У обелиска (сборник) - Перумов Ник (книги читать бесплатно без регистрации txt) 📗
Инна была не из впечатлительных. Откуда она взялась, он запомнил очень хорошо. Ее привела на одну из послесессионных посиделок Ольга – красивая девица из параллельной группы, с которой уже почти месяц гулял Богдан. Причем привела не в кабак или клуб, а именно домой к Богдану. Зачем-то это ей понадобилось. Представила как старую подругу. Девушка была яркая и с действительно впечатляющими манерами. Ее начали расспрашивать, и тут выяснилось, что она учится практически рядом, тоже на Вернадского. Только в МИТХТ – то есть в Университете тонких химических технологий. Который имени Ломоносова. На инженера-химика-технолога или химика-аналитика – сначала даже никто не уловил точно, потому что в комнате начался настоящий вой. Они все ржали, с переливами выли и обнимались, скулили от смеха. Это было реально здорово.
Игнат не сразу заметил тогда, что поведение Инны оказалось ненормальным. Девушка не заплакала, не убежала и даже не начала хихикать и подлизываться к компании, как сделали бы на ее месте почти все. Вместо этого она довольно спокойно дождалась, пока хохот утихнет, но пока все еще не переключились, и очень громко и отчетливо спросила: а кем будут они? Ей ответили, не стесняясь в выражениях. Богдан еще, помнится, предложил подруге своей девушки что-то откровенно неприличное в отношении «рабочих позиций» на будущее, «когда ей жрать станет нечего». Инна выслушала все это с явным интересом, пожала плечами. Что-то негромко сказала Ольге и ушла, разминая сигарету в длинных пальцах. От нее все отвлеклись, а потом выяснилось, что она ушла совсем. Разумеется, никому до этого не было дела: Богдан лапал Олю, пара человек с интересом за этим наблюдали, то ли надеясь поучаствовать на следующем этапе, то ли просто развлекаясь, и все, в общем, было совершенно нормальным. Оля, конечно, сдурила: она бы еще уборщицу с собой привела! Одно дело, если бы хотела, например, найти хорошую пару старой школьной подруге или что-то в этом роде, но здесь все явно было не так.
Как ни странно, после случившегося Игнат почувствовал себя неуютно довольно быстро. Рюмка не помогла, возня в дальнем углу комнаты стала раздражать, громкие разглагольствования и умничанье пары относительно трезвых ребят о современной политике – тоже. Не на втором курсе судить о политике, даже если наслушался папу и его друзей за домашним столом. Он вышел покурить, потом снова выпил, потом снова курил и все думал об этой странной Инне и о том выражении, которое успел увидеть на ее лице, пока она оборачивалась от дверей.
Ольгу Игнат встретил через день, созвонившись и забежав к ней на ее «практику». Смешное было слово, вообще никакого отношения не имевшее к будущей жизни. Самому ему практику поставили «автоматом»: достаточно было одного звонка отца в приемную ректора. У Ольги тоже все было нормально, но перед ней поставили условие «прийти с утра два раза», и она не стала лезть в бутылку, пришла. Когда они трепались за сигаретами, Ольга внятно объяснила, что Инна с ней в гости не напрашивалась, наоборот. Но ей было интересно посмотреть на подругу из спортклуба в такой обстановке, и из интереса она сумела ее уговорить, что будет весело и хорошо. Та действительно оказалась будущим химиком, как ни странно это звучит. Веселая, спортивная, не ломака, на редкость умная, но при этом нормальная, а не «чулок в гармошку». Тогда Ольге показалось, что Инна поведет себя в компании как надо, а та чего-то закобенилась. Ну и сама дура…
Ольга уже переключилась на что-то другое, когда Игнат спросил: а что подруга прошептала ей на ухо, когда уходила? Та не сразу сумела вспомнить; видимо, ей запомнилось из вечера иное. Но когда вспомнила – это сразу отразилось у Ольги на лице как тень. Говорить она не хотела, и Игнату пришлось настаивать. Было утро, они сидели на ограждении у входа на ювелирную фабрику, в дирекцию которой Ольгу распределили на «как бы практику», чтобы была запись в зачетке и личном деле, – и вокруг было тепло и ветрено. Когда девушка все-таки ответила, Игнат решил, что ему послышалось, что помешал ветер и шорох идущих мимо ног. Попросил повторить. «У тебя все новые друзья такое быдло? Ну, ладно, развлекайся», – вновь процитировала Ольга, уже не так смущаясь. – «Во дает Инка, а?»
