Кёнинг от звёзд к звёздам. Тетралогия (СИ) - Тутынин Антон (читать книги txt, fb2) 📗
Ближе восьмидесяти метров людям будет уже совсем не комфортно, если сам Вальтер не пожелает обратного! Нахождение рядом с ним в этом радиусе будет сродни стоянию рядом с пожаром – боль в пересушенных глазах, тяжёлое дыхание, пот, ожог первой степени на коже при длительном контакте. Ничего фатального, но крайне неприятно! Все, кого Вальтер не желает видеть подле себя, будут вынуждены держаться от него дальше восьмидесяти метров.
Ну и основная степень защиты – ближе двадцати метров. Любой, кто вступит в эту зону без разрешения барона, в буквально смысле нырнёт лицом в костёр! Шесть сотен градусов за пару минут легко сварят рыцаря в собственном соку прямо в доспехах! А всё, что может гореть, просто сгорит, если Вальтер не пожелает обратного. Фактически, он ежесекундно будет держать в руках поводок от этого бедствия, имея возможность спустить его в любой удобный момент! Опасно? Более чем! Это уже было не просто инфракрасное излучение, а настоящий контроль состояния пространства вокруг, созданный для путешествия по вражеской территории.
Тем не менее и это было ещё не всё. Для противостояния тем же порождениям бездны и сильным магам он добавил ультимативную способность – испепеление. Суть её была в том, что в непосредственной близости, в пяти сантиметрах от Вальтера, любая материя плотнее воздуха разогревалась почти мгновенно до шести тысяч градусов, в буквальном смысле испаряясь! При активации этой защиты прикоснуться к барону Кёнингу становилось практически невозможно. Но при этом сам он был способен пробиться через любые препятствия, совершенно не отвлекаясь в процессе, – ведь ни сталь, ни камень его не сумеют сдержать. А уж ближний бой и прикосновения Вальтера и вовсе были смертельны для любого существа. Правда нагружала броню такая атакующая защита до предела, отчего и была избрана зона всего в пять сантиметров!
В итоге вышло три зоны присутствия и четыре режима работы брони. Последний режим подключались отдельно по его собственному желанию, забирая всю мощь доспеха, и как следствие, отключая остальные три зоны присутствия, что делало доспех крайне гибким в любой возможной ситуации.
Разумеется, Вальтеру при четвёртом уровне контура приходилось постоянно сдерживать активированный доспех под своими ногами, просто чтобы не проваливаться в расплавленную землю, но даже так его следы отпечатывались на разогретом камне в силу простых законов физики, отвечавших за передачу тепла. В остальном же всё работало как часы!
Так что, пройдясь туда‑сюда, он попробовал погасить и потом снова разжечь силовую схему в разных режимах, оставшись довольным полученным результатом. Нарекания он так и не нашёл.
Следом за основным контуром Вальтер быстренько накидал силовой каркас укрепления стеклянного доспеха поверх основного зачарования, прикрыв всё это плотным коконом из энергии очищения. После чего признал работу законченной.
И уже после наконец‑то обратил внимание на своего коня!
Тот, к счастью, больше не шарахался от белых всполохов, привыкнув к их присутствию и внешнему виду. И даже гигантская колышущаяся масса белого обсидиана, что собралась рядом за эти полчаса, достигнув объёма пяти‑шести огромных грузовиков с полуприцепом, его не пугала.
– Да… а всё ж хорош, чертяка! – подошёл он к жеребцу, погасив контур присутствия, и погладил голову зверя. Лишь атрибуты внешнего вида (огня и тления) продолжали при этом работать, – Слушай, надо бы тебя как‑то назвать… Ага! Будешь Гелиос! – хлопнув зверя по шее, Вальтер отступил на пару шагов, – Давай теперь и тебя приоденем!
