Лазурные берега - Ларк Сара (лучшие книги читать онлайн .txt) 📗

— О нет, Нора! — Дуг решительно покачал головой. — Ты ни в коем случае не должна делать это только потому, что чувствуешь себя виноватой.

Нора опустила голову. Ее муж слишком хорошо знал ее.

— У тебя не было выбора. Ты обязана была выдать его. За приговор этого бесчестного суда ты не несешь ответственности.

— Зато за него несу ответственность я, — тихо сказала Бонни и сразу же закрыла себе рот рукой — конечно, она не должна была ничего говорить и тем более вмешиваться в разговор хозяев, когда обслуживала их. Однако она просто не смогла сдержаться. — Я выдала Джефа. И теперь он ненавидит меня… Конечно, он ненавидит меня… Кровь Духа будет на мне и…

— Бонни! — покачал головой Виктор. — Ты ведь не суеверна! Кровь Духа! Макандаль, конечно, был талантливым оратором. Я ведь слышал его. Он даже в пьяном виде подбивал своих слушателей встать на его путь! Я могу себе представить, как это действовало на рабов. И еще Макандаль был хорошим стратегом. Но он — человек, не Дух, не мессия, а человек. Он заслужил смерти, тут я согласен с Дугом, но не такой ужасной. Такого не заслуживает никто. Этот приговор — позор для всей колонии! Но никто из нас в этом не виноват.

— Посмотри на это с другой стороны, Бонни, — сказал Дуг. — Если бы Нора не обратила внимания на Джефа, тогда бы ты несла ответственность за смерть тысяч людей. Был запланирован большой удар, отравление на всех плантациях, нападение на жандармерию…

Деирдре отложила нож и вилку. Она действительно не могла есть.

— Зато рабы сейчас были бы свободны, — произнесла она тихо. — Если бы Макандаля не схватили, чернокожие хоть раз победили бы.

Джеф и его люди еще в рождественскую ночь вернулись в главный лагерь повстанцев и сразу же разослали гонцов во все остальные опорные пункты заговорщиков. На следующий день Майомбе и Тейсело снова появились в лагере, готовые планировать освобождение Макандаля. Однако все оказалось не так просто.

— Его держат под замком в тюрьме жандармерии в Кап-Франсе, — сообщил шпион, который, будучи пакотильером, много передвигался по окрестностям. — В первый день Макандаль был на плантации Дюфренов, вот тогда вам и надо было нанести удар, оттуда его было бы легче освободить. Из города вы его ни за что не вызволите.

— Рабы на плантации оказались слишком трусливыми! — заявил Джеф. — Там ничего нельзя было сделать. Нам еще повезло, что вообще удалось выбраться оттуда. Снова пробраться туда можно было бы только при помощи рабов. А от них ничего нельзя было добиться. Возможно, нас бы даже кто-нибудь выдал, если бы мы попытались это осуществить.

— Но сначала они прямо загорелись этим планом! — удивился Майомбе, высокий худой мужчина с дряблым лицом, но с острыми глазами. — Они все были на нашей стороне. Они хотели видеть кровь.

— Пока они были убеждены в том, что кровь самого Макандаля пролить невозможно, — сказала Мирей. Жена Макандаля настояла на том, чтобы присутствовать на совете, на котором будут обсуждать дальнейшие действия маронов. И даже не думала молчать. — Они считали его неуязвимым и непобедимым. Теперь они в этом сомневаются. И от нас зависит, как снова их убедить. Если мы не освободим Макандаля, все пропало.

Майомбе и Тейсело хмуро посмотрели друг на друга. У Джефа зародилось смутное подозрение, что они оба уже сейчас мечтали стать преемниками Макандаля — и между ними ни в коем случае не было единства в этом вопросе. Вероятно, каждый из них с удовольствием взял бы на себя руководство повстанцами. Джеф же, наоборот, руководствуясь опытом последних дней, склонялся к точке зрения Мирей: для восстания нужен был предводитель. Джеф и сам чувствовал в себе достаточно уверенности, чтобы возглавить повстанцев, однако рабам необходим человек-легенда Макандаль. Они хотели верить в то, что он послан Богом, только это вселяло в них мужество, необходимое для сопротивления рабовладельцам. С тех пор как Дух попал в тюрьму, многие заговорщики скрылись, домашние рабы демонстрировали хозяевам свою преданность больше, чем когда-либо, а полевые рабы молча гнулись под плетями надсмотрщиков.

