Недремлющее око. Пионер космоса. Божественная сила - Рейнольдс Даллас МакКорд Мак (читать книги онлайн полные версии TXT) 📗
— Нет, я этого не знал, — сказал Эд. Он заказал себе «Манхеттен». чувствуя потребность в более солидной поддержке, чем может дать пиво. — Но большинство религий указывают, что алкоголь может быть катастрофой. Магометане вовсе не разрешают употреблять его.
Таббер мило пожал плечами, бросив неодобрительный взгляд на музыкальный автомат, который надрывался в рок’н’свинговой версии «Тихой ночи». Он почти кричал, чтобы перекрыть голосом музыку.
— Все, что угодно, может обернуться катастрофой, если им злоупотреблять. Можно выпить столько воды, что это окажется смертельно. Как, во имя Всеобщей Матери, называется эта вещь, которую они играют? Она мне смутно знакома.
Эд ответил.
Таббер всем видом выразил недоверие.
— И это «Тихая ночь»? Добрая душа, ты шутишь.
Эд счел, что они уже достаточно поговорили о пустяках, можно переходить к делу. Он сказал:
— Послушайте, мистер Таббер…
Таббер сверкнул на него глазом.
— …ээ, то есть Иезекиль. Мне было поручено связаться с вами и постараться прийти к некоторому взаимопониманию по поводу событий прошедших пары недель. Думаю, лишним будет говорить вам, что мир вот-вот накроется медным тазом. В половине больших городов мира происходят беспорядки. Люди сходят с ума, потому что им нечем заняться. Ни телевизора, ни радио, ни кино. Нет даже комиксов или легкого чтива.
— Ты несомненно ошибаешься. Ведь мировая классика не была затронута моими действиями, предпринятыми с целью наведения порядка.
— Мировая классика! Кто к черту читает классику? Люди хотят чего-то, что они могли бы читать не думая! После тяжелого дня людям трудно сосредоточиться.
— Тяжелого дня? — мягко сказал Таббер.
— Ну, вы знаете, о чем я.
Бородатый религиозный лидер мягко произнес:
— В этом и заключается трудность, добрая душа. Всеобщая Мать создала человека в расчете на тяжелый день, как ты это называешь. Насыщенный день. Производительный день. Не обязательно день, полный тяжелого физического труда, разумеется. Умственные усилия настолько же важны, как и физические.
— Настолько же важны? — удивился Эд. — Гораздо более важны. Все это знают.
— Нет, — мягко произнес Таббер. — Рука столь же важна, как и мозг.
— Неужели? Кем был бы человек, если бы не мозг?
— А кем бы он был, если бы не рука?
— У некоторых обезьян есть рука, но они далеко не ушли.
— Такие животные, как дельфины и слоны, имеют мозг, но тоже далеко не ушли. Необходимо и то, и другое, добрая душа. Наличие одного столь же существенно, как наличие другого.
— Мы отклонились от темы, — сказал Эд. — Вопрос заключается в том, что мир стоит на грани краха из-за этих, этих… ну, из-за того, что вы сделали.
Таббер кивнул и заказал себе еще пива. Он хмуро посмотрел на музыкальный автомат, который теперь наяривал что-то народное и распевал гнусавым голосом. Эд Уандер вдруг подумал, что с каждым десятилетием певцы все больше гнусавят. «Интересно, какими голосами пели сто лет назад?
— Отлично, — сказал Таббер.
— Что? — переспросил Эд. Музыкальный автомат его отвлек.
— Ты говоришь, что мир на грани краха. — Говорящий Слово довольно кивнул. — После краха, может быть, все вступят на путь в Элизиум.
Эд прикончил свой „Манхеттен“ и заказал еще один.
— Послушайте-ка, — воинственно сказал он. — Я выяснил кое-что о вас. Вы образованный человек. Вы много повидали. Короче говоря, вы не дурак.
— Благодарю тебя, Эдвард, — сказал Таббер. Он вновь хмуро уставился на музыкальный автомат. Им с Эдом приходилось кричать, чтобы расслышать друг друга.
— Хорошо. Теперь предположим, что все, что вы говорите о процветающем государстве, соответствует действительности. Давайте допустим, что это так. Ладно. Я только что был в Элизиуме. Я видел, как вы там живете. О’кей. Это подходит некоторым людям. Некоторым людям это должно прийтись по вкусу. Тихо и спокойно. Хорошее место, чтобы писать стихи, заниматься ручным трудом или научными экспериментами, может быть. Но, боже правый, неужели вы воображаете, что ВСЕ хотят так жить? У вас есть эта крошечная община из нескольких хозяйств. Весь мир не может к ней присоединиться. Это вещь, возможная лишь в незначительном масштабе. Вы не прекращаете говорить о вступлении на дорогу в Элизиум. Что, если все поступят по-вашему: как вы втиснете четыре или пять миллиардов людей в этот ваш маленький Элизиум?
Иезекиль Джошуа Таббер выслушал его. Теперь он хихикнул. И снова его хорошее настроение испортилось, когда он посмотрел на источник музыки. Музыкальный автомат не умолкал ни на минуту. Всегда кто-нибудь снова бросал в него монетку.
— У тебя не получается услышать слово, добрая душа. Наш термин Элизиум имеет двойное значение. Конечно же, мы не ожидаем, что весь мир присоединится к нашей маленькой коммуне. Это всего лишь пример, которому должны последовать остальные. Мы своим примером показываем, что можно вести полную, осмысленную жизнь, не завися от бесчисленных продуктов нашего нынешнего механизированного общества. Возможно, мы ударяемся в крайность, чтобы подчеркнуть это более явным образом. Я пользуюсь фургоном и лошадью, чтобы показать, что ховеркары мощностью пятьсот лошадиных сил, пожирающие нефтепродукты с кошмарной скоростью, чтобы достичь быстроты двухсот миль в час, не необходимы. Есть много примеров показывающих, что мы слишком часто используем сложную машинерию исключительно ради нее самой.
— Не понимаю, — крикнул Эд.
— Возьмем к примеру счеты, — сказал Таббер. — Мы много лет насмехаемся над японцами, китайцами и русскими, потому что они настолько отсталые, что до сих пор используют счеты в бизнесе, в банках и так далее, вместо наших электрических счетных машин. Тем не менее, факт заключается в том, что счеты эффективнее и даже быстрее, чем средняя электрическая счетная машина, не говоря уж о том, что они гораздо реже выходят из строя. — Таббер сердито уставился на музыкальный автомат. — Воистину, это устройство отвратительно.
Эд сказал в раздражении:
— Но мы не можем изъять все механические приспособления, которые изобрели в последние пару сотен лет.
— Я этого и не хочу, добрая душа. Совершенно верно, что нельзя отменить изобретение — не больше, чем затолкать яичницу-болтунью обратно в скорлупу. Однако мир далеко перешагнул порог разумного использования этих открытий.
Старик некоторое время размышлял.
— Давай рассмотрим гипотетический случай. Допустим, изобретательный предприниматель решил создать нечто, чего до сих пор никому и в голову не приходило хотеть. Скажем, электрический шейкер-дозатор для мартини.
— Его уже сделали, — сказал Эд.
Таббер вытаращился на него.
— Ты наверняка шутишь.
— Нет. Я об этом читал. Его придумали в начале шестидесятых. Примерно в то же время, когда и электрические зубные щетки.
— Ладно, это все равно пример не хуже любого другого, — вздохнул Таббер. — Ну вот, наш тип, которого озарила идея, нанимает высококвалифицированных инженеров, самых лучших техников, чтобы они разработали электрический шейкер-дозатор для мартини. Они это делают. Затем он обращается к промышленности и заказывает большую партию таких приспособлений. Промышленность запускает их в производство, используя большое количество компетентных, хорошо обученных людей и множество ценных материалов. Наконец шейкеры-дозаторы для мартини произведены. Наш предприниматель теперь должен запустить их на рынок.
Он обращается на Мэдисон Авеню и вкладывает средства в рекламу и объявления. К этому моменту никто в Соединенных Процветающих Штатах Америки не имеет ни малейшей потребности в таком приспособлении, но их вскоре этому обучают. Реклама идет по всем средствам массовой информации. Рекламные кампании разработаны лучшими умами, которые произвела наша страна. В газетах упоминается, что Мэри Мэлоун, телезвезда, в таком восторге от своего шейкера-дозатора для мартини, что она пьет коктейли не только перед обедом, но и перед ленчем. Сообщается, что бармен королевы постоянно пользуется этим приспособлением. Пущен слух, что Синк Уотсон, четвертый из IBM-Ремингтона и помыслить не может о мартини, приготовленном другим способом.
