Сокровища - Кингсли (Кингслей) Джоанна (читать книги txt) 📗
— Почему ты считаешь, что твой визит обидел ее? Она казалась такой счастливой…
— Ты мне сказала, что я не должен скрывать от нее правду, Пит… я и не скрывал. Но, боюсь, она не настолько готова к ней, как ты предполагала. Она упомянула, что слышала от тебя об Анне, и сказала, что понимает меня, что, конечно, она не ждала, что все эти годы без нее я останусь один.
— Мне кажется, она смирилась.
— Но это не все, — тяжелым голосом произнес Стив. — Еще она говорила о том, как будет замечательно, когда мы вновь соберемся вместе… как она надеется, что та, другая, женщина отнесется с таким же пониманием, когда мне придется оставить ее и вернуться к жене.
— О, нет, — прошептала Пит.
— Тогда я вынужден был сказать ей, понимаешь? Мне пришлось сказать, что мы никогда не будем снова вместе — что я надеюсь на ее выздоровление и всегда буду ей другом… но, что она не может рассчитывать… — Голос Стива оборвался от нахлынувших на него чувств. — Я правильно поступил? — с мольбой в голосе спросил он. — Надо было говорить ей правду? Или мне следовало солгать ей, позволив строить несбыточные планы?
Внезапно Пит почувствовала, что почти не может сосредоточиться на дороге перед собой. Она остановила машину у обочины и выключила зажигание. Прикрыв руками руль, она уронила на них голову.
— Пьетрина, — нежно позвал обеспокоенный Стив.
Через минуту она подняла голову.
— Я продолжала верить, что она сможет поправиться. Я должна была верить в это… иначе это означало то же самое, что потерять ее, отказаться от нее, словно она умерла. Но, слушая тебя, до меня наконец дошло, что она, возможно, никогда не выздоровеет. Она может существовать в безопасном маленьком мирке, который защищает ее сейчас. Но если маме когда-нибудь придется столкнуться с проблемой устройства новой жизни, ей это опять окажется не под силу.
Помолчав, Стив опять спросил ее:
— Мне надо было солгать?
Пит повернулась к нему и взяла его за руки.
— Не думаю, папа. Трудно сказать наверняка, но считаю, самое лучшее, что нам остается — это доверять друг другу и ничего не скрывать. Возможно, все сложилось бы лучше, если б мы с самого начала жили по этому правилу. Если б дедушка не скрыл от тебя, что произошло с мамой, если б ты не скрыл свое сокровище от них. Я тоже виновата. Что, если бы мы продали нашу часть флакона, а не прятали ее, — воспользовались деньгами, чтобы помочь маме, и облегчили бы себе жизнь. Может быть, все было бы по-другому… — Она отпустила его руки и взяла руль. — Но уже слишком поздно, слишком поздно даже думать об этом.
Она завела машину и выехала на дорогу.
Наступил вечер, и глубокая тишина наполнила машину. Пит опять включила радио, и они ехали миля за милей в полном молчании.
Вдали уже показались огни Нью-Йорка, когда Стив внезапно протянул руку, чтобы выключить радио.
— Я кое-что утаил от тебя, — проговорил он, — потому что всегда боялся, что это причинит тебе боль и принесет разочарование, как было со мной. Но я подумал о том, что ты недавно сказала, и решил, ты права, дорогая Пьетра. Пора раскрыть все секреты.
Миссис Хуберт Крознер, Каролин для своих знакомых и «Каро» для самых близких друзей и журналистов, ведущих раздел светской хроники, жила в доме на пересечении Восемьдесят шестой стрит и Пятой авеню в квартире, расположенной на двух этажах прямо над апартаментами Жаклин Онасис. Через десять дней после поездки в Коннектикут Пит и Стив переступили порог квартиры Крознер и были проведены англичанином-дворецким прямо в гостиную с видом на Центральный парк, богато обставленную старинной французской и английской мебелью.
— Мадам Крознер выйдет к вам через минуту, — сказал дворецкий и вышел из комнаты.
Пока Пит присела на диване, обитом золотой парчой, Стив подошел к окну. Он явно нервничал.
Неужели он сожалеет, подумала Пит, что направил ее на поиски? Или уже волновался, что это может опять оказаться тупиком? Возможно, его подвела память, и то колье, которое он видел в каталоге пять лет назад, не имеет ничего общего с тем, что держала в руках его мать четыре десятилетия раньше.