Джеф вздохнул:

— Ну хорошо. Тюрьма жандармерии. Как мы туда попадем? Они пропускают туда посетителей?

Пакотильер, кругленький, безобидного вида мулат, покачал головой:

— Никого. Только священника. И все это охраняется, как крепость.

— Они пропустят меня, — подумала вслух Мирей. — Они должны будут это сделать. Я — его жена!

Мужчины рассмеялись.

— Они тут же схватят и посадят в тюрьму и тебя тоже, — сказал Тейсело. — Ведь известно, что ты жила с Макандалем. Тебя обвинят как соучастницу.

— Но я… — Мирей хотела что-то возразить, однако Джеф взмахом руки заставил ее замолчать.

— Даже если они впустят тебя туда, Мирей, ты не сможешь вынести оттуда Макандаля в кармане своей юбки. А если мы попытаемся штурмовать жандармерию… Она находится в центре города. Уже во время боя к жандармам придет подкрепление. Как мы потом оттуда вырвемся?

— Макандаль закован в цепи, — заметил пакотильер.

Джеф вздохнул:

— И это тоже. Значит, нам нужно пробираться туда, взяв с собой кузнеца. Или применить пытки к одному из охранников, чтобы он отдал нам ключ. И все это посреди Кап-Франсе!

— Нет! — На лице Мирей отражалось отчаяние.

Пусть ее муж и доводил ее до безумия, однако она, без сомнения, любила его, может быть, даже больше, чем собственную жизнь.

— Мы не можем бросить его на произвол судьбы! — Мирей с мольбой смотрела то на одного, то на другого марона.

Джеф потер лоб.

— Разве я сказал, что мы сдались? — нетерпеливо спросил он. — Нет. В любом случае мы попытаемся освободить Макандаля. Но это возможно сделать лишь тогда, когда они сами его оттуда выведут. А это произойдет только перед казнью…

— Мне совсем не хочется вас оставлять, — вздохнула Нора. Она обняла дочь, зятя и чернокожих слуг — они все провожали Фортнэмов к кораблю. Даже Намелок была с ними, и Либби готовилась к тому, чтобы махать вслед кораблю одним из шелковых платков Деирдре. Корабль «Queen of the Waves» [41] — красивый, не слишком большой парусник — стоял в порту Кап-Франсе, готовый взять на борт пассажиров, но Нора все никак не могла расстаться с дочерью и ее домочадцами.

— Ты уезжаешь с удовольствием! — возразил Дуг и решительно подтолкнул жену к трапу. — В следующий раз вы приедете к нам в гости в Каскарилла Гарденс, — обратился он к дочери и зятю. — Как по мне, так со всем багажом! — Дуг, улыбаясь, ущипнул за щеку Намелок, которая, сидя на руках у Леона, с интересом наблюдала за суматохой в порту. — Там намного спокойнее, чем здесь, и я вздохну с облегчением, когда снова смогу наслаждаться прекрасной едой мамы Адвеа — и буду уверен в том, что туда не подмешан яд.

— Я никогда не подмешивала яд в еду меца! — возмутилась Сабина, на что все рассмеялись. — В Новом Бриссаке меня выгнали из кухни. Я ни за что, ни за что не отравила бы меца!

— Мы это знаем, Сабина! — успокоила ее Деирдре. — Никто тебя ни в чем не упрекает. Однако атмосфера на плантациях… За последнее время я чувствовала себя там неуютно. Мы не скоро опять поедем к твоим родителям, да, Виктор?

Виктор покачал головой. Он был чрезвычайно рад, что Деирдре больше не настаивала на поездках в сельскую местность.

За последние недели в городе все уладилось наилучшим образом. Деирдре наконец подружилась с Леоном и теперь, довольная, каталась верхом в его сопровождении. Кроме того, в Кап-Франсе появились две молодые семейные пары, с которыми Дюфрены подружились. Один из мужчин был судовладельцем, другой работал у губернатора, а жена одного из них разделяла увлечение Деирдре верховой ездой. Она привезла с собой из Франции лошадь — чистокровную кобылу на длинных ногах, с которой Аллегрия теперь регулярно состязалась в скачках.

— Эта история с Макандалем скоро закончится. Я постараюсь держать слуг подальше от всего этого. — Виктор подмигнул Леону. — Это, вероятно, будет возможно только в том случае, если у каждого из вас будет грамота о даровании свободы. Это произойдет уже сегодня. Тогда мы сможем вести мирную жизнь.