Путь в Версаль (др. перевод) - Голон Анн (книги TXT) 📗
– Я постараюсь к нему приспособиться, сир.
Король улыбнулся:
– Вы рассудительная женщина. И очень красивы. Эти два качества так редко соединяются вместе! Маркиз, я прощаю тебя за такой выбор… И за прекрасные глаза твоей жены… Зеленые глаза… Редкий цвет, мне нечасто доводилось такими любоваться. Женщины с зелеными глазами…
Он замолчал, словно задумавшись, и принялся внимательно вглядываться в лицо Анжелики. Улыбка сошла с его лица, и он вдруг застыл, словно пораженный молнией. На глазах у придворных, сначала изумленных, а потом испуганных, Людовик XIV начал бледнеть. Это ни от кого не укрылось, поскольку король вообще отличался сангвиническим цветом лица и придворный врач часто пускал ему кровь. А тут он на несколько секунд стал белее собственного жабо, хотя на лице у него не отразилось ничего.
Анжелика растерялась, но не отвела от короля глаз, продолжая смотреть на него с вызовом, как смотрит провинившийся ребенок на того, кто сейчас его накажет.
– А вы, случаем, не из южных краев, мадам? – неожиданно резко спросил Людовик. – Не из Тулузы?
– Нет, сир, моя супруга – уроженка Пуату, – быстро сказал Филипп. – Ее отец – барон де Сансе де Монтелу, его земли расположены в окрестностях Ниора.
– О! Сир, спутать пуатевинку с уроженкой Юга! – воскликнула мадам де Монтеспан и залилась своим серебристым смехом. – Это вам-то, сир!
Прекрасная Атенаис чувствовала себя достаточно уверенной, чтобы позволить себе такую вольность. Напряжение спало. Лицо короля снова обрело свой обычный цвет. Совладав с собой, он бросил на Атенаис заинтересованный взгляд:
– Да, пуатевинки обладают немалым шармом. Однако берегитесь, мадам, как бы господину де Монтеспану не пришлось мериться силами со всеми гасконцами Версаля! Они вполне вправе потребовать удовлетворения за своих обиженных жен!
– Я кого-то обидела, сир? Это случилось ненамеренно. Я только хотела сказать, что южанок и пуатевинок трудно спутать, хотя они в равной степени прелестны. Надеюсь, ваше величество простит мне это скромное замечание.
Улыбка, затаившаяся в ее больших голубых глазах, не имела ничего общего с раскаянием и была совершенно неотразима.
– Я давно знакома с мадам дю Плесси, – продолжала мадам де Монтеспан. – Мы выросли вместе, и наши семьи состоят в родстве.
Анжелика дала себе слово никогда не забывать, чем она обязана мадам де Монтеспан. Прекрасная Атенаис отреагировала молниеносно и тем самым спасла подругу.
Король снова поклонился Анжелике дю Плесси, на этот раз с умиротворенной улыбкой:
– Что ж, Версаль рад приветствовать вас, мадам. Добро пожаловать.
И уже тише добавил:
– Мы рады снова видеть вас.
Анжелика поняла, что Людовик ее узнал, но отнесся к ней благосклонно и хочет забыть прошлое.
В последний раз между ними вспыхнуло пламя костра… Склонившись в глубоком реверансе, Анжелика почувствовала, как веки набухают от слез.
Слава богу, король пошел дальше по галерее. Она встала, украдкой вытерла глаза и смущенно взглянула в сторону Филиппа:
– Как мне благодарить вас, Филипп?
– Благодарить меня! – прошипел он вполголоса, и на щеках его от злости заходили желваки. – Да я защищал свое имя от насмешек и опалы! Вы, черт возьми, моя жена! И впредь прошу вас об этом думать!.. Явиться в Версаль вот так, без приглашения, без представления!.. И так дерзко смотреть на короля!.. Нет, ваше дьявольское нахальство воистину неистребимо! Когда-нибудь я вас убью!
– О Филипп, прошу вас, не портите мне такой прекрасный день!
Вместе со свитой придворных они вышли в сад. Лазурное небо отражалось в струях фонтанов, солнце вспыхивало на гладкой поверхности двух больших бассейнов на первой террасе. Все это ослепляло Анжелику.
Ей казалось, что она в раю, где все вокруг невесомо и сообразуется с Божественным порядком.
