Числа. Трилогия - Уорд Рейчел (читать книги онлайн бесплатно полностью без TXT) 📗
Просыпается Мия. Она открывает глазки и осматривается. При виде рядового она тут же ныряет обратно под одеяло. Я подхожу к кровати, отгибаю уголок одеяла и поднимаю Мию.
— Доброе утро, солнышко, — бодрым голосом говорю я. — Кушать хочешь?
— Где папа?
Смотрю на рядового, потом снова на Мию.
— У него сейчас дела. Молочко будешь?
— Где папа?
— Мы с ним скоро увидимся. — Рядовому: — Увидимся, да?
— Я не могу ответить на этот вопрос, — отвечает он, не глядя мне в глаза. — Я не знаю. Я всего лишь… приглядываю за вами и кое-кем еще.
За заключенными, хочет он сказать. Сколько их тут? Кто они? Чьи крики я слышала накануне?
— Но вы ведь знаете, что здесь происходит, не так ли? Что это за место?
Не отвечает.
— Где мы? — напираю я.
Ему становится по-настоящему неловко. Даже лицо подергивается.
— Я всего лишь разношу еду и управляю лифтом.
А на остальное — плевать? Так, что ли? Он наверняка знает больше.
— Может быть, вам нужно что-нибудь еще? Мистер… Савл велел спросить.
— Если можно, для Мии одежду поменьше размером, а для меня, наоборот, побольше.
Он рад, что разговор перешел на более привычную ему и менее щекотливую тему.
— У нас здесь редко бывают дети, но… Я посмотрю, что можно сделать.
Мы едим второй тост, когда снова раздается стук в дверь.
Рядовой уходит, а в комнате появляется женщина. Увидев ее, Мия немедленно поворачивается к ней спиной. Это та самая тетка, которая пыталась утихомирить ее, когда меня привезли.
— Снова здравствуйте, — говорит она, протягивая мне руку. — Меня зовут Марион. Наше вчерашнее знакомство прошло не очень, но сегодня, надеюсь, мы вместе исправим эту оплошность.
Она выглядит на редкость уверенной в себе. На ней средней длины юбка, кардиган, на носу очки в металлической оправе. Мне такие раньше встречались — деловая колбаса, вся такая профессиональная-профессиональная, образцовый соцработник. Такая же тетка однажды забрала у меня Мию. Точно такая же.
— Пока я не увижу Адама — нет, — говорю, не пожимая протянутую руку.
Она улыбается и разглаживает юбку.
— Это невозможно. Давайте пока побеседуем, а дальше посмотрим, хорошо?
«Это невозможно». Почему? Потому что его не привезли? Потому что он мертв? Или все еще не пришел в себя? Что она скрывает?
— Я никуда не пойду и ни о чем не буду говорить, пока не узнаю, как он.
Складываю руки на груди и выпрямляюсь во весь рост.
— Он в порядке, — говорит она. — Вы увидитесь позже.
— В порядке? Что это значит? Вы его видели?
— Нет, но…
— Так откуда вы знаете, что он в порядке?
— Сара, — твердо произносит она, — мне сказали. Мне сказали, что он жив и в сознании. Сейчас его обследуют. Итак, где вы хотели бы побеседовать — прямо здесь или в переговорной комнате?
«Он жив. Слава Богу». У меня трясутся ноги. Я не хочу, чтобы эта гадина видела мое волнение, отворачиваюсь от нее и присаживаюсь на кровать, делая вид, что поправляю на Мии одежду, а сама делаю несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.
Раз нам дают возможность выйти за пределы камеры, надо ею воспользоваться. Хватаю Мию в охапку и говорю:
— Пойдем, солнышко.
Марион ведет нас по коридору в переговорную.
Да, это вам не одиночная камера: тут стоят кожаные диваны, журнальный столик, поднос с чаем и булочками, даже кое-какие игрушки для Мии. На вид самые обычные, так, ерунда, которая есть у любого ребенка, но они выглядят так, точно попали сюда из другой эпохи. Пластмассовые машинки, игрушечный телефон, кассовый аппарат — банальные игрушки дохаосных времен. Мия никогда не держала в руках игрушек и никак не реагирует на них. Равнодушно смотрит и отодвигает в сторону. Берет в руки пупса, который открывает глаза, когда его сажаешь, и закрывает, когда укладываешь. Вот это Мии по душе.
