Каспар Фрай-2 (авторский сборник) - Орлов Алекс (читать книги онлайн бесплатно серию книг .TXT) 📗
– Бусов дам… дура! Платье куплю! – обещал граф, делая попытки задрать на Генриетте юбки.
– Я герцогу пожалуюсь, ваше сиятельство…
– Дура… кто же тебе поверит…
Дыхание де Кримона сбивалось от возбуждения, изловчившись, он поднырнул рукой под подол, но в следующее мгновение получил кулаком в ухо и рухнул на пол.
В ухе звенело, а голова будто налилась чугуном.
Граф с трудом поднялся на ноги, потер отбитое ухо и, указывая на Генриетту пальцем, сказал:
– Ты сама ко мне придешь, я тебе устрою, сучка… Хамка! Ты думаешь, дождешься своего мужа? Как же – держи карман шире, оттуда, куда послал его герцог, не возвращаются. С кем ты потом останешься? Кто тебя защитит?
Громко топая и звеня шпорами, граф ушел, а Генриетта прислонилась к стене и заплакала. Не за себя она боялась, а за мужа, ведь и впрямь на этот раз все происходило совсем иначе. И в прежние времена Каспар уходил в долгие походы, но при этом никогда не брали в заложники его семью.
Где он сейчас и что с ним? Жив ли? Или прав этот старый кобель?
Послышался шум, распахнулась дверь, и в коридор выскочила Ева.
– На прогулку, на прогулку! Мама, мы закончили урок и теперь идем гулять за стену!
Вышел Хуберт. Генриетта быстро промокнула глаза рукавом и сказала:
– Ну что же – идемте, только недолго, уже обедать скоро.
– Мама, что с тобой? – спросил сын, заметив, что Генриетта расстроена.
– Ничего, пустяки. – Она виновато улыбнулась. – Взгрустнулось просто.
– Отец обязательно вернется, ведь ты же сама говорила, что он удачливый.
– Удачливый, – согласилась Генриетта.
Из класса появились два старца – учитель математики Бразис и знаток арамейского и гальдийского языков Ортман.
– Добрый день, госпожа Фрай, – поздоровались они и прошли мимо.
– Добрый день… – одними губами произнесла она и старательно улыбнулась Хуберту: пусть думает, что она успокоилась.
Когда Генриетта спустилась во двор, Ева уже выскочила в открытые крепостные ворота и пробежала по мосту. Ей разрешалось играть за рвом на дороге, и Генриетта обычно выходила к ней. Вместе они прогуливались вдоль рва и возвращались в замок, а Хуберт проводил свободное время в конюшне. Ему нравилось ухаживать за лошадьми и учиться их подковывать – он вообще любил обучаться всему незнакомому.
Генриетта медленно шла к воротам, поглядывая по сторонам, нет ли где де Кримона. Гвардейцы возле казармы и часовые на стенах поглядывали в ее сторону с интересом, женщин здесь не было и за пару минут ласки любой отдал бы месячное жалование.
Неожиданно раздался крик – это была Ева, Генриетта не могла спутать.
– Дочка! Ева! – закричала она и со всех ног бросилась к воротам. Она бежала, не чувствуя под собой ног, а повторяющийся крик резал ее по живому, замутняя рассудок.
Уже с моста она увидела Еву, та висела, уцепившись ручонками за край кирпичной кладки, ее пальцы могли вот-вот соскользнуть.
Генриетта рванулась из последних сил и, упав возле края рва, ухватилась за запястье Евы. Затем попробовала тянуть, но силы иссякли, и легкое тело девочки стало сползать, увлекая за собой Генриетту.
– Не бойся, дочка, я сейчас тебя вытащу… – пробормотала Генриетта, но ничего не могла сделать.
– Мама, мы умрем? – спросила Ева, глядя матери в глаза.
– Нет, дочка. Нет…
Генриетта боялась, что разрыдается и тогда они наверняка сорвутся в высохший ров.
Послышался топот, краем глаза Генриетта заметила бегущего Хуберта и сержанта – того, что был возницей, когда их привезли сюда на карете. Еще мгновение – и сильные руки подхватили Еву, потом сержант помог подняться Генриетте.
– Как же это ты, сестренка, а? – Хуберт улыбался и гладил напуганную Еву по голове. Он был бледен, подбородок его трясся. – Как же это ты?
– Я не сама… – сообщила девочка. – Двое солдат схватили меня, спустили и сказали: держись, покуда сможешь… Я держалась, а потом… потом стала кричать…
– Да как же это? – развел руками сержант. – Да кто же это?
