто из патрульных паленой водкой, и начальство мигом прикрыло бы эту лавочку. А качественная водка — это очень большой плюс. От испорченной еды на моей памяти еще никто не загнулся, а сколько из-за бодяжного бухла на тот свет отправилось — и не сосчитать…
Я наконец впихнул арбуз обратно Шурику, распахнул дверь и втолкнул возмущенного парня внутрь. Ну и кто здесь Ермолова ждет? Патрульных оказалось совсем немного. Заняты были только три стола, да двое парней уже стягивали куртки с прибитой на стену вешалки. Глаза привыкли к полумраку, и я узнал Адвоката и Антона Волкова.
— Привет.
— О, Лед, привет, — удивился Адвокат. — Где пропадал?
— Дела были.
— Ну ты, блин, деловой, — протянул мне руку Волков и вышел на улицу вслед за Адвокатом.
— Ты ж с Адвокатом вроде на Нижнем хуторе оставался? — спросил я не обратившего на парней никакого внимания Шурика. — Чё не здороваетесь?
— Веришь — нет, они все мне за полгода вот где встали, — перехватив арбуз одной рукой, Ермолов выразительно ткнул себя двумя пальцами в кадык, подумал и добавил: — Да и я им тоже…
— Весело, я гляжу, у вас там было.
— Ага. Расскажу — обхохочешься. — Шурик победно поднял арбуз и через весь зал продемонстрировал его двум парням, занявшим стол в углу. — Это… Макса, говорят, застрелили?
— Угу, — промычал я.
— Жалко, неплохой парень был. — Ермолов гордо подошел к без особой радости наблюдавшим за его приближением парням и выставил арбуз в центр стола. — Ну, Татарин, с тебя флян. Сам спорить начал, за язык никто не тянул.
— Я не татарин, я нагайбак. — Адик, черноволосый невысокий мужичок неопределенного возраста, не обратил никакого внимания на заявление Шурика насчет бутылки, поправил стоячий воротник белой рубашки и достал из кармашка кожаной жилетки зажигалку. — Что-то давненько тебя, Лед, видно не было.
— Ой, Адик, и не говори. Привет, Валя, — усаживаясь за стол, поздоровался я с Валентином Горбуновым, который щелчком отправил Адику по столу пачку «Беломора».
— Здорово. — Валентин постучал костяшками пальцев по арбузу и цыкнул зубом: — Несладкий.
— Да что ты понимаешь?! — возмутился оскорбленный до глубины души Шурик. — Раз такой умный, сам бы и шел выбирать!
— А я не умею, — засмеялся Горбунов и сдвинул на затылок клетчатую кепку. С зелено-сине-белой мастеркой и синими с широкими красными лампасами спортивными штанами кепка несколько не сочеталась. Но Вале на это было по большому счету начхать. А на чужое мнение о его прикиде ему было начхать два раза. Не отличавшийся особой силой и богатырским сложением парень мог заговорить зубы любому, что вкупе с наглостью и ничем не прошибаемой уверенностью в себе давало просто удивительные результаты. — А чё бухла не взял?
— Да не кури ты здесь эту гадость. — Шурик выхватил у Адика папиросину, бросил на стол и достал пачку «LM». — А тебе я на фига деньги оставлял?
— А толку-то? Что покурил, что воздухом подышал, — скривил рожу Адик, но сигарету взял.
— Тебя ждали. — Валя поднялся из-за стола. — Жрать кому чего брать?
— Мне возьми чего-нибудь, — попросил я.
— Ты водки, главное, возьми. — Шурик вытащил из кармана складной нож, с сомнением посмотрел на него и протянул руку Адику. — Дай тесак, Татарин.
Тот молча выпустил в его сторону струю дыма.
— Адик, не нервируй меня! Дай нож — арбуз разрезать.
— Вон, у Льда сабель возьми, — кивнул на меня Татарин.
— Ага, щас. — Я поправил ножны. — А от сока ее кто потом чистить будет?
— Ну чё ты как маленький? Я этой бандурой себе что-нибудь отрежу. Или тебе…
Адик хмыкнул, протянул Шурику рукоятью вперед длинный нож, и тот одним движением раскромсал арбуз напополам.
— Красный, — с удовольствием заметил Ермолов, вырезая середину.
— И пахнет неплохо, — принюхался я, уловив знакомый аромат.
— Но не сахарный, — не смог не поддеть Шурика вернувшийся Горбунов.
— Ты чего несешь? Какой сахарный? Ты где сейчас найдешь сахарный? — взорвался тот.
— Арбуз кто пошел выбирать: ты или я? — Валентин достал из карманов штанов по бутылке водки. — А раз ты пошел, то это твоя забота сахарный найти, а не моя.
— Чё так мало? — Ермолов крутнул бутылки водки этикетками к себе. — Я тебе денег бутылок на пять «Золотой» оставлял.
— А на пожрать? — не принял претензии Валя. — И Гоша еще базлать начал, что мы вчера ему должны остались. Пришлось три рубля отдать.
— Ты б ему лучше в дыню дал, чтоб не базлал, — расстроился Шурик.
— Ему — легко. А на его мордоворотов у меня здоровья уже не хватит.
— Мы хоть действительно вчера в долг брали? — вздохнул Шурик.
— Я не помню, — честно сознался Горбунов и задумчиво посмотрел в сторону бара.
— Брали, — успокоил парней Адик. — Три водки и два портвейна для девок.
— Тогда ладно. — Шурик скрутил пробку с бутылки водки. — Ну что, за возвращение Скользкого?
Выпили. Меня всего перекорежило, но водка оказалось лучше, чем та, которой вчера угощал Петрович. Или эта просто холодная? А арбуз хорош. Очень они с водкой замечательно сочетаются. Только руки теперь все липкие.
— Ну и где тебя черти носили? — поинтересовался Валя, забирая у подошедшего официанта, а по совместительству и вышибалы, поднос с закуской.
На подносе дымилось блюдо с пельменями и тарелка с лапшой быстрого приготовления. Никак для меня расстарались? И когда здесь нормально кормить начнут? А никогда. Народ сюда не за этим ходит. А на закусь и дрянь быстрого приготовления сгодится. Лишь бы подешевше.
— Да не помню я, — не стал я ничего выдумывать.
— Здорово, — загоготал Валя. — Вспомнишь, скажи. Я тоже такой дрянью обдолбаться хочу.
— За встречу? — предложил Адик, наливая еще по одной. Я быстренько дохлебал тарелку лапши, взял вилку и, нацепив пельмень, выпил. О, вторая получше пошла.