На журнальном столике лежит папка. Марион садится на диван, кладет папку себе на колени и открывает ее. Что там внутри? Материалы обо мне? Об Адаме? Я сажусь на противоположный диван и снова скрещиваю руки на груди.
— Итак, вы с Адамом вместе уже достаточно долгое время.
Это не вопрос.
— Типа того.
— У вас есть ребенок, а скоро родится еще один, верно? — Она пытается казаться дружелюбной, но мне ее дружелюбие на фиг не сдалось. — Трудно, наверно, вам будет.
— Мы справимся, — отвечаю. — Мия у нас молодчина.
— Как вы думаете, на кого она похожа? На вас или на своего отца?
Стоп-стоп. На это минное поле мы не пойдем.
Официально Мия — дочь Адама. Именно это я сказала той назойливой соцработнице, которая докапывалась до меня в Лондоне. Помню, ответ сам сорвался у меня с губ. Но соврать все равно было легче, чем открыть правду. Впрочем, убедиться в том, что я соврала, проще простого, стоит только приглядеться к Мии. Да, проведя почти всю свою недолгую жизнь на воздухе, она приобрела более темный оттенок кожи, а волосики у нее курчавые, почти как афрокосички, но они светлые, и глаза у нее голубые, короче, все как полагается человеку из семейства Халлиган. А ведь она и есть Халлиган на все сто процентов.
— Не знаю, — говорю. — Я не сравнивала. Она — это она. Похожа сама на себя.
— Неужели вы с Адамом не играли в эту игру? Чей это носик? Чьи это ушки?
— Нет, — обрываю ее. — Мы не играем в игры.
Вероятно, она просекла, что к чему, но решила пока не развивать эту тему.
— А что скажете о ее способностях? Для своих двух лет она очень хорошо говорит. Кроме того, насколько я знаю, вы — художница. Как у Мии с рисованием? Расскажите.
Художница. Я почти забыла о том, что когда-то умела и любила рисовать. За прошедшие два года я не брала в руки ни карандаша, ни кисти, ни даже уголька.
— Вы ведь нарисовали на стене свое видение Хаоса, так? Сильная работа.
Еще одна тема, которую я меньше всего хотела бы мусолить. Мои сны, мои кошмары — лучше о них не вспоминать. Не хочу, чтобы кто-то копался у меня в голове.
— Как тот образ явился вам, Сара? Откуда вы узнали о том, что произойдет?
— Это было два года назад. Зачем вспоминать?
Она кладет папку на стол перед собой. Я пытаюсь прочесть, что там написано, но она убирает папку из моего поля зрения.
— Но это же поразительно, Сара. Вы видели будущее. Вы смогли выразить увиденное. Откуда пришло то видение?
— Ниоткуда.
— Перестаньте. Оно наверняка откуда-то пришло, вы не могли взять и выдумать его.
Зараза. Что ж, раз она так, то пусть получает.
— Почему не могла? Из головы — вот откуда я взяла ту картину.
С вызовом смотрю ей прямо в глаза. Она сидит на краешке дивана, подавшись вперед.
— Вам снился сон?
— Да. Один и тот же, много раз. Каждую ночь.
— Вы видели Адама и Мию, город в руинах и горящие здания?
— Да. Да. Именно. Но больше этот сон мне не снится. Перестал.
— Что вам снится теперь, Сара?
— Ничего. Я перестала видеть сны.
Я потеряла Мию в этом холодном и безлюдном месте. Я выкрикиваю ее имя…
— Вам вообще не снятся сны?
— Именно.
— А Мия? Ей снятся такого рода сны? Как вам кажется?
— Никак. Она — моя дочь, вот и все.
Пусть этот тягостный разговор закончится.
— Что она видит, как вы думаете? Она видит числа, даты смерти, как ее отец, или визуальные образы, как вы?
Поднимаю Мию с пола и усаживаю себе на колени. Она по-прежнему вертит в руках куклу.
— Ничего. Она просто ребенок.
Марион улыбается, но только губами. Глаза у нее холодные и пристальные.
— Не просто ребенок, Сара. Ей уже два года. Она может ходить и говорить. Давайте посмотрим, а? Может быть, она согласится что-нибудь нарисовать для нас.
Она встает и обходит вокруг журнального столика.
— Не трогайте ее, — прошу я.
Ситуация выходит из-под контроля. С вопросами о себе я еще справлюсь, но, если Мии будут давать задания, это совсем другое дело. Это опасно.
— Я ее не трогаю.
