Петербургский презент - Кивинов Андрей Владимирович (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
– А почему вас? Тебя, дружище, тебя.
– Что? Вы хотите сказать, что это Игорь?
– Парень вовремя одумался, понял, что слишком далеко зашел. А посему вовремя обратился к нам. Ввиду этого он если и получит срок, то очень небольшой, может, даже условный, ну, а ты, извини, влип по уши.
– Во гад. А? Это же он, сучара, первым предложил теток грабить. А теперь меня крайним выставляет. Сволочь.
– Сволочь, не сволочь, а головой варит.
– Ни фига он не варит.
Студент на секунду задумался, потом с ехидной миной спросил:
– А про тачку он вам случайно не рассказывал?
– Про тачку – нет.
– Ну еще бы. Тачку он один дернул, «Тойоту» со Стачек. Черным продал, потому и молчит.
– Интересно. Ты помнишь, когда это было и где?
– С месяц назад. А машина где-то во дворе этого дома, – ткнул парень в висячую на стене карту, – точно не знаю, только с его слов.
– На протоколе подпишешься?
– Давайте. За его подлянку.
– И на очной загрузишь?
– В одни ворота.
– Отлично. Так держать.
Слава быстро записал слова первого студента в протокол и отвел его в камеру. Затем он притащил второго и примерна, как предыдущему товарищу, объяснил Игорьку, что он пал жертвой беспардонного стукачества. Эффект был ещ„ более потрясающ, потому как Славик намекнул на «Тойоту». В ответной речи Игорек рассказал о том, как его коллега вскрыл пару гаражей, пару квартир, обобрал трех пьяных и набил рожу какому-то пацану на дискотеке.
Великолепный показатель. Получалось, что за сегодняшний вечер Волков раскрыл около сорока неочевидных преступлений. Такого, по его сведениям, не удавалось никому. Славик потер руки – ну, теперь он точно попадет в приказ.
Главное – нестандартный подход и никакой шары.
– Ну, что, сидите тут и не знаете, что в Москве «Сни-керс» дешевле? – произнес Кивинов, ввалившись утром следующего дня на сходку оперов у Соловца. – Что у нас плохого?
– Да, в общем, ничего, если не считать, что Каразия чуть не придушил зама начальника РУВД.
– Как так?
– Ну, ты ж знаешь, тот сейчас зачеты принимает по применению оружия. А Эдик весь отпуск в Абхазии у себя воевал. Не только из пистолета стрелял, но и из более веселых штучек. А зам-то наш кто по национальности? Грузин. Представляешь, что там было, когда он Каразию про дальность стрельбы спросил? Маленький конфуз. В общем, зам на больничном, а Эдик рапорт пишет. Межнациональные разборки на уровне РУВД.
– В общем-то, не смешно.
– В общем-то, да.
После сходки Кивинов зашел к Петрову.
– Мишель, собирайся, поехали. Я в Москве на станции телефончик пробил, с которого наш покойник домой звонил. Наверно, хата, где он жил. Надо бы навестить. По пути заскочим в прокуратуру, возьмем постановление на обыск, если дадут.
В прокуратуре опера нашли следователя с дворянской фамилией Оболонский, который ведал делом об этом убийстве. Следователь довольно прохладно выслушал просьбу дать постановление на обыск. Какие основания? А вдруг человек просто комнату сдает? Поэтому, ребята, хоть я вас и уважаю и даже люблю, но, пардон, не могу. Единственной полезной информацией, которую узнали Петров и Кивинов в прокуратуре, оказалось то, что в голове Шабанова нашли еще одну пулю, тоже калибра 7,62 мм. Вероятно, контрольный выстрел, чтобы наверняка. Обе пули для точного установления оружия, а также проверки на аналогичные варианты по стране, Оболонский направил в Москву, в пулегильзотеку. Если повезет, ответ придет на днях, а не повезет – через полгода.
В итоге наши герои поехали в квартиру с пустыми руками, в смысле без постановления. В принципе, ничего страшного в этом не было – не впервой. Квартира находилась в другом районе в доме-хрущевке на четвертом этаже. Когда опера подошли к двери, та оказалась опечатанной белыми полосками со штампами дежурной части местного отделения. Кивинов уловил характерный запах гари. Внизу на дверях виднелись черные следы копоти.
– ‚ мо„, это что, пожар, что ли? – спросил Миша.
