Страстная скромница - Роу (Ру) Паула (Пола) (читаемые книги читать txt) 📗
Войдя, Зак понял, что кто-то стоит под дверью его номера, и, судя по тому, как энергично стучат в дверь, этот кто-то стоит там уже давно. Он подошел ближе и положил руку на дверную ручку.
— Зак, это Кэл.
Зак посмотрел в глазок и поинтересовался:
— Что тебе надо?
— Виктор действительно болен, — послышался приглушенный ответ.
— Ну и что?
— Ты не отвечал на мои послания. Мы можем поговорить у тебя?
Зак открыл дверь, Кэл подал ему руку и заявил:
— Я здесь не для того, чтобы начинать все заново.
— Так что привело тебя сюда?
— Нам надо поговорить, помириться. Могу я войти? — спросил Кэл.
Зак кивнул и пошел к бару. Войдя, Кэл закрыл за собой дверь.
— Пойми меня правильно, — начал он. — Все знают, что я вложил в «ВПТех» много сил и времени. Но, честно говоря, становиться вторым Виктором Прескоттом — не по мне. В марте я женюсь, у меня есть ребенок, и для меня главное — семья.
Оба поняли то, что не было произнесено вслух. Зак не мог винить Кэла за его желание. Виктор постоянно был занят — встречи, работа в офисе, деловые поездки. Когда Заку было семь лет, мать развелась с Виктором. Мальчик вырос практически без отца. У него было множество всевозможных игрушек и игр — все, о чем мечтает любой ребенок, — но этого было недостаточно.
Кэл нарушил затянувшееся молчание:
— Нам надо что-то решить с «ВПТех».
Зак внимательно посмотрел на брата:
— У меня нет проблем. Решать вам.
— Но ты тоже Прескотт, и «ВПТех» принадлежит и тебе.
— Ты продолжаешь повторять одно и то же, как будто эти слова что-то значат для меня.
— Должны, по крайней мере.
— Не знаю. Ты забыл, что я перестал быть частью нашей семьи много лет назад?
— Что, черт побери, сделал Виктор? Почему ты стал таким циничным?
— Ты у него самого об этом спрашивал?
— Он не хочет рассказывать. Ты не желаешь говорить. У кого еще мне спросить?
— Кэл, понимаешь…
Что он мог сказать ему? Для Кэла Виктор стал спасителем, который, женившись на его матери, дал им богатство и привилегии, избавив от трудностей и постоянной борьбы за жизнь. Естественно, Кэл боготворил Виктора. Когда-то давно Зака приводили в ярость их отношения — ведь все внимание отца доставалось не ему. Кэл всегда был сообразительным мальчиком, еще в детстве он разбирал и переделывал компьютеры — просто от скуки. Из-за этого они с Виктором очень сблизились. А Зак? Тихий философ, любитель рисования и изобразительного искусства. Пока в нем бурлил юношеский протест против всего на свете, Кэл разрабатывал первое в Австралии программное обеспечение. Теперь Зак вырос, у него сформировалось свое понимание мира и будущего. И не ему разрушать тесную связь, возникшую между Виктором и Кэлом.
— Это все в прошлом, Кэл.
— Но я все еще наблюдаю последствия произошедшего. Это началось с того момента, как ты уехал учиться.
На самом деле все началось намного раньше.
— Мне было восемнадцать. С тех пор прошло почти десять лет. Кэл, не пытайся узнать правду. То, что ты услышишь, тебе не понравится.
— Меня уже ничто не удивит. Покидая пост генерального директора, Виктор неожиданно заговорил о пожертвованиях в благотворительные фонды, об инвестициях в малый бизнес. И это я услышал от человека, который пытался помешать моей свадьбе, при этом ничего не сообщая об опухоли.
— Какой опухоли?
— У него опухоль головного мозга. Он чуть не умер на операционном столе. Мы даже сомневались, выкарабкается ли он.
Зак не знал, что ему делать. Настоящее и прошлое сливались вместе, и он растерялся.
— Почему мне никто не позвонил? — спросил Зак.
— А ты отвечал на мои звонки?
Чувство вины охватило его.
— И как он?
— Сейчас с ним все в порядке. Но ведь компания не должна пострадать.
Оба надолго замолчали.
— Я понимаю, что ты не хочешь со мной разговаривать. После стольких лет молчания я тебя не виню.
— Кэл…
— Конечно, я понимаю. Но мы можем решить наконец, что нам делать с компанией? Мне действительно нужна твоя помощь. Я не хочу управлять бизнесом, но это не значит, что мне будет приятно видеть последние дни «ВПТех».
— Послушай, — сказал Зак, доставая из бара бутылку пива и предлагая ее Кэлу, — наши отношения с Виктором очень запутанны, и поэтому я не желаю иметь с ним никаких дел.
Он сел на диван и предложил Кэлу сесть рядом. На секунду в глазах сводного брата мелькнула настороженность, неизбежная после всех этих лет обоюдного неприятия. Кэл явно не доверял ему.
— Если ты хочешь, то я сяду, — произнес Кэл.
— Да садись же.
Они выпили слишком много. Кэл ушел от него около двух часов ночи, и, возможно, Зак выложил ему то, о чем не стоило даже упоминать. Алкоголь сделал свое дело, и преграда между ними стерлась, расслабив их настолько, что они смогли открыто обсуждать дела компании. Однако этого было недостаточно для личных разговоров.
Когда Кэл еще был у Зака, его телефон зазвонил, и по выражению лица сводного брата Зак понял, кто звонит. Ава, его невеста. Это заставило его вспомнить об Эмили.
После ухода Кэла, лежа в постели, он вспомнил о ней опять. Что она сейчас делает? Как она спит — на правой или на левой стороне кровати, на спине или на животе? В чем она спит? Множество образов предстало перед ним: Эмили в соблазнительных трусиках и бюстгальтере, на высоких каблуках и в черных чулках…
Зак встал с кровати. «У меня еще будет время довершить то, что начал. Я терпелив и могу подождать еще немного», — подумал он.
Но теперь — в холодный душ.
Глава 7
Девятичасовой вылет отложили на час. И теперь Эмили и Зак ждали, когда объявят их рейс. Все время, пока они ехали в аэропорт, она пыталась занять себя чем-то. Разговаривала по телефону с сотрудниками «Валгаллы» о новом проекте, писала сообщения тем, кто был недоступен. Эмили сочла необходимым изображать бурную деятельность, тогда как никаких дел у нее, собственно, и не было.
Хоть Эмили спала на одной из самых удобных кроватей на свете, она не выспалась и чувствовала себя уставшей. Всю ночь женщину будоражили образы Зака, который был рядом с ней, ласкал ее, целовал, и они занимались любовью.
Она отпила капучино, перед тем как посмотреть на Зака, который сидел напротив. Он был в солнцезащитных очках, но его взгляд был, без сомнения, направлен на нее.
— Кэл приходил вчера вечером, — вдруг сообщил он.
— Да?
— Мы решили, что найдем другого достойного генерального директора. Главное — убедить Виктора в том, что это наилучший выход.
— А что насчет свадьбы? В выходные ты свободен.
— Я пока не уверен, что хочу пойти туда.
Зак рассматривал Эмили, изучая выражение ее лица, пытаясь понять настроение, разглядывал одежду — серый жакет, длинную юбку, блузку кремового цвета, туфли на невысоких каблуках:
То, что он видел сейчас, не было для него новостью. Эмили всегда одевалась подобным образом. Но после случившегося Зак смотрел на нее совершенно другими глазами.
Наконец объявили, что началась посадка на их рейс.
Прошло двадцать минут, прежде чем они оказались на своих местах. Зак выглядел, как обычно, спокойным, но под этим спокойствием крылось внутреннее напряжение, которое почти исчезло, как только они взлетели. А вот Эмили волнение не отпускало — она была способна думать только о мужчине, сидящем рядом. Она вспоминала о вчерашнем поцелуе и размышляла о затруднительном положении, в которое попала. Как можно сосредоточиться на работе, если мысли заняты Заком?
Зак перевернул страницу, и Эмили вздрогнула. Он сидит очень близко и наверняка знает, о чем она сейчас думает. Да и как он может не знать — после того, что произошло?
Она открыла журнал, но не могла сосредоточиться на чтении и отложила его. Подошла стюардесса и предложила кофе. Зак с улыбкой согласился. Когда он передавал кофе Эмили, его рука оказалась слишком близко от ее груди, и сердце женщины забилось. Он поставил кофе на столик, дотронувшись до ее руки. Она моргнула и отвела взгляд.
