Ад находится у океана - Ободников Николай (книги онлайн полные txt, fb2) 📗
– Твои глаза говорят, что знаешь, – продолжила завуч и поднесла волоски к ее рту. – Но знаешь ли ты его вкус? Он незабываем, девочка. Незабываем. Как и твои мысли.
Вики с ужасом поняла, что сама запрокидывает голову.
4
Арина Кулешова безуспешно пыталась собраться с мыслями.
Ее мучило предчувствие чего-то дурного. И не в последнюю очередь скверное ожидание возникло из-за Эвы Абиссова. Подросток сидел с видом человека, ставшего свидетелем некоего ужасного события. Глаза потемнели больше обычного, кожу будто присыпали пудрой. Такой вполне мог увидеть, как любимого пса переехал автобус. И автобус явно укатил в сторону дверей класса.
– Эва… – позвала она. – Абиссов, ты меня слышишь? Что-то случилось?
Эва встрепенулся. Остальные ученики с интересом посмотрели на него.
– Нет, всё в порядке. С чего вы так решили?
– Выглядишь нездоровым. – Арина отодвинула стул и поднялась. Перехватила несколько вопросительных взглядов. – Я на минутку. Читайте и анализируйте рассказ. Помните: он называется «О чём плачут лошади». Это подсказка. Подумайте над тем, как человек взаимодействует с природой, как заботится о животных.
– …и рыдают ли кобылы на самом деле, – подсказал умник с дальней парты, вызвав взрыв хохота.
– Да, и об этом тоже подумайте, пожалуйста.
Выйдя в коридор, Арина притворила за собой дверь и задумалась, куда именно задавака, преподававшая географию, забрала ученицу. Понятное дело, в дамскую комнату, раз речь зашла о неаккуратности при ее посещении. Но в какую из трех?
Пересекая косые солнечные лучи, Арина решила, что не хватает запаха свежей краски. Такой аромат, отталкивающий и слегка кружащий голову, можно застать лишь в начале учебного года, а потом он бесследно исчезает. Школьное имущество вообще быстро утрачивает лоск – линолеум рвется, краска облупливается. Это же касалось и дверей школьных туалетов. Оранжевые, распашные, эти двери были вместилищем темных следов, оставшихся от обуви. Арина еще раз убедилась в этом, пока обходила туалеты: женские – смело, мужские – предварительно постучав.
На третьей дамской комнате ей повезло.
Арина пихнула дверь и вздрогнула, натолкнувшись на Кристину Быкову. Губы учительницы географии растянулись в улыбке, а сама она отодвинулась в сторонку и поманила рукой. Подчиняясь ситуации – когда тебя пропускают, надо войти, ведь так? – Арина ступила в туалет.
Она рассчитывала увидеть Викторию Маноеву на галере воспитательных работ – в окружении тряпок и чистящих средств и, возможно, под ударами хлыста, коим должен был выступить недовольный взгляд надсмотрщицы. Однако обнаружила она кое-что другое – нечто противоестественное и донельзя омерзительное.
Ангелина Сысоева, их завуч, скармливала девочке волосы из пластиковой коробочки. Судя по всему, человеческие, золотисто-каштанового оттенка. Сама Маноева пустым взглядом изучала потолок, пока ее губы и язык механически двигались, ловя предложенные волоски. Слева и справа, прижавшись к ученице, будто повитухи, замерли Екатерина Шафран и Элеонора Дьяконова. Их губы непрестанно сообщали некое послание.
– Вы что-то хотели, Арина Захаровна? – спросила Кристина Быкова. – Возможно, вы пришли, потому что я повела себя неучтиво по отношению к вам?
Они рассмеялись грубыми голосами, и Арину охватил парализующий страх. Это была вовсе не шутка, не какой-то там глупый розыгрыш. Педагоги общеобразовательной школы № 66 Петропавловска-Камчатского истязали ученицу. Прямо в школе. В женском туалете. Цинично наплевав на элементарные меры предосторожности.
«Хорошо хоть, на телефон не снимают», – отстраненно подумала она.
– Что происходит? – Голос едва подчинялся Арине. – Отпустите ее. Сейчас же.
