Лето больших надежд - Виггз Сьюзен (читать книги онлайн полностью без регистрации .txt) 📗

— Компьютерное обеспечение для диктовки, — сказал Эрл, поднимая стакан. — Я ненавижу печатать.

— Я поднимаю бокал за мужчин, которые умеют готовить, — сказал Филипп. — Спасибо за обед. — Он повернулся к Оливии: — Твоя очередь.

— Таблетки от глистов, которые нужно давать раз в месяц, — сказала она, нежно глядя на Баркиса.

Ее отец посмотрел на нее добрыми глазами:

— Как плохо, что они не делают их для людей.

Они с Эрлом видели, как она проходила через это уже два раза. Она чувствовала себя… пронзенной. В ее прошлом был пункт, который все еще держал ее в плену. Она знала, что это за момент. Ей было семнадцать, она проводила в лагере свое последнее лето перед колледжем, работая вожатой. В тот раз она отдала свое сердце, — полностью, бесстрашно, без отлагательств. Все кончилось плохо, и она завязла в эмоциональных зыбучих песках. Она все еще не знала, как оттуда выбраться.

Может быть, ее бабушка дала ей шанс сделать это.

— Знаете что? — сказала она, вскакивая из-за стола. — У меня нет времени сидеть тут с вами и депрессировать.

— Итак, мы практикуем быстрые разрывы?

— Простите, но вы, ребята, должны меня извинить. Мне нужно упаковать сумки, — сказала она, вытаскивая из кейса фотоальбом Наны. — Первое, что я сделаю утром, — это начну новый проект. — Она сделала глубокий вдох, удивленная тем, что ее охватили надежда и восторг. — Я уезжаю на лето.

3.

— Это плохая идея, — сказала Памела Беллами, открывая дверь, чтобы впустить Оливию.

Роскошная квартира на Пятой авеню была похожа на музей, с его полированными паркетными полами и красиво расставленными предметами искусства. Однако для Оливии это было просто место, где она выросла. Для нее Ренуар в фойе был не более замечателен, чем пластиковые контейнеры в кухне.

Однако, даже будучи ребенком, она чувствовала себя в гостях, незнакомкой, не на месте в элегантности ее собственного дома. Она предпочитала милые вещички: африканские фиалки и старые стулья, забавные сувениры и ковры из грубой шерсти. Между матерью и дочерью были долгая история разъединения. Оливия была одиноким ребенком, и ее родители были одинокими, и она испытывала груз ответственности — быть для них всем. Она старательно училась и занималась музыкой, надеясь, что ее дневник с отличными оценками или музыкальная награда смягчат холод, который, казалось, окружал ее семью с тех пор, как она себя помнила.

— Привет, мама. — Оливия поставила сумку на стол и обняла ее.

Ее мать пахнула «Шанелью № 5» и сигаретами, которые она исподтишка покуривала на восточном балконе после завтрака каждое утро.

— Почему, ради бога, ты взялась за этот проект? — потребовала ответа ее мать.

Пока Памела знала только то, что Оливия рассказала ей по телефону накануне вечером, — что между нею и Рэндом все кончено и что она собирается провести лето, обновляя лагерь «Киога».

— Потому что Нана попросила меня, — мягко ответила она. Это было самое простое объяснение, которое она могла привести.

— Это абсурд, — сказала Памела, поправляя шалевый воротник свитера Оливии. — Ты кончишь тем, что проведешь все лето в пустыне.

— Ты так говоришь, как будто это плохо.

— Это плохо.

— Я пыталась сказать тебе и папе об этом каждое лето, пока росла, но вы никогда не слушали.

— Я думала, тебе нравится ездить в летний лагерь. — Ее мать протянула руки ладонями вверх в беспомощном жесте.

Оливия ничего не ответила. Недоразумения наполняли все ее детство.

— Я полагаю, ты уже обсудила это с твоим отцом. — В голосе Памелы прозвучало ледяное равнодушие.

— Да. Нана и дедушка его родители, в конце концов. — Оливия уже чувствовала усталость. Ее мать имела способность утомлять ее плавным потоком слов. Однако Оливия была решительно настроена не поддаваться.

Во всяком случае, ее отец не пытался встать у нее на пути. Вчера вечером, когда она объяснила свое внезапное решение взяться за проект лагеря «Киога», он поддержал ее и ободрил. Сегодня к полудню приготовления уже шли полным ходом. Она взяла в аренду на лето огромный SUV [9], организовала работу офиса в свое отсутствие и договорилась с другой фирмой по недвижимости, чтобы ей передавали почту и занимались ее текущими делами.

— Ты убегаешь, — огорчилась ее мать. — Снова.

— Думаю, что да. — Оливия вытащила свой ежедневник и открыла его на странице, которую исписала в такси.

— Дорогая, мне так жаль. — Ее мать выглядела искренне подавленной.

— Да ничего, такое случается. — Иногда Оливии хотелось прижаться к матери и поплакать у нее на плече. Но это ничего не давало. Только не между нею и Памелой. — Мне тоже жаль, мама, — сказала она. — Я знаю, что на этот раз у тебя были надежды.

— О, ради бога, не обращай на меня внимания. — Ее мать издала кудахчущий звук. — Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, вот и все. Это моя главная забота.

— Со мной все будет в порядке, — заверила ее Оливия. К ее изумлению, в глазах ее матери показались предательские слезы. Она поняла, что Памела приняла это ближе к сердцу, чем она сама. — Это еще не конец света, верно? — сказала Оливия. — В жизни бывают вещи и похуже, чем быть брошенной бойфрендом. И теперь, когда я думаю об этом, я понимаю, что меня даже не бросили.

— Не бросили? — Памела вытерла лоб и щеки салфеткой.

— Рэнд просил меня переехать с ним в Лос-Анджелес.

— Я этого не знала. Дорогая, может быть, тебе стоит подумать…

— Никогда не поеду туда.

— Но когда ты сделаешь этот шаг, когда ты разделишь с ним свою жизнь, вы оба осознаете, что счастливы вместе.

— Я думаю, я осознала, что мы счастливы по отдельности.

— Глупости. Рэнд Уитни превосходно тебе подходит. Я не понимаю, почему ты сдалась без борьбы.

Сердце Оливии упало. Вот что удручало Памелу Лайтси Беллами — она желала, чтобы она была счастлива и успешна любой ценой, даже если это означало борьбу. Даже если это означало скрывать тот факт, что ты сама все еще не оправилась после развода, через семнадцать лет после него.

Однажды, давным-давно Оливия спросила свою мать, счастлива ли она. Вопрос вызвал недоверчивый смешок.

— Не будь глупышкой, — ответила Памела. — Я исключительно счастлива, и было бы несправедливо считать иначе.

Что даже близко не подходило к правде, думала Оливия.

— Я покончила с Рэндом Уитни, — заключила она, — и очень мило с твоей стороны тревожиться обо мне. Но я все решила. Я собираюсь сделать это для Наны. Я хочу взять пару вещей, пока я здесь.

— Это безумие, — сказала ее мать. — Я не знаю, о чем думает Джейн, попросив тебя сделать подобную вещь.

— Может быть, она думает, что я достаточно хороша в своей работе, чтобы принести ей успех.

Памела выпрямила спину:

— Ну конечно, она думает. И она очень счастливая женщина, потому что это место будет выглядеть потрясающе, когда ты его преобразишь.

— Спасибо, мама. Ты абсолютно права.

Разочарование на лице матери было не только из-за Рэнда. Оливия знала, что грядущий юбилей ставит маму в странное положение. Отец Памелы, Сэмюэль Лайтси, был лучшим другом Чарльза Беллами. Может быть, поэтому ее мать завершила развод на бумаге, но никогда в своем сердце. Тесные связи ее семьи с Беллами создали узы, которых она не могла избежать.

— Мама, ты приедешь?

— Было бы проявлением незрелости отказаться.

— Вот и хорошо, — обрадовалась Оливия. — Все будет отлично. Послушай, мне нужно выудить кое-что из подвала. — Она смотрела в прелестное, невозмутимое лицо матери. — Мои старые кроссовки, — добавила она. На мгновение ее сердце остановилось. — Скажи мне, что ты не выбросила их.

— Я ничего не выбрасываю. Никогда, — улыбнулась ее мать.

Что многое объясняло в Памеле. Ясно, как вчера, Оливия помнила день, когда ее отец съехал. Она все еще могла представить себе, как она выглядела сквозь потоки слез, словно он был по другую сторону залитого дождем окна. Он присел, чтобы посмотреть ей в глаза.