После чего на Гелиоса сразу же накинулась огромная волна из жидкого обсидиана! Она обволокла его в считанные секунды, начав формировать точно такие же гладкие пластины, покрывающие каждую частичку мускулистого тела, разве что более крупные чем у Вальтера. Конь брыкался, бил копытами, пританцовывал, не понимая, что с ним происходит, но это только помогало Вальтеру лучше настроить сочленения пластин, дабы коню ничего не мешало при движении. Вскоре грива и хвост его сгорели, а их место заменил всё тот же обсидиан. На лбу коня выросла точно такая же пылающая корона, разве что чуть продолговатая, и переходящая в цепь шипов, спускавшуюся по верхушке его шеи. Седло и вовсе развалилось, опав обожжёнными ошмётками, а его место заняло новое обсидиановое седалище, интегрированное вместе с бронёй. Хвост теперь был покрыт словно чешуёй, обратившись в маленький отросток, почти слившийся с остальной бронёй Гелиоса. И лишь глаза, член, да анальное отверстие остались неприкрытыми до конца, позволяя коню оправлять свои неестественные надобности. Ну и конечно же пасть! Кормить‑то этого монстра тоже как‑то придётся!
Вскоре часть пластин брони Гелиоса также вспыхнула, раскалившись словно мерцающий уголь, корона и шипы запылали, а со всего остального его тела также полетели красные искры. Броню эту Вальтер укрепил также силовым каркасом, и создал защиту от огня и холода, работавшую на силе ифрита. Что‑то более сложное добавлять он посчитал излишним, но зато при его размерах и запасе сил Гелиос мог выдержать прогулку по лаве или удар крепостным тараном! И даже выстрел из пушки его скорей всего не убьёт! Что ещё нужно верному скакуну?
Только теперь, оказавшись под защитой доспеха, его конь наконец успокоился, остановился на месте, хоть и продолжил бить обсидиановым копытом, также раскалившимся докрасна. Искры он выбивал им из земли не хуже, чем покойная Щепка!
Вальтер конечно мог бы создать из него артефакт с очищенной душой, но в итоге посчитал неправильным убивать этакую красоту. Живой Гелиос ему нравился куда больше. Да и прошлая неудача с Щепкой показала, что живая душа более полноценна, а значит приспособлена к нестандартным ситуациям. И всё же печать очищения он посчитал необходимым вмешательством в свободу воли Гелиоса, дабы не тратить попусту их общее время!
Запрыгнув в седло бронированного исполина, барон оглядел с высоты трёх метров округу, переполненную белыми ручейками из вулканического стекла, после чего медленно покатил весь собранный массив в сторону своего дома. Гора белой массы теперь медленно перетекала вслед за ним, а в её хвост продолжали вливаться остатки собранного материала, догоняя процессию, и выглядела эта картина столь фантастично, что любой бы из аборигенов дар речи бы потерял! Лишь оставленные пустоты в земле до самого горизонта говорили о том, что когда‑то что‑то отсюда забрали.
Обратный путь в итоге занял аж шесть часов, закончившись уже глубокой ночью.
– Стой! Кто такой?! Стрелять буду! У меня тут пушка! – окрикнул Вальтера испуганный голос на подходе к Тристраму. Весь закованный в чёрную, пылающую броню, да с неведомой белой горой за спиной, колышущейся словно холодец, и следующей по пятам, он наверное выглядел словно всадник апокалипсиса.
– Свои, Кирей! Вальтер это, барон твой.
– Ваше благородие?! Ох слава Владыке Огня! Ну и ну… это ж чего такое у вас там? Я думал всё, смерть пришла за мной… – дружинник, оказавшийся на краю деревни, стоял с совершенно обалдевшим видом, разглядывая всё происходящее.
– Ты на посту здесь?
– Никак нет! В патруле мы, ночная смена. Здеся покурить остановился…
– Это правильно. Ночная смена вдвое дороже! Только смотри мне, уснёшь где под кустиком, али профилонишь на перекурах – оштрафую, – погрозив пальцем пожилому уже ополченцу, Вальтер проследовал к центральной площади, растянув всю массу обсидиана в тонкую змею. Слушать его оправдания ему было некогда.
Дорога до площади была простой и быстрой, благо улицы были пустые, и он легко проскользнул мимо домов, хотя всей массы набралось в итоге пару тысяч тонн. А использовать он собирался её всю!
На площади Вальтер разместил обсидиан так, чтобы центр площади был свободен, закрутив её в полубублик, после чего наконец‑то въехал в свои хоромы. Парни Горыни всё также охраняли его особняк, находясь как у ворот, так и внутри двора. Рико же со своими бойцами был отправлен обратно в лес отсыпаться, с наказом прибыть сюда по утру.