– Ты правда хочешь знать? – Шафран убрала руки. Ее глаза явственно сверкнули, хотя освещение туалета было довольно посредственным. – Понимаешь, мы могли бы использовать силу внушения, чтобы заставить Эву пошалить. Только вот сознание мальчика должно быть максимально чистым. В ближайшие дни – обязательно. Поэтому в бой идет подружка. Потому-то она и лопает его волосы – чтобы наш мальчик был восприимчив к тому, что она скажет. Это как если бы он пригласил на романтический ужин самого себя. А все мы любим лишь самих себя, верно?
– Что? – только и сумела выдавить Арина.
Она сделала шаг назад и уперлась в Кристину Быкову. Та опять улыбнулась и коснулась языком украшения в губе. Получилось отвратительно и вызывающе.
– Ты знаешь, что похожа на девочку из аниме? – спросила Шафран.
– Аниме?
– Ну, или из хентая. Ты не смотришь эти забавные японские мультики? Там еще всякие монстры с щупальцами, которые они то и дело распускают. Лезут и лезут ими во все дырочки.
– Я… я учу детей, мне некогда смотреть… такое.
Тут Арина солгала.
Да, ее не интересовала мультипликация, особенно такая пошлая. Не интересовал ее и кинематограф. Но детей это воздержание совершенно не касалось. Всё свободное время Арина посвящала чтению, как и положено хорошему учителю, который стремится овладеть своим предметом. В ее случае – литературой. Только и это было не совсем правдой. Арину манили романтические истории о тех, кто продал душу дьяволу в обмен на силу. Она понимала, что такова участь многих несчастных девушек: искать в себе отголоски измышленной власти, чтобы устроить собственную жизнь. Понимала и ничего не могла с этим поделать.
– Вы – ведьмы? – в изумлении прошептала она.
– Набор в клуб закрыт, – сразу предупредила Шафран. Она оглянулась. – Нора, ты лучше разбираешься в таких вещах. Просвети нас: мы – ведьмы?
Учительница пения и музыки улыбнулась – абсолютно очаровательной, бесподобной улыбкой живого трупа. Шафран кивнула и повернулась к Арине.
– Мы – женщины исключительных вкусов, так сказать, – доверительно сообщила она. – Женщины высшего порядка, если угодно.
– Ведьмы, – выдохнула Арина, чувствуя, как дрожат ноги.
Шафран пожала плечами:
– Ну да, слово «ведьмы» тоже подходит.
– Только полегче, Шафи, – подала голос Ангелина Сысоева. Она как раз подавала девочке последние волоски, будто заботливая мама-птичка. – Я не планировала в ближайшие часы перекраивать расписание. По крайней мере, до обеда. Так что особо не усердствуй.
– Не беспокойся, Ангел. – Шафран приблизилась к Арине. – Ты хоть представляешь, какой счастливой вот-вот станешь?
Где-то через пять минут Арина в сопровождении Виктории Маноевой вернулась в класс. Как ни старалась, она не могла вспомнить, куда и зачем выходила.
Только губы жгло так, словно она целовала крапиву.
Глава 4. Шалость
1
Всё было как обычно.
Хищник с клыками, наточенными министерством образования, покинул логово, и зверьки зашевелились. Эва поразмыслил над этим и решил, что лучше обозначить уход Кулешовой как-то иначе. Скажем так: кот из дома – мышки в пляс. Нечто подобное говорила мать, когда отец рассказывал о школьных неурядицах.
Тем временем 7 «Б» перешел к стойкам на ушах и выставлению оценок за это квалифицированным жюри из сорвиголов. Убедившись, что класс пошел по пути отрицания и подросткового саморазрушения, Эва полез в рюкзак.
Сидевшая рядом Варвара Филиппова демонстративно отвернулась. Это была довольно крупная девочка – с большим лбом, чей объём только увеличивался за счет неудачной прически. Она неизменно хранила молчание в любых ситуациях и даже у доски отвечала голосом недоедавшего человека.
И это вполне устраивало Эву. Он достал «Этхалсион» и приготовился подарить бумаге несколько мыслей. Но перед этим бросил взгляд на парк «Мишенная сопка», на который выходили западные окна школы. Какая-то часть Эвы ожидала увидеть там компашку детей – тех самых, что избивали прутами извивавшийся мешок. По счастью, парк пустовал. Будний день и ранний час действовали лучше всякого жандарма. Только редкие спортсмены-одиночки продолжали наматывать круги по тропинкам.
