Храмовый тигр - Корбетт Джим Эдвард Джеймс (онлайн книги бесплатно полные .txt) 📗

Я рассказал Бадри, какое дерево выбрал для засады, и, когда собрался уходить, он настоял на том, чтобы сопровождать меня вместе с двумя людьми, которые захватили все необходимое для сооружения маленького махана. Свыше года они жили под угрозой смерти от клыков и лап людоеда и не питали в отношении него никаких иллюзий. Поэтому когда они увидели, что возле убитого вола нет подходящих деревьев, то стали упорно советовать мне отказаться в ту ночь от засады, уверяя, что тигр перетащит свою добычу в другое место и следующей ночью я смогу устроиться надежнее. Я бы так и поступил, не будь тигр людоедом. Но он был людоедом, и я не хотел, пусть даже с некоторым риском для себя, упустить случай, который на другой день мог не представиться. В этом лесу водились медведи, а гималайские медведи относятся к тиграм без почтения и, не колеблясь, присваивают их добычу. Поэтому, если хоть один из них учует вола, мне придется расстаться с надеждой застрелить людоеда. Взобраться на дерево, увитое розой, — подвиг. Когда я устроился на нем настолько удобно, насколько позволяли колючки, мне подали винтовку, и Бадри со своими людьми ушел, пообещав вернуться на следующий день рано утром.

Я расположился лицом к холму, спиной — к оврагу. Любое животное, которое спускалось бы по склону, могло ясно видеть меня, но я рассчитывал, что тигр появится снизу и не заметит меня, пока не подойдет к добыче. Вол, белый, лежал на правом боку ногами в мою сторону примерно на расстоянии пятнадцати футов. Я залез на дерево в четыре часа дня, а часом позже на краю оврага двумястами ярдами ниже закричал каркер: появился тигр, и каркер, заметив его, поднял тревогу. Крик каркера слышался хорошо, потом все слабее и слабее, пока не замер за выступом холма. Это означало, что тигр залег, увидев свою добычу. После рассказа Бадри о причинах неудачи при попытках убить тигра возле его жертвы я предвидел, что это случится. Тигр будет лежать, прислушиваясь и глядя в оба, пока не убедится, что рядом с добычей нет человека, и лишь после этого подойдет к ней. Шло время, спустились сумерки; очертания предметов стали неясными, потом вовсе исчезли. Вол еще смутно белел, когда где-то в овраге треснула ветка и крадущиеся шаги стали приближаться ко мне; шаги смолкли совсем рядом. Минуту или две стояла мертвая тишина, потом я услышал, как тигр улегся на сухие листья под моим деревом.

На закате сгустились облака, и теперь тучи сплошным пологом закрывали звезды. Вокруг было черным-черно, когда тигр наконец встал и направился к добыче. Как я ни напрягал зрение, мне не удавалось разглядеть ни белого вола, ни тем более тигра. Подойдя к добыче, он начал на нее дуть. В Гималаях, особенно летом, трупы животных привлекают массу шершней, большая часть которых улетает с наступлением темноты, но некоторые, отяжелев от выпитой крови, не могут взлететь и остаются на месте. Тигр, возможно, имел уже горький опыт и теперь, прежде чем приступить к еде, сдувал присосавшихся к волу насекомых. Мне не имело смысла торопиться с выстрелом: как ни близко находился тигр, он не увидит меня, если я не привлеку его внимания каким-либо движением или звуком. Безлунной ночью я довольно хорошо вижу при свете звезд, но в ту ночь не было ни звезд, ни даже вспышек молнии. Я знал, однако, что тигр лежит ко мне боком, по правую сторону от добычи, так как он не двигал вола, прежде чем начал есть.

Так как уже предпринимались неоднократные попытки убить тигра, я не ждал его прихода до наступления темноты и заранее решил, пользуясь светом звезд, прицелиться, куда будет возможно, затем передвинуть ствол винтовки так, чтобы пуля прошла на один или два фута правее вола. Но тучи закрыли звезды, я ничего не видел и мог рассчитывать только на свои уши — у меня был превосходный слух в то время. Подняв штуцер и упираясь локтями в колени, я тщательно прицелился в направлении звука, который издавал тигр, и, стараясь не сдвинуть ружье, повернул голову в сторону звука. Я взял прицел немного выше, чем следовало, поэтому чуточку опустил штуцер, снова повернул голову и прислушался. Проделав это несколько раз и убедившись, что целюсь точно на звук, сдвинул ствол ружья немного вправо и нажал на спуск. Двумя прыжками тигр достиг двадцатифутового края оврага, где имелась небольшая ровная площадка, за которой начинался крутой подъем. Я слышал, как тигр шуршал сухими листьями на этой площадке, потом все стихло. Наступившая тишина могла означать и то, что тигр умер, и то, что он даже не ранен. Минуты три-четыре я держал штуцер у плеча, напряженно прислушиваясь. Не раздалось ни звука, и я опустил ружье. В ответ на это движение с высокого края оврага донеслось глухое рычание: значит, тигр невредим и видит меня.