С верхней ступени лестницы, которая круглой пирамидой поднималась над бассейном, ей открылся дивный вид на высаженные в шахматном порядке деревья, между которыми кружились в белоснежной фарандоле мраморные статуи. И повсюду, до самого горизонта, простирались разноцветные ковры цветников.
Легкий ветерок слегка шевелил белые перья в прическе Анжелики.
К нижней ступени лестницы подали карету короля. Однако, уже ступив на подножку, король вдруг шагнул назад и снова поднялся по лестнице. Анжелика увидела его рядом. Он подошел один, жестом отстранив придворных.
– Вы любуетесь Версалем, мадам? – спросил Людовик.
Анжелика сделала реверанс и ответила с большим изяществом и искренностью:
– Сир, я благодарна вашему величеству за необыкновенную красоту, которую вы явили взорам ваших подданных. История будет вам признательна.
Людовик XIV помолчал с минуту. Лесть его не смущала, он к ней привык, но сейчас он почему-то не находил слов, чтобы выразить свои мысли.
– Вы счастливы? – спросил он наконец.
Анжелика отвела глаза и вдруг стала совсем юной, как девочка, еще не знавшая ни бед, ни мучений.
– Как можно не быть счастливой в Версале? – прошептала она.
– Ну вот, и не надо плакать, – сказал король. – Доставьте мне удовольствие разделить со мной прогулку. Я хочу показать вам парк.
Анжелика вложила руку в руку Людовика, и так, рука в руке, они спустились по лестнице к фонтану Латоны, и придворные почтительно склонились перед ними.
Садясь в карету рядом с мадам де Монтеспан, напротив обеих принцесс и его величества, она мельком увидела лицо мужа.
Филипп смотрел на нее с каким-то загадочным выражением, и в глазах его загорелся интерес. Он начал понимать, что в жены ему досталась феноменальная женщина.
Анжелика чувствовала себя такой легкой, что казалось, вот-вот взлетит. Будущее представлялось ей безоблачным, как голубой горизонт. Она говорила себе, что ее дети больше никогда не узнают нужды. Они получат воспитание в Академии Монпарнаса и станут настоящими аристократами. А она будет одной из самых уважаемых дам двора.
И раз уж король выразил такое пожелание, она постарается вычеркнуть из памяти всю скопившуюся там горечь. Но в глубине души Анжелика знала, что пламя любви, пожиравшее ее, не погаснет никогда. Так будет всю жизнь. Это сказала Ла Вуазен.
Но судьба не обошлась с ней несправедливо – ей было угодно, чтобы Анжелика сделала привал на вершине волшебной горы, чтобы набраться сил в опьянении успехом и в триумфе красоты.
Потом она снова ступит на путь приключений, предопределенный ей в жизни. Но это будет потом. Сейчас она ничего не боялась. ОНА БЫЛА В ВЕРСАЛЕ!
Об авторе
Симона Шанжо родилась 17 декабря 1921 года в Тулоне. Очень рано у девочки пробудилась страсть к литературному творчеству и к истории. «Ты сможешь писать книги для детей», – сказала ей мать. «Нет, я буду писать для взрослых!» – возразила шестилетняя писательница. Еще в отрочестве Симона публиковала рассказы и статьи в различных журналах. Ее первая, написанная в девятнадцать лет книга «В стране, которую видят мои глаза изнутри» была напечатана под псевдонимом Жоэль Дантерн, и критики приветствовали появление многообещающего автора. Во время войны она в одиночку дважды объехала Францию на велосипеде, чтобы описать красоту страны пером и кистью. Несколько раз ее задерживали, но, обнаружив рисунки акварелью, отпускали. Столкнувшись с немецкими пограничниками, храбрая девушка демонстративно нарушила границу, ступив одной ногой на территорию Испании, чтобы «ощутить почву свободной страны». Позднее впечатления от этих патриотически окрашенных путешествий лягут в основу приключений Анжелики.
Вторая ее книга «Мастер-Куки» – детектив, действие которого разворачивалось в Индокитае, – стала бестселлером, а Жоэль Дантерн – признанным автором книг для юношества. Она продолжала писать приключенческие романы, не оставляя журналистской работы, а также создавала сценарии фильмов («Спешащие на помощь», «Женщина в красном» и др.). Она основала журнал «Франция 47», где напечатала свой первый роман с продолжением («Le Caillou d'Or»).