В паре сотне шагов от ворот – на дороге, стояли двое гвардейских лейтенантов. Увидев их, сержант поник головой и, не прощаясь, вернулся за ворота.
– Мама, вон они! – указала девочка. – Я боюсь, они меня опять туда кинут!
– Не бойся. – Генриетта прижала девочку к себе. – Не бойся, никто тебя не кинет.
– Нежели они отца не боятся? Зачем они это сделали? – глядя на стоявших на дороге гвардейцев, с некоторым удивлением произнес Хуберт.
– Может, они не знают его или надеются, что он не вернется, – предположила Генриетта, думая о том, как ей теперь поступить, чтобы спасти детей. Она уже не сомневалась, что все подстроил де Кримон, желая заполучить ее во что бы то ни стало, и теперь ей следовало принять решение – или позор, или жизнь детей.
– Давай пожалуемся герцогу!
– Наше слово против их слов? Нет, не получится. – Генриетта вздохнула. – Пойдемте обедать, на сытое брюхо все не так страшно.
Под внимательными взглядами притихших на стене часовых заложники герцога прошли по просторному двору и уже собрались подняться по ступеням, когда навстречу им вышел де Кримон.
– Что случилось, моя дорогая, я слышал крик? – спросил он с притворным участием.
– Моя дочь едва не сорвалась в ров, ваше сиятельство.
– О, какая неприятность!
Граф потянулся погладить Еву по голове, но та испуганно попятилась.
– Идите обедать, дети, я догоню вас, – сказала Генриетта, подталкивая Хуберта. Взяв сестру за руку, он ушел.
– Хороший мальчик, – сказал граф. – Он очень увлекается лошадьми, а они, случается, могут лягнуть или сбросить из седла и тогда…
– Я поняла, ваша светлость, – сказала Генриетта.
– Вот как? – Граф улыбнулся и, посмотрев по сторонам, шагнул ближе. – Это значит, ты мне уступишь?
– Да, ваше сиятельство, жизнь детей для меня дороже, – ледяным тоном произнесла Генриетта, глядя мимо де Кримона.
– Тогда… прямо сейчас? Здесь есть чулан… – Граф взял Генриетту за локоть.
– Нет, ваше сиятельство, теперь я должна пойти к Детям.
– Но когда же? Когда?
– Вечером, но с одним условием…
– Каким еще условием? Ты не можешь ставить мне условия!
– Это несложное условие.
– Говори.
– Вы должны принести мне пучок лозы.
– Пучок лозы? Где я ее возьму?
– Она растет вдоль дороги в ста шагах от ворот.
– Ну хорошо, – пожал плечами де Кримон. Он не понимал, к чему условности, если эта простолюдинка уже сдалась. – Я пошлю кого-нибудь…
– Нет, – возразила Генриетта. – Лоза должна быть срезана лично вами.
– И тогда ты будешь нежна со своим повелителем?
Глаза графа маслянисто заблестели.
– Конечно, ваше сиятельства, я буду с вами нежна. Но сначала – лоза!
– Вот выдумщица… Выдумщица. Ладно, иду за лозой, но чтобы после четвертого караула ждала меня.
– Да, ваше сиятельство, я буду в коридоре возле лестницы, – покорно согласилась Генриетта. – Но лоза нужна мне теперь же и из ваших рук.
– Будет тебе лоза, иду прямо сейчас!
И де Кримон, как молодой, сбежал по ступеням и зашагал к воротам, предвкушая вечернее блаженство.
Генриетта, погруженная в свои мысли, поднялась к себе.
Спустя час, когда она с вязаньем сидела у окна, в коридоре послышались торопливые шаги и звон шпор. Генриетта выскочила в коридор и увидела де Кримона.
– Держи свою лозу, курочка. – Одной рукой граф подал пучок тонких хворостинок, а другой схватил Генриетту за ягодицу.
– Вечером, вечером, ваше сиятельство, – сказал она и уверенно отстранила его.
Вернувшись в комнату, Генриетта притворила дверь и, осмотрев лозу, принялась ее разбирать. Срезы были неровные, неуверенные, эти тростинки граф резал сам.
Рассортировав их по толщине, Генриетта помыла руки, тщательно вытерла их чистым полотенцем и принялась за работу.
Пыльцы привычно сгибали лозу, а губы шептали скороговоркой:
– Плетись лоза, заплетай ноги подлеца… Плетись лоза, закрывай ему глаза…