Когда я устраивался на дереве, ветка, на которую я сел, находилась в десяти футах от земли, но под тяжестью моего тела она прогнулась, и расстояние сократилось до восьми футов, ноги свисали еще ниже. А всего в каких-нибудь двадцати футах от меня, выше по склону, грозно рычал тигр-людоед.

Даже днем близость тигра, если он вас и не видит, заставляет сердце биться учащенно. Но ночью, к тому же темной, сердце вовсе готово выскочить из груди. Я убежден, что, если тигра не провоцируют, он убивает лишь для того, чтобы утолить голод. Наблюдавший за мною тигр был обеспечен едой на два-три дня, значит, ему незачем было меня убивать. Тем не менее я опасался, что в данном случае именно этот тигр может оказаться исключением из правила. Я знал все же, несмотря на владевшее мною беспокойство, что мне нечего бояться, пока нахожусь на дереве, то есть пока не свалюсь, уснув или потеряв равновесие: мне не за что было держаться. Я не видел более причин отказывать себе в удовольствии закурить и достал портсигар. Как только я чиркнул спичкой, тигр отскочил подальше от края оврага. Скоро он вернулся и снова зарычал. Я выкурил три сигареты, а он все не уходил. Тем временем пошел дождь. Сначала упало несколько крупных капель, затем начался сильный ливень. Выходя утром из Рамгарха, я оделся очень легко. Надо мной не было ни листочка, поэтому через несколько минут я промок до нитки. С первыми же каплями дождя тигр, конечно, поспешил укрыться под каким-нибудь деревом или скалой. Дождь начался в одиннадцать часов ночи, прекратился в четыре, и небо прояснилось. На мою беду, поднялся ветер, и если раньше мне было только холодно, то теперь я просто замерзал. Когда у меня начинается приступ ревматизма, я вспоминаю эту ночь и ей подобные и радуюсь, что еще легко отделался.

Как только стало подниматься солнце, пришел Бадри, добрый друг, с человеком, который нес чайник с горячим чаем. Они взяли у меня штуцер, потом подхватили меня самого, когда я соскользнул с дерева: мои ноги затекли и не слушались. Я лег на землю и стал пить чай, а они массировали мне ноги, чтобы восстановить кровообращение. После того как я смог встать, Бадри отослал человека разжечь огонь в доме для приезжих.

Мне никогда прежде не приходилось целиться на слух, и я обрадовался, обнаружив, что пуля прошла всего в нескольких дюймах от головы тигра. Угол прицела был правильным, но я недостаточно подвинул ствол ружья вправо, поэтому пуля попала в вола в шести дюймах от места, где находилась голова тигра.

Горячий чай и быстрая ходьба вернули мне хорошее самочувствие, и на пути к саду Бадри мне мешали только мокрая одежда и пустой желудок. Дорога пролегала по красной глине и была очень скользкой после дождя. На ней отпечатались три пары следов: Бадри и его человека — вверх по дороге и следы человека в обратном направлении. На протяжении пятидесяти ярдов на мокрой глине виднелись только эти три пары следов, но на повороте дороги сверху спрыгнула тигрица и пошла по пятам за человеком Бадри. Его следы и отпечатки лап тигрицы показывали, что оба шли быстро. Ни Бадри, ни я не могли в тот момент ничего предпринять. Человек ушел на двадцать минут раньше нас, и, если он не успел благополучно добраться до сада, никакая помощь ему уже не требовалась. Одолеваемые мрачными мыслями, мы заспешили, насколько позволяла скользкая дорога, и облегченно вздохнули лишь тогда, когда достигли тропинки, откуда увидели сад и работавших в нем людей, так как в этом месте обнаружили, что тигрица проследовала вниз по дороге, а человек свернул к саду. Позже выяснилось, что он даже не подозревал о близости тигрицы.