Повелитель Вселенной - Сарджент Памела (бесплатная библиотека электронных книг txt) 📗
Джамуха со связанными сзади руками заставил себя поднять голову. Тэмуджин пристально смотрел на него. Под светлыми глазами у него появились тонкие морщины, а плечи ссутулились под меховой шубой. Джамуха ждал, что его анда рассмеется и прикажет подвергнуть новым унижениям — бить палками, набить колодку.
Из шатров вышли еще люди и собрались вокруг хана. Тут был старый Мунлик, чья верность была куплена его женитьбой на матери Тэмуджина, и Джурчедэй, который когда-то был на стороне Джамухи. Борчу и Джэлмэ, лица которых постарели и потемнели, были по-прежнему тенями Тэмуджина. Тут был Хорчи, служивший Джамухе, пока не увидел сон, который предсказал, что Тэмуджин станет монгольским ханом. Среди прочих стоял Хасар, Джамуха отвернулся от него. Все они были бы рады видеть его покойником.
Огин выступил вперед.
— Мы пришли с миром, хан.
Тэмуджин прищурился.
— Прежде ты привозил мне послания анды. Хочу услышать, почему теперь ты привез мне его самого.
— Мы больше не могли идти против тебя, — ответил Огин. — Все люди Джамухи покинули его. Мы служили этому человеку, и он завел нас в беду. Мы предлагаем теперь наши мечи тебе. — Он поклонился. Джамуха смотрел в спину молодому человеку, представляя себе оскорбительную ухмылку Огина. — Мы ничего не просим, кроме разрешения служить тебе, но говорят, Чингисхан щедрый человек. Наверно, хан, которому мы теперь будем служить, проявит благодарность за то, что мы доставили его врага.
— Я вознагражу вас по заслугам, — проворчал Тэмуджин.
— Мы ничего не просим, — торопливо сказал Огин, — но разве ты не…
— Хищники схватили птицу, — сказал Джамуха. — Слуги подняли руку на своего господина.
Огин обернулся и посмотрел на него.
— Теперь мы ему ничего не должны, — сказал другой бывший товарищ Джамухи. — Он ведь разбойник, для которого мы добывали пищу. Делай с ним, что тебе угодно, хан, а я готов служить тебе мечом.
— Они напали на меня, — сказал Джамуха. — Я говорил им, что они могут забыть о своей присяге мне, если они собираются присоединиться к тебе, но они предпочли ее нарушить. — Он встретился глазами с Тэмуджином. — Мой анда знает, чего заслуживают такие люди.
Для себя он пощады не ждал. Что бы он ни говорил, значения не имело.
Тэмуджин взглянул на своих людей.
— Вы уже не раз слышали это от меня, — сказал хан. — Как же мы можем доверять таким людям? Как мы можем верить тем, кто предает своего вождя? — Он махнул рукой. Огин подался назад, и его схватили два воина. Другие быстро окружили четырех его товарищей. — Такие люди должны умереть.
Пятерку потащили вперед, мелькнули мечи. Кровь хлестала на землю поблизости от Джамухи. Тэмуджин посмотрел на одну из голов и отбросил ее сапогом в сторону.
Джамуха был готов встать на колени, когда Тэмуджин махнул рукой.
— Развяжите моего анду! — Какой-то человек перерезал бечевки на руках Джамухи. Ободренный Джамуха повеселел. Джурчедэй нахмурился. Хасар, казалось, был готов протестовать. — Джамуха, я дал священную клятву давным-давно, — добавил Тэмуджин. — Мы обещали не позволять ничему становиться между нами, и ныне мой анда снова со мной.
Тэмуджин подошел к Джамухе и обнял его. Джамуха замер, слишком ошеломленный, чтобы ответить тем же.
— Я хотел бы поговорить с ним с глазу на глаз, — сказал хан.
Никто не успел вымолвить и слова, как он увел Джамуху в шатер.
Тэмуджин посадил Джамуху в глубине шатра, а сам сел рядом. Хан долго молчал. Джамуха подумал, что анда хочет поиграть с ним до того, как вынесет приговор.
— Джамуха. — Тэмуджин наклонился к нему, светлые глаза его блестели. — Мы дали друг другу клятву. Когда-то мы были как два колеса у повозки. Даже когда мы расставались, я не забывал своего анду. Как мы были близки когда-то! Когда я сражался против тебя, сама мысль о твоей возможной смерти огорчала меня. Даже когда мы были врагами, ты посылал гонца, чтобы предупредить меня об опасности. Мне никогда не хотелось сражаться против тебя.
Джамуха потерял дар речи.
