Бог LTD. часть 1 - Колядина Елена Владимировна (читать книги .txt) 📗
— Ну рассказывай, давай, чего ты гостиницу в доме устроила?
— Ой, батюшка, матушка, виновата. — последний раз жалостным голосом воскликнула нянька и с жаром принялась рассказывать, вдаваясь в энциклопедические подробности.
— Дуняша-то Павлинова, моей племянницы Евстолии дочка. Батька еенный, Дуняшин значит, Володий Павлинов…
— Короче, нянька! Что ты мне голову забиваешь! — воскликнул барин.
— Твоя правда, батюшка! Надумал он, батька, значит, выдавать Дуняшу замуж за Юду Ларионовича. Ой хорош мужчина, хоть и разженя! Ну не то чтоб совсем разженя — баба его прошлый год померла, прибил он жену… ну да сама виновата была…
— Нянька, заклинаю, кратче! — взмолился барин, вытряхивая из бокала в рот ломоть груши.
— Юда Ларионович как полагается сватов заслал. На красную горку как раз. И тут открывается такой вопрос…
Нянька любила блеснуть городской речью.
— Дуняшка оказывается сама жениха себе нашла. Тимофея, Колюнихи сына. «Только за него, говорит, пойду!»
— Страсти какие в Егорьевском-то творятся! — самым ироничным голосом прокомментировал барин жене. — Нет, надобно навестить Егорьевское непременно.
— И убежала из дому! Ко мне прибегает, бабушка, бает, пусти…
— Так ты здесь приют беглых рабов устроила?
— Приютила, барин, барыня! На одну ночь только, до утра приютила! Нарочно заместо подушки полено под голову ей дала, чтоб не разоспалась, да с первыми петухами в Егрьевское ушла.
— Странноприимный дом прямо! — возмутился нарочито барин Наталье Николаевне. — И сколько говоришь беглой невесте лет?
— Пятнадцать.
— Дотянули до дела! Надо было год назад еще замуж выдать. Не носилась бы теперь с воплями.
— И-и! Сестра Дуняшина, Арина…
— Все, нянька, кончай свои любовные истории, у тебя их, я чую, не переслушать. Иди-иди! Компот оставь, куда потащила?
— Охая, няня уткой вытиснулась из горницы, притворив за собой дверь.
— Видишь, что бывает, когда девки берут волю? — шутливо попрекнул жену Александр Сергеевич. — Женихов себе выбирать сами надумывают?
— И что в этом плохого? Посоветоваться по крайне мере с дочерью можно, прежде чем обухом по голове: Юда Ларионович застарелый, жену прибивший, вместо парня…
— Лапка моя, этак мы до того договоримся, что у Мартышки начнем мненье спрашивать! Что, Мартышка? Пошла-ка прочь отсюда! Брысь! Ангел мой моя женка тебя смущается!..
Мартышка вскинулась козой прыгучей на стол, обломив-таки царственную белоснежную лилию, что опустилась на пол беззвучно и незаметно, словно засватанная невеста в омут под горкой, и умчалась, обежав боязливо медвежью шкуру, в прихожу.
Дуняша, Дуняша!.. Куда уплывет облако души твоей, всплыв белым влажно-сахарным цветком из глубины омута?
Глава четвертая
ВЫЙТИ ЗАМУЖ ЗА ФРАК И УМЕРЕТЬ
Это было даже не солнышко, и уж тем более не солнце. С утра подглядывало солнечко. Оно старательно прижималось к балдахину слизисто-серых облаков, но все одно виделось крошечной недозрелой алычой бледно-маргаринового цвета. Таким же изможденным оказался и дождь — меленький, хромоногимй — тьфу! Сидеть бы ему, носа не показывать, но уж с такой надеждой глядели на небо гости и родня, и так уж радостно приветствовали его прысканье, мол, свадьбу в дождь гулять — первая примета! Поторопились!.. Да только дождь здесь ни причем.
— Маргарита Сергеевна, согласны ли вы стать женой Юрия Ларионовича?
— Д-да! — обреченно пробормотала Рита.
И сердце ее похолодело, заледенело враз. И в тот же миг свадебное платье вздрогнуло и задрожало подолом от озноба. Было дело, выдавало оно замуж пару невест с холодными сердцами, — одна, помнится, была начальником ЖЭКа, а другая в районной администрации заведовала отделом по приему жалоб от населения, так что сердца каменные у них по должности были. Но чтоб студентка филологического факультета отделения русской словесности?! И платью отчаянно захотелось назад, домой, в салон «Прокат свадебных нарядов «Счастливая невеста».