Игнат покивал и почему-то задумался очень глубоко, поэтому прощание получилось скомканным. Впрочем, Олька выбежала со своей «практики» минут через тридцать, решив, что он ждет ее, и была польщена – поэтому все вышло даже хорошо.
Кто такие «быдло», все они отлично знали. Те, кто встают в шесть утра, чтобы сесть в метро или электричку и ехать на службу, не способную их прокормить, – это быдло. Те, кто учится на инженера такого или сякого, на офицера, на учителя или врача, – это быдло в еще более высокой степени. Быдлом были люди, которые не уступали дорогу его «Мерседесу SLK», когда Игнат подъезжал к парковке Академии, торопясь ко второй паре. Которые едут летом в Анапу или Варну, а копят на это вообще весь год. Которые служат в засранных российских ВС, кроме, возможно, Московской роты почетного караула, о которой ходили очень и очень интересные слухи. Соответственно, Инна, конечно же, все перепутала. Но это почему-то не доходило сразу, приходилось себя уговаривать.
– Приходько, ты чего такой смурной? – спросил его Богдан на следующий день, когда они сидели на скамейке в Александровском саду, глядя на проходящих мимо девушек, каждая вторая из которых с нетерпением ожидала, когда с ней начнут знакомиться.
Игнат объяснил, хотя и не очень внятно, и Богдан поднял его на смех. Они, в общем, не были друзьями, просто приятелями через отцов, но так сложилось, что в Академию их устроили вместе, попали они в одну группу и теперь довольно много времени проводили в одной компании. Вообще Игнат не оценивал одногруппника слишком уж высоко. Его немного раздражало, что Богдан не понижает голос, когда говорит «сраная говнорашка» в беседе – пусть среди своих, но на людях, при незнакомцах. И что он часто излишне рискует другими способами. По его мнению, это не было признаком большого ума. Понятно, что отцы отмажут их от чего угодно, но если хамить менту, то могут сначала искалечить, а уже потом дойдет дело до звонков с самого верха, увольнения с позором и всего прочего, что бывает, когда гавкаешь на патриция. Потом. А если хамишь просто прохожему, то можно успеть не добежать до дверей ночного клуба с их охраной. И так далее.
Еще Богдан вставлял в разговор ломаные украинские слова, хотя родился в Москве, а в Украину за последние годы съездил только на большой юбилей кого-то из родственников, на кого отец очень сильно рассчитывал в своем бизнесе. «Як вас звати?», «минулого тижня» и «кляти москали!» в его устах звучали глупо, по-детски. В разговоре с настоящими украинцами, знающими язык, он, кстати, их в речь не вставлял, но любил выпендриться перед всеми остальными.
Игнат считал, что Богдан рискует в итоге доиграться, – и поэтому не собирался в этом участвовать, когда такое случится. Парню было что терять – его отцу принадлежал очень большой кусок российского газа, который «мечты сбываются», а семейству в целом – четверть энергетики России и Украины, вместе взятых, как в давние времена. Несколько лет веселой жизни в Москве в ожидании диплома, который сделает его начальником тысячи человек и хозяином сотен миллионов евро, можно было и потерпеть. Не стоит демонстрировать окружающему миру свое классовое превосходство столь явно. Нарвешься на дороге или на улице на человека, которому все равно, какая у тебя фамилия и кто твои папа и дядя, – и будешь потом сочувствующему следователю рассказывать что-нибудь интересное. На кавказца или на «русского фашиста», например, нарвешься, в первую-то очередь. На фиг, на фиг…
Богдан не подвел в том самом отношении, про которое Игнат подумал, – сразу предложил собрать команду ребят, взять эту сучку за уши на выходе с ее драного университета, запихать в машину и, отвезя куда-нибудь подальше, показать, где раки зимуют. Чтобы поняла и осознала по самые гланды, на кого можно рот разевать с ее пролетарским статусом, а на кого не стоит. Кстати, сразу предложил свой «Ленд Ровер», куда можно было и дюжину таких запихнуть. Его машину почти не останавливали в отличие от машины Игната: в последний раз права выкупать обошлось довольно дорого, и отец показал ему кулак. А если и остановят – флаг им в задницы. По звонку папам – и через десять минут те же менты будут им дорогу мигалками освещать! То ли к сауне, то ли прямо к лесочку, где землю копать полегче. «Представляешь, как эта шлюшка офигеет?»