— Мое величайшее желание теперь, — продолжал Тэмуджин, — сделать так, чтобы мы могли стать братьями опять, чтобы ты мог стать мне самым близким человеком. Ты был моим другом, когда у меня вообще не было друзей. Ты присоединился ко мне, когда мэркиты заставили меня бежать из моего стана. Теперь у меня много нукеров, но ни один не стал мне настолько близким, каким ты был для меня в мальчишестве. Хан часто бывает одиноким, даже среди армии товарищей по оружию. Мне все еще хочется, чтобы анда скрасил мое одиночество.
Сердце Джамухи болезненно колотилось. Когда-то, очень давно, он радовался бы этим словам, но слишком многое случилось с тех пор. Прощение Тэмуджина казалось таким же жестоким, как и любая месть.
— Я клялся быть твоим андой, когда мы были мальчиками, — наконец обрел дар речи Джамуха. — Мы вновь обменялись клятвами под большим деревом, где когда-то плясал хан Хутула, и спали под одним одеялом, а потом другие заставили нас сомневаться друг в друге и полоснули по узам, которые связывали нас. Стыд обжег мое лицо сильнее, чем жесточайший из ветров, и я не хотел срамиться, показывая тебе свое лицо после поражения. Теперь же ты говоришь, что можешь простить все это.
— Я простил тебя, мой брат, и также хочу пощадить тебя, но не могу.
Джамуха отвернулся.
— О, да, — сказал он. — Теперь ты стал более великим, чем Хутула и любой хан прошлого. Теперь, когда ты объединил в улус все племена, я тебе не нужен. Днем тебя будут беспокоить мысли, ночью — сны. Я стал бы насекомым, кусающим тебя в шею под воротником, колючкой за пазухой.
— Мы братья. — Тэмуджин стиснул его руки и отпустил их. — Я оставил тебя, боясь, как бы ты не пошел против меня, а ты оставил меня, думая, что вместе мы не сможем руководить нашим народом. Тогда мы были молодыми и действовали под влиянием молодых страстей, а теперь я говорю себе, что все могло бы быть по-другому. Я хочу, чтобы анда стал на мою сторону. Сознание того, что мы снова могли бы стать друзьями, греет мою душу больше всех моих побед, но я также знаю, что этого не может быть. Между нами опять станут другие.
— Я ожидал, что ты подвергнешь меня пыткам, когда меня привезли сюда, — прошептал Джамуха, — и твоя снисходительность тяжка, как любое ярмо.
— Я не пытаю тебя, высказываясь.
Он все еще проявлял ту слабость, которую Джамуха заметил у него давно, ту нерешительность, нежелание быть твердым, как положено любому хану.
— Ты мог бы освободить меня, Тэмуджин, — сказал Джамуха. — Больше воевать против тебя я не смогу. Но ты не хочешь проявить подобную слабость перед своими людьми. Ты хочешь, чтобы они убедились, что ты благороден и великодушен, даже казня меня.
— Джамуха!
Голос хана был хриплым.
— Твоя мать мудра, у тебя есть братья, много храбрых людей стоят у твоего стремени. Я потерял родителей в младенчестве, у меня нет братьев и веры в людей, которые шли за мной. Ясно, что Тэнгри всегда благоволил к тебе.
Тэмуджин взял его за руку.
— Я бы разделил с тобой все, что имею, если бы ты присягнул мне.
— И ты звал бы меня братом, хотя я был бы всего лишь твоим слугой. В твоем мире нет места для людей, которые не склоняются перед тобой. — Джамуха высвободил руку из рук анды и встал. — Я устал от жизни в мире, которым правишь ты. Прошу лишь разрешить мне умереть без пролития моей крови. И еще я обещаю тебе, Тэмуджин, вот что: когда кости мои будут похоронены, мой дух будет следить за тобой. Мой призрак будет напоминать тебе о том, что ты теряешь ради побед. Призрака так легко не устранишь.
Он произносил эти слова так, словно выкрикивал ругательства.
Тэмуджин медленно встал. Морщины на лице даже в полумраке обозначились резче, глаза потускнели. Они вышли из шатра вместе. Тела предавших Джамуху уволокли, но их головы по-прежнему валялись на земле. Люди, сидевшие у шатра, встали. Борчу и Джэлмэ поспешили стать рядом с Тэмуджином.
— Мой анда оставил меня, ругал меня и воевал против меня, но я не верю, что он когда-либо добивался того, чтобы меня убили. — Голос Тэмуджина дрогнул. — Он говорит мне, что устал от жизни, и все же я боюсь приказать казнить его — он мой анда, и я был бы проклят за это.