Платье жило в салоне уже два года. В позапрошлом мае, когда все наряды изнывали от безделья(сами знаете, в это время замуж выходить — всю жизнь маяться) в салон въехала посетительница. Она беременная была на четвертом месяце, поэтому июня, а тем более октября ждать ну никак не могла.
— Я хочу вот это, с орхидеей! — воскликнула невеста, подергав жениха за пластмассовый налокотник (они на роликах оба катались и по пути надумали пожениться). Хозяйка салона, увернная, что цветок, украшавший лиф платья называется белой лилией(двухлетняя, на зиму в первый год как отцветет, выкапывать не надо), тем не менее, в целях культуры обслуживания, воскликнула:
— Прекрасный выбор! Экзотический цветок! Ни в одном салоне больше такого платья не найдете, ни на Привокзальной площади, ни на Коровьем рынке!
С тех пор в прейскуранте, лежавшем около кассы, платье значилось под названием «Орхидея».
Оно было не дорогим и не дешевым, так, серединка на половинку. Самый роскошный наряд салона назывался «Триумф» Честно говоря, Триумф этот был чересчур высокомерным и чванливым, и, если уж совсем откровенно — не первой свежести. Выйдите-ка замуж семь с половиной раз — одна невеста сбежала из под венца — поневоле истреплетесь и пятен насадите.
— Я ведь со стразами! — тщеславно возмущалось оно, когда его перевешивали в угол или на сквозняк. — Как можно так обращаться с эксклюзивом!
И взмахивало рукавами, так чтобы камушки сверкнули в свете гудящих неоновых ламп. Лампы начинали гудеть сильнее:
— Расскаж-жите что-нибудь!
Орхидея послушно внимала россказням старшей коллеги — та обожала вспоминать, как побывала на Канарах: молодые прямо из ЗАГСА поехали в аэропорт, и Триумф видела в иллюминаторе океан:
— Весь такой бескрайний! Пошит из шикар-рной импортной ткани с белым кружевом по краю! Цвет, правда, немодный — бирюзовый.
Потом, когда молодожены прибыли в отель, Триумфу
пришлось неделю пролежать в чемодане, но дама это тщательно скрывала.
— Боже мой, я была вся в шампанском! — притворно жаловалась она.
Дешевые платья — а их был целый ряд — при этом нагло усмехались. Эти наряды чаще всего брали на прокат студентки-второкурсницы, вернувшиеся с летней практики. Иногда прямо перед свадьбой они готовились к семинарам и коллоквиумам. И платья были ужасно начитанными. Одно из них могло разложить бином Ньютона. А бледно-голубое, значившееся в прейскуранте «Незабудка», даже разбиралось в обработке металла давлением. Иногда оно нарочно пугало подробностями лампы. (А нечего так восторженно гудеть по поводу блеска каких-то там стразов! Они уж давно из моды вышли). Недорогие платья обычно возвращались из столовых или кафе в пятнах от портвейна, пропахшие дешевыми сигаретами. И потом долго, с пьяным смехом, рассказывали друг другу о флиртах с джинсами и тишотками. Орхидею они считали глупой и несовременной: строит из себя недотрогу! О какой любви речь в наше время? Прикиньте, девчонки: пиджак кашемировый с «Мерседесом» к ней клеился, а она даже рукавом не шевельнула — порядочную из себя строила.
Но в глубине души они завидовали Орхидее, — она уже трижды венчалась в Воскресенском соборе.
— Вы поедете в церковь? — уточняла хозяйка салона, — Тогда обратите внимание вот на это платье, с цветком. У него есть газовый капюшон, вы сможете прикрыть им голову.
Орхидеей чаще всего пленялись менеджеры по рекламе, журналистки и тренеры по шейпингу. А однажды она приглянулась телеведущей. Правда это была начинающая ведущая. Если уж совсем честно — стажер. Но студия решила сделать ей сюрприз и показала сюжет о свадьбе в городских новостях. После этого у Орхидеи просто отбоя не было от клиенток. Самой памятной была, конечно, невеста, которая оказалась невинной (такая нынче редкость!). Жених, как ни странно, точно такой попался. От волнения молодой муж вечером никак не мог расстегнуть крючок под воротничком. И тогда Орхидея повела подплечиками и просто вырвала этот крючок с кусочком тесьмы. (Ничего себе ерунда! А пришивать потом знаете как больно!) Постепенно платье набралось опыта. Отчасти благодаря тому, что одна из невест, примерив дома платье, села в нем читать «Энциклопедию сексуальной жизни». Орхидея розовела и бледнела… А ночью ей приснился черный фрак. Он сыграл на скрипке что-то щемящее, от чего у Орхидеи пробежала дрожь по подолу, а потом подошел и поцеловал ее в самую серединку нежного цветка…
