Курок - Дуглас Пенелопа (читаем полную версию книг бесплатно txt, fb2) 📗

Тяжело дыша, я произнес после короткой паузы:

– Бэнкс…

– Я тебе нужна?

Я моргнул и глянул в сторону двери, проверяя, не собирался ли кто-нибудь войти.

– Времени нет.

Придется сделать это по телефону.

Однако она начала возражать.

– Дэймон…

– Твою мать, какая от тебя польза? – Я с такой силой стиснул сотовый, что тот затрещал.

Бэнкс умолкла. А я представил, как она читает в моей комнате, или делает уборку, или ухаживает за моими змеями. Мне бы хотелось, чтобы сестра оказалась здесь, тогда все прошло бы гораздо быстрее.

Сделай это. Просто сделай.

Она прочистила горло и вздохнула.

– Знаешь… – сказала Бэнкс своим лучшим недовольным тоном. – У меня есть дела. Ты только для этого мне позвонил? Господи, да ты гребаный нытик.

Мои пальцы дернулись от желания сжаться в кулак. Хорошо. Продолжай. Проскользнув в кабинку, я запер за собой дверцу.

– Ну, давай, – подначивал я. – Повтори?

– Иначе что? – парировала она. – Что ты сделаешь? Черт, ты такой слабак, бросаешься звонить мне, потому что кто-то ранил твои чувства? Кто-то наступил тебе на пальчик, малыш, да? Похоже, Майкл, Кай и Уилл делают большое одолжение богу тем, что соглашаются дышать одним воздухом с тобой.

Я стиснул челюсти.

– А я торчу здесь только ради денег, но и они уже стали мне безразличны, – продолжила Бэнкс, – потому что меня тошнит от одного вида твоего идиотского лица. Боже, меня реально достало это дерьмо.

В груди все содрогнулось, я сжимал и разжимал кулаки. Она врет. Просто выполняет поручение. Мне было необходимо, чтобы Бэнкс меня унизила, ведь одна боль заглушает другую. Сестра должна задавить ту тьму, которая пыталась вырваться наружу.

– Что? – язвительно бросила она. – Что ты скажешь? Ничего. Ты не способен даже часа продержаться вдали от меня, у тебя сразу начинаются панические атаки, словно у гребаной Барби из Малибу. Неудивительно, что я больше нравлюсь твоему папочке. Я – тот сын, которого он всегда хотел.

После этих слов я почувствовал резкую боль в животе, как будто меня пырнули ножом. Потому что мне показалось, что Бэнкс может быть права. Хоть отец и не признал ее своим ребенком, он доверял моей сестре, наделял полномочиями.

Ее. Незаконнорожденную уличную крысу, которая пошла бы по стопам мамаши-наркоманки в проституцию, если бы я в прямом смысле не выкупил ее задницу, когда ей было двенадцать лет. