Мы совпали с тобой (сборник) - Рождественский Роберт Иванович (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .txt) 📗
И потому —
покайся!
Вживайся оробело
в блаженство и мученье…
Но если это —
пекло,
куда девались черти?..
Жара,
жарынь,
жарища,
не утихая, стелется.
Она теперь
царица!
Она теперь
владелица!
Она погодой вертит.
А здесь,
в горниле сауны,
из флоры —
только веник,
и только я —
из фауны.
И не хватает воздуха.
И дышишь —
как воруешь.
Но тут же надо —
в озеро!..
А сможешь?
А не струсишь?..
Наверное, сумею.
Конечно же, не струшу.
Сейчас я чуть помедлю
и выбегу
наружу!
Ведь мы, во всяком случае,
в своем существовании
и кипятками
варены!
И холодами
кручены!
Все в жизни повторяется.
И в нас уже
вколочено:
В холодное!
В горячее!
В горячее!
В холодное!
«Вроде просто…»
А. Пахмутовой
Вроде просто:
найти и расставить слова.
Жаль, что это все реже.
И все больней…
Вновь бумага лежит —
ни жива ни мертва —
будто знает,
что ты прикоснешься к ней.
Но ведь где-то есть он,
в конце концов,
тот —
единственный,
необъяснимый тот —
гениальный порядок
привычных нот,
гениальный порядок
обычных слов.
«За окном заря красно-желтая…»
И. Кобзону
За окном заря красно-желтая.
Не для крика пишу,
для вышептыванья.
Самому себе.
Себе самому.
Самому
себе.
Больше – никому…
Вновь душа стонет,
душа не лжет.
Положу бинты,
где сильнее жжет.
Поперек души
положу бинты.
Хлеба попрошу,
попрошу воды.
Вздрогну.
Посмеюсь над самим собой:
может, боль уйдет,
может, стихнет боль!
А душа дрожит —
обожженная…
Ах, какая жизнь протяженная!
Именины
Было весело.
Было пьяно.
Было душно, как в парнике…
Шестьдесят свечей
засияло
на торжественном пироге.
Длилось время.
Звучали тосты
и приканчивалась икра…
Багровея,
бухгалтер толстый
постоянно кричал: «Ура!..»
Постаревшая примадонна,
плотно севшая на кровать,
повторяла хозяйке дома:
«Дура!
Годы надо
скрывать!..»
Лысый дядя хвалил жаркое
и, задрав подбородок вверх,
лепетал
чего-то такое
про коротенький бабий век…
А хозяйка, вникая в речи,
не сердилась, не горевала.
Наклонившись,
тушила свечи.
Будто каждую целовала.
Ожидание (Монолог женщины)
Микаэлу Таривердиеву
Вот ведь как!
Явилась первой.
Надо было опоздать.
Где-нибудь в сторонке встать…
Что поделать —
сдали нервы…
Шла —
как будто на экзамен,
с пятницы считала дни…
как же:
«Встреча под часами»!
Под часами.
Вот они.
А его на месте нет…
(Как некстати нервы сдали!)
Ну еще бы! —
на свиданье
не была я
столько лет!
Даже страшно подсчитать…
Что ж я:
рада иль не рада?
Там увидим…
Только надо,
надо было опоздать!..
Дура!
Сделала прическу,
влезла в новое пальто,
торопилась,
как девчонка.
Прибежала…
Дальше что?
Современная женщина,
современная женщина!
Суетою замотана,
но, как прежде, – божественна.
Пусть немного усталая,
но, как прежде, – прекрасная.
До конца непонятная,
только сердцу подвластная.
Современная женщина,
современная женщина, —
то грустна и задумчива,
то светла и торжественна.
Доказать ее слабости,
побороть ее в дерзости
зря мужчины стараются,
понапрасну надуются!
Хоть не хвастает силою,
но на ней – тем не менее —
и заботы служебные,
и заботы семейные.
Все на свете познавшая,
все невзгоды прошедшая, —
остается загадкою
современная женщина!
Ромео моего
пока что
не заметно…
Что ж,
подождем его.
Я очень
современна!..
Порой берет тоска:
ведь нужно быть, к примеру,
кокетливой
(слегка!)
и неприступной
(в меру!)
Все
успеваешь ты:
казаться беззаботной
и покупать
цветы
себе,
идя с работы.
Самой себе
стирать,
себе готовить ужин,
квартиру убирать
с усердием ненужным.
Подруге позвонить
замужней и счастливой, —
и очень мудрой
слыть,
быть
очень терпеливой.
Выслушивать слова
и повторять, не споря:
«Конечно,
ты права!
Мужья —
сплошное горе».
И трубку положить
спокойно и устало.
И, зубы стиснув,
жить
во что бы то ни стало!
И маяться одной,
забытой,
как растенье.
И ждать
очередной —
проклятый! —
день рожденья…
И в зеркало смотреть.
И все морщины
видеть.
И вновь себя
жалеть.
А чаще —
ненавидеть!..
Нести
свою печаль.
Играть с судьбою
в прятки.
И плакать
по ночам.
А утром
быть в порядке.
Являться в институт
и злиться без причины…
Ну,
вот они идут
по улице —
мужчины!
Красавцы на подбор
с достоинством
спесивым.
Самодовольный пол,
считающийся
сильным.
Как равнодушны
вы!
И как же вы
противны,
изнеженные
львы!
Потасканные
тигры!
Глядящие
людьми,
стареющие телом…
Да где он,
черт возьми?!
И в самом деле,
где он?..
«Скорая помощь» —
по городу, словно по полю
голос вселенской беды,
будто флаг, вознеся.
(Господи,
может быть, что-то случилось
с тобою?!)
Улица вся обернулась.
И замерла вся.
Воплем тугим
переполнены сердце и память.
Он оглушает:
Успеть бы!
Успеть бы!
Успеть!..
Вновь с телефонного диска
срывается палец.
«Скорая помощь»
пронзает застывший проспект…
Мир озирается.
Просит любовь о спасенье.
И —
до сих пор неподвластны толпе докторов, —
рушатся
самые прочные дружбы
и семьи.
А у певицы —
горлом не песня,
а кровь!
Голос несчастья над городом мечется снова…
Странно, что в эти минуты,
всему вопреки,
веришь
в извечную помощь
тихого слова.
В скорую помощь
протянутой доброй руки.
Ну, приди же,
любимый!
Приди!
Одинокой мне быть
запрети.
Приходи, прошу,
приходи.
За собой меня
поведи…
Стрелки глупые торопя,
не придумывая ничего,
я уже простила
тебя —
повелителя своего.
Все обычно
в моей мечте.
Я желаю —
совсем не вдруг —
быть распятою
на кресте
осторожных и сильных
рук.
Чтобы стало нам горячо,
а потом —
еще горячей!..
И уткнуться
в твое плечо.
И проснуться —
на этом плече.
Вот видишь,
тебя и любимым
назвать я успела!
Не надо бы —
сразу…
Ведь лучше —
когда постепенно.
Ведь лучше – потом,
лучше – после…
Любимый, послушай,
ведь лучше…
Но где я найду
это самое
«лучше»?!
О, если бы знал ты, любимый,
как страшно и дико
давать о себе объявленье в газету:
«Блондинка,
вполне симпатичная,
добрая,
среднего роста…
Ее интересы:
