Сборник фантастики. Золотой фонд - Бирс Амброз (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений TXT) 📗
– И что же вы предприняли? – Все мое легкомыслие улетучилось. Этот крепкий мужчина вызывал уважение, а его рассказ буквально приковывал к себе внимание.
– Мне удалось преодолеть решительное сопротивление туземцев – сопротивление, запрещавшее им даже говорить на эту тему, – и путем логических убеждений и подарков, приправленных, должен признаться, также и угрозами применения силы, я смог заполучить двух проводников. После многочисленных приключений, которые я не стану здесь описывать, пройдя расстояние, которое я не стану здесь называть, в направлении, о котором я умолчу, мы наконец подошли к стране, которая не только никогда не была описана, но на самом деле ее даже никто никогда не посещал, за исключением моего несчастного предшественника. Не соблаговолите ли взглянуть на это?
И он протянул мне фотографию размером в половину стандартной фотопластинки.
– Плохое качество изображения объясняется тем, – сказал Челленджер, – что, возвращаясь вниз по реке, наша лодка перевернулась, а ящик, в котором лежали непроявленные пленки, разбился, со всеми вытекающими отсюда пагубными последствиями. Почти все снимки были полностью уничтожены – невосполнимая потеря. Эта фотография – одна из немногих, избежавших печальной участи. Данное обстоятельство также объясняет дефекты и недостатки изображения, которые вы, надеюсь, великодушно простите. Велись также разговоры о возможной подделке. Но сейчас я не в настроении спорить по этому поводу.
Фотография и вправду была очень бледной. Неблагожелательный критик мог бы без труда истолковать неясное изображение как угодно. На снимке был тусклый серый ландшафт, и по мере того как я постепенно начинал различать его детали, я понимал, что он представляет собой длинную линию невероятно высоких гор, похожих на громадный водопад, а на переднем плане была заросшая деревьями равнина.
– Мне кажется, что это напоминает место, нарисованное в записной книжке, – сказал я.
– Это и есть то самое место, – ответил профессор. – Я нашел здесь следы лагеря Мейпла Уайта. Посмотрите сюда.
Он показал мне более крупный план того же вида, хотя и эта фотография была сильно повреждена. Я смог ясно различить стоявший отдельно остроконечный утес с деревом на вершине, отделенный от основной скалы расселиной.
– Теперь я в этом не сомневаюсь.
– Что ж, кое-чего мы все-таки достигли, – заметил Челленджер. – Мы явно прогрессируем, не так ли? А теперь обратите внимание на верхушку этого скалистого утеса. Что вы там видите?
– Огромное дерево.
– А на дереве?
– Большую птицу, – ответил я.
Он подал мне увеличительное стекло.
– Ну да, – подтвердил я, рассматривая теперь увеличенное изображение, – на дереве сидит большая птица. И у нее, похоже, весьма приличный клюв. Я бы сказал, что это пеликан.
– Что ж, вас нельзя поздравить с отличным зрением, – скептически заявил профессор. – Это не пеликан, и, собственно, даже не птица. Возможно, вам будет интересно узнать, что мне все-таки удалось застрелить именно этот экземпляр. Это было единственным безусловным доказательством увиденного мной, которое я был в состоянии увезти с собой.
– Значит, оно у вас есть? – Наконец-то речь зашла о каком-то материальном подтверждении его слов.
– Оно у меня было. И, к великому сожалению, в числе многого прочего пропало во время той же аварии с лодкой, из-за которой пострадали мои фотографии. Я схватился за него, когда оно исчезало в завихрениях быстрого течения, и у меня в руке осталась только часть крыла. Выбравшись на берег, я потерял сознание, но, тем не менее, жалкий остаток моего грандиозного трофея сохранился, и сейчас я вам его продемонстрирую.
Из верхнего ящика стола профессор извлек то, что сначала показалось мне частью крыла громадной летучей мыши. Фрагмент был не менее двух футов в длину и представлял собой изогнутую кость с висевшей под ней кожистой перепонкой.
– Чудовищная летучая мышь! – вырвалось у меня.
– Ничего подобного, – сурово отрезал профессор. – Вращаясь в просвещенной, научной среде, я даже не представлял, что основополагающие принципы зоологии могут быть настолько плохо известны. Я допускаю, что вы можете не знать того элементарного факта из сравнительной анатомии, что крыло птицы представляет собой, по сути, предплечье, тогда как крыло летучей мыши состоит из трех удлиненных пальцев с перепонками между ними. В нашем случае данная кость определенно не является предплечьем; вы сами видите, что здесь на одиночной кости находится одиночная перепонка, и поэтому она никак не может принадлежать летучей мыши. Но если это не птица и не летучая мышь, тогда что же?
Мой небогатый запас познаний был исчерпан.
– Я действительно не знаю, – сказал я.
Челленджер открыл классический труд, к которому уже отсылал меня для справки.
– Вот, – сказал он, указывая на рисунок необычного летающего чудовища, – здесь дана прекрасная репродукция птеродактиля, летающей рептилии юрского периода. На следующей странице изображено устройство его крыла. Будьте любезны сравнить это с тем, что находится в вашей руке.
По мере того, как я рассматривал рисунок, во мне нарастала волна изумления. Теперь я уже был убежден в правоте профессора, – в этом не могло быть никаких сомнений. Совокупность всех доказательств была исчерпывающей. Рисунок, фотографии, рассказ Челленджера и, наконец, настоящий образец – все это полностью подтверждало его правоту. И я сказал об этом профессору со всей горячностью, на какую только был способен, потому что чувствовал, что с этим человеком обошлись незаслуженно дурно. Он откинулся на спинку кресла, прищурив глаза и примирительно улыбаясь. Профессор словно грелся под неожиданно появившимися из-за туч лучами человеческого тепла.
– Это самое великое открытие, о котором мне когда-либо приходилось слышать! – воскликнул я, хотя здесь во мне говорил энтузиазм скорее журналиста, чем ученого. – Это просто колоссально! Вы – настоящий Колумб науки, открывший человечеству затерянный мир. Я чрезвычайно сожалею, что сомневался в вас. В это трудно было поверить, это было немыслимо. Но теперь я познакомился с вашими доказательствами и уверен, что они смогут убедить любого.
Профессор удовлетворенно мурлыкал.
– А дальше, сэр? Что вы сделали потом?
– В то время был сезон дождей, мистер Мэлоун, и мои запасы истощились. Я обследовал часть этого огромного горного хребта, но так и не смог найти способ на него взобраться. Пирамидальный утес, на котором я увидел и подстрелил птеродактиля, был более доступен. Поскольку я в свое время немного занимался альпинизмом, мне удалось подняться до середины утеса. С этой высоты я получил более полное представление о плато, расположенном на вершине скал. Оно оказалось очень большим; я не смог увидеть края обрамленных зеленым лесом скал ни в восточном, ни в западном направлении. Внизу находился болотистый участок джунглей, где путника подстерегали змеи, ядовитые насекомые и лихорадка – естественная защита этой уединенной страны.
– Заметили ли вы там какие-нибудь следы жизни?
– Нет, сэр, но в течение недели, которую мы простояли лагерем у подножия скал, мы неоднократно слышали доносившиеся сверху весьма странные звуки.
– А как же животное, которое нарисовал американец? Что вы думаете о нем?
– Мы можем только предположить, что Уайт поднялся на вершину и увидел его там. Таким образом, мы знаем, что путь наверх существует. Нам также известно, что путь этот должен быть чрезвычайно сложным, в противном случае животные спустились бы и разбежались по окружающим джунглям. Думаю, это понятно?
– Но как же они могли там оказаться?
– По-моему, эта загадка не такая уж и запутанная, – сказал профессор. – Этому может быть всего одно объяснение. Возможно, вы слышали, что Южная Америка является гранитным континентом. Когда-то, в далеком прошлом, в этом месте произошло внезапное гигантское вулканическое смещение пластов земной коры. Эти скалы, должен заметить, базальтовые, а следовательно, имеют магматическое происхождение. Обширная территория, размером с графство Суссекс, была поднята вверх вместе со всеми своими обитателями и отрезана от остального континента вертикальными обрывами из твердых скальных пород, не подверженных эрозии. Что же произошло в результате? Действие обычных законов природы здесь приостановилось. Различные факторы, влиявшие на борьбу за существование во всем остальном мире, здесь были нейтрализованы или видоизменены. Сохранились животные, которые в других условиях исчезли бы. Вы можете обратить внимание, что и птеродактиль, и стегозавр относятся к юрскому периоду, который закончился по меркам развития жизни на Земле очень и очень давно. А в этих случайно образовавшихся особых условиях животные оказались как бы искусственно законсервированы.