Кивинов спустился на площадку, открыл фрамуги и, высунувшись, посмотрел на окна квартиры. Из двух ближайших окон высунулись вверх и вниз черные языки копоти,
– Точно. Пожар тут был.
Миша позвонил соседям. Дверь открылась почти сразу. Из квартиры выглянула полная женщина с ребенком,
– Мы из милиции. Не боитесь двери открывать незнакомым?
– А у меня брать нечего.
– Все равно спрашивайте. Мы по поводу соседей. Тут что, пожар был?
– Так была уже милиция. Всех опрашивали.
– Мы не местные.
– Тут пьяница один жил. Кириллов. Пенсионер. Нажрался, наверное, забыл газ выключить – у него такое бывало – и заснул. Короче, рвануло. Кириллов обгорел до костей, царство небесное.
– А когда это было?
– Кажется, седьмого. Да, точно. Я прихожу вечером из магазина, а тут бушует вовсю, пожарных куча. А когда потушили, Филлипыча, ну, Кириллова, на кухне и нашли.
– А почему дверь до сих пор опечатана? Что, никто больше не живет? Квартира-то трехкомнатная.
– Он постояльцам сдавал две комнаты.
– А тогда жил кто-нибудь?
– Ходил какой-то парень. Лет тридцати.
– Не в черной куртке по пояс?
– Да, кажется.
– А он-то не сгорел случайно?
– Нет, я думаю. Филлипыча одного выносили.
– Понятно. Вы не разрешите от вас позвонить?
– Проходите.
Кивинов набрал телефон местного отделения.
– Добрый денек, моя фамилия Кивинов, розыск 85-го. Вы не глянете по КП за 7 сентября? Пожар там есть? Есть? И что по материалу? Отказник за отсутствием события преступления? Ясно. Спасибо. До свидания. – Кивинов повесил трубку. – Пошли, Миша.
ЧАСТЬ II
ГЛАВА 1
– Хо-хо, БОМЖ Иваныч. Ты куда нырнул? Опять на сенокос?
– А, лучше не вспоминать. Повязали за рэкет. Пять суток на Каляева проторчал, от звонка до звонка.
– Да ну? Кого ж ты напрягал?
– Какой-то банк. Точно не помню.
– Ну, ты даешь. Не ожидал, растешь на глазах. Ты как, с оружием наехал или так, на словах?
– С бутылкой «Русской».
Крылов почесал подбородок.
– Василич, дай пожрать.
– Начинается. Тебя что, плохо на нарах кормили? Ах да, ты же у нас гурман. Дофинуа в сухарях, лангет по-швейцарски. Понимаю.
– Чего, чего?
– Лангет. Блюдо такое. Но ты знаешь, что-то мой личный повар приболел, так что с лангетом напряг. Могу устроить полтавскую котлету.
– Да мне все равно. Я летом грибы сырыми жрал. Брюхо луженое. А вот мужик со мной сидел на «сутках» – так он собачатиной каждый день закусывает и ничего. Хотя это грех.
– Ну, если с голодухи припрет, тогда это не грех. По большому счету, собака от курицы мало чем отличается.
– Отличается. Этот до того доелся, что людоеды мерещатся. С куриц такого не бывает.
– Какие людоеды?
– Не знаю какие. Говорит, возле кладбища в Автово двое мужиков третьего слопали. Сырым. Топором башку – тяп, потом в кусты или в камыши, не помню, А вышли, придурка этого увидали – тоже чуть не сьели. Еле удрал.
– Ха-ха, здорово. Как, интересно, человечинка на вкус?
– А я вот думаю, если они этого дядьку съели, то вещички должны остаться. Может, съездить поискать, а то скоро зима, а у меня, кроме того, что на мне, ничего и нет.
– Смотри, и тебя там съедят.
– Ничего, я заговоренный. Только непонятно все-таки. Зачем человека вечером на свалку привозить и еще с топором. Может, правда, скушали?
Кивинов откинулся на стуле.
– Свалка? Это та, что за кладбищем?
– Да, рядом с речкой.
– Да, да, знаю. Стой-ка, а когда он это видел?
– Ну, посчитать можно. Я 13-го влетел, а он уже шесть дней парился. Значит, числа 7-го. Или 6-го, смотря сколько он в ментовке сидел.
– Он человека-то этого не запомнил?
– А я откуда знаю? Он не говорил. Одного из этих видел. Говорит, здоровый, с бычьей головой и кулаками громадными.
