Я был на этой войне (Чечня-95, часть 1) - Миронов Вячеслав Николаевич (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .txt) 📗
Минарет, читатель, это высокая цилиндрическая башня, заостренная сверху. На ней имеется круговая площадка, по которой ходит мулла или его помощник, кричит, когда время намаза, и собирает свою паству на молитву, сход и т.д. Как правило, минарет – это самое высокое строение в деревнях. С площадки открывается чудесный сектор для обстрела. А для ведения визуальной разведки лучше не придумаешь.
Саперы сообщили, что уже обстреляли минарет и звероферму из ПКТ. Снайпер больше не появлялся. Приготовили, значит, селяне нам теплый прием. Хорошо, сейчас мы с вами начнем разбираться. Все были взбудоражены. Разведчики, прихватив медиков, ринулись к саперам, часовым дали команду усилить наблюдение и при любой попытке провокации открывать огонь на поражение. Что считать провокацией, мы доверили им самим определять. Люди опытные, обстрелянные, разберутся.
Через пятнадцать минут доложили, что раненого солдата отправили на Северный в госпиталь, а также, что собираются местные жители перед КП. Многие возмущены обстрелом минарета, но ведут себя пока сдержанно. Мы вышли к народу. Впереди генерал, потом Буталов, Сан Саныч с Казарцевым и мы следом. Если руководство бригады было без автоматического оружия и демонстрировало свою открытость, то все остальные были настороже. Ремень на правом плече, правая рука на пистолетной рукоятке автомата, а левая на цевье сверху. Глаз настороженно ловит малейшее движение в толпе.
Народу собралось около пятидесяти человек, много старейшин. Судя по тому, что им переводят слова генерала, те по-русски не понимают. Но важно при этом кивают головой, как будто мы у них чего-то просим. Нет, голуби сизокрылые, у вас мы ничего не просим, а выдвигаем требования. Ваше право принимать или не принимать наши условия. Но для вашей же безопасности лучше, если примете.
Ухо не слышит, что говорит генерал и Сан Саныч, Буталов как всегда молчит. Он в своем-то кругу ничего толкового сказать не может, а тут вести переговоры с противником, его парламентерами, куда ему. Я рассматривал местных жителей именно как пособников, передаточное звено боевиков. Именно эти местные жители – или с их молчаливого согласия их односельчане – обстреляли ролинцев, выгоняли русских, убивали их, только что был убит наш солдат, еще один борется за жизнь. А мы здесь всего несколько часов и еще никого не убили. Так что этим духам надо? Чтобы мы обиделись? Устроим в момент.
Генерал говорит решительно, словно рубит дрова, веско, хорошо поставленным голосом, не терпящим пререканий. На то он и генерал, чтобы вот так говорить. Смысл выступления такой: немедленно выдать снайпера, русским вернуть их дома, минарет закрыть – при всяком появлении на нем человека он будет рассматриваться как гнездо снайпера и будет разрушен выстрелом из танка. А также нам нужны боевики, периодически выборочно будут проводиться проверки домов на предмет наличия в них боевиков и оружия. И вообще благодарите своего Аллаха и нашего Бога, что мы не пошли зачищать село сразу. Что такое зачистка? Поясняю. В окно кидается граната, а затем заходим и смотрим, имеются ли в доме боевики, оружие. Понятно? Если в наш адрес или в адрес проживающих здесь русских последуют какие-нибудь угрозы, акции или провокации, то, пользуясь моментом, мы вынуждены будем провести зачистку села.
Толпа возмущенно заворчала. Я напрягся, поводя стволом вправо-влево.
– Слава, полшага вправо, ты находишься в моем секторе огня, – прошелестел мне на ухо Юра.
Значит, тоже бдит, это хорошо. Всегда приятно чувствовать локоть товарища, готового тебя прикрыть и вытащить из огня.
Также генерал потребовал, чтобы выдвинули какого-нибудь председателя, а то прежний сбежал. Духи-старейшины посовещались и сообщили, что выбрали председателем Арсанукаева Ибрагима. Нравится мне у них демократия. Собрались самые дряхлые, выжившие из ума и выбрали кого-то. Тут же вышел из толпы мужчина средних лет, около сорока, в драповом, городском пальто и норковой шапке, представился как Арсанукаев Ибрагим. Он, якобы, был в оппозиции действующему режиму и во время первого неудачного штурма Грозного возглавлял штаб оппозиции. Начальник штаба, так сказать. Нутро-то гнилое, за версту видно. Ковырнуть это нутро да посмотреть, что он там возглавлял и в кого стрелял. Ничего, рожа, придет время, и в удобный момент мы с Юрой у тебя спросим.
Взяли с собой этого Ибрагима, мы с Юрой его окрестили «Главный Дух». Пошли на совещание. Буталов вокруг этого духа мотыльком порхает и что-то ему щебечет, видимо, компенсирует свою молчаливость во время сходки.
– Смотри, Слава, сейчас они целоваться будут, – Юра сплюнул под ноги.
Всех офицеров штаба позвали на совещание. Мы с Юрой переглянулись и пошли к своей машине. Пашка уже навел порядок, оттер от сажи и копоти кунг и накрыл на стол. Столовая сегодня еще не работала, а вот с завтрашнего дня обещали горячую пищу.
Мы разулись и в тапочках ходили по кунгу, замерзшие и затекшие ноги приятно отходили. Сели к столу. Рацион все тот же. Водка – украшение стола и главное блюдо, тушенка, сгущенка, «братская могила» – килька в томатном соусе, «офицерский лимон» – лук, крупно порезанное сало, заспиртованный хлеб, сок с консервного завода. Тушенка была подогрета на печке и поэтому источала аромат.
Разлили на троих. Пашка за время нашего отсутствия нисколько не изменился. Рассказывал нам, как связисты занимались мародерством, пока мы брали Дворец. Тащили все. Телевизоры и видеомагнитофоны, носильные вещи, чудом уцелевшие в квартирах люстры, холодильники, ковры, что-то из мебели.
– Знаете, мужики, – начал я после первой рюмки, – если поначалу меня обуревало чувство негодования по случаям мародерства, то после прошедших событий это вызывает только лишь брезгливость. На чужом горе свое счастье не построишь. Как, интересно, они объяснят своим родным, женам, детям, откуда у них эти вещи. Как жена будет надевать ношеные вещи? Пусть даже они и нажиты неправедным трудом, преступлениями против тех же русских, но отбирать их в свое же пользование – как-то в голове не укладывается.
– Не переживай, Слава, если они мародерствуют, то, надо полагать, они знают о том, что жена не выбросит весь этот хлам и не будет осуждать, а также не поинтересуется, не с покойников ли снято это барахло. Может, это мы с тобой такие придурковатые идиоты, что проходим мимо того, чего не сможем купить никогда в своей жизни. У тебя, к примеру, есть видик?