Но такие сомнения не смутили Пит, и она начала действовать быстро, как только Стив признался, что уверен в том, что колье, изображенное в каталоге для аукциона драгоценностей Хейнс, из коллекции Коломбы. Когда он ясно описал ей его, Пит поняла, что именно оно вызвало ожесточенную борьбу между Андреа и ее отцом. По прошествии времени другие детали стерлись из памяти, и Пит не могла вспомнить, кто одержал верх. Но когда она откопала на полках каталог, то обнаружила свои пометки на полях, которые делала во время аукциона. На странице, где был указан номер лота колье, карандашом было написано «Д и И» — 250 000». И тогда она вспомнила все. Конечно, Андреа — с помощью денег Марселя — стала обладательницей колье.
Она немедленно позвонила Марселю, чтобы выяснить, что стало с колье. Поначалу он был сдержан, обращаясь с ней как с конкуренткой, которая может воспользоваться любой информацией, которую он сообщит ей. Но наконец он смягчился.
— Я скажу тебе, Пит, потому что верю, что ты мой друг. Во время нашей последней встречи ты дала мне хороший совет.
— Я никогда не пыталась делать что-то другое. Самый лучший совет, который я когда-либо дала тебе, был в тот самый вечер, когда мы встретились… и я сказала тебе взять меня на работу.
Она услышала, как он усмехнулся.
— Да. Хотя мне потребовалось время, чтобы начать прислушиваться к тебе. — Потом он сообщил Пит, что он и Андреа опять вместе.
— Замечательно, Марсель. На этот раз тебе следует закрепить это навсегда и жениться на ней.
— Ах, Пит, — сказал Марсель с притворным разочарованием. — Я думал, ты даешь только хорошие советы.
Пит была совершенно серьезна, но не стала углубляться в этот вопрос. Ее больше интересовала судьба колье.
Покупателем оказался банкир международного масштаба Хуберт Крознер, теперь уже покойный. Пит сразу же позвонила вдове банкира, но ей сообщили, что она путешествует на яхте своего друга и вернется через пару недель. Как только миссис Крознер вернулась из круиза, Пит позвонила и объяснила, что она хочет. Несколько неохотно Каролин Крознер наконец согласилась принять их.
Стив и Пит прождали десять минут, прежде чем она вошла в комнату. Величавая дама с тщательно уложенными седыми волосами, она сразу же всем своим видом дала понять, что положение обязывает, и она готова уделить им немного времени, несмотря на то, что у нее есть дела и поважнее. Пит с радостью заметила, что она несет зеленый бархатный футляр.
— Просьба, с которой вы обратились по телефону, несколько необычна, — сказала миссис Крознер после того, как они поздоровались и она села напротив Стива и Пит. — Подобную историю могут придумать ювелирные воры, чтобы проникнуть сюда и ограбить.
— Миссис Крознер, я могу заверить вас… — начала Пит.
— О, я знаю, кто вы, мисс Д’Анджели. Иначе я никогда не откликнулась бы на вашу просьбу. Не в моих правилах устраивать частные показы драгоценных украшений. Но я все равно хотела встретиться с вами и обсудить свой заказ.
— Когда пожелаете, — ответила Пит в надежде, что их не отвлекут от цели визита.
Миссис Крознер с пониманием улыбнулась.
— Ну что ж, вот то, что вы просили посмотреть… — Она вручила Пит зеленый бархатный футляр.
Дрожащими пальцами Пит открыла крышку. Внутри на муаровом шелке цвета слоновой кости вокруг небольшого возвышения лежало колье. Сапфиры и изумруды, мириады их граней, отражая яркий утренний свет из окна, залили комнату сверкающими пересекающимися лучами синего и зеленого цвета. Свет был настолько насыщен цветом, что, казалось, вся комната погружена под воду.
Пит передала футляр отцу.
— Это оно, папа?
Стив посмотрел на колье. Потом робко, словно боясь обжечь пальцы, коснулся выложенной бриллиантами буквы «С» на застежке.
— Коломба, — прошептал он, проведя пальцами по букве. Затем посмотрел на Пит, глаза его блестели. — Да, я уверен.
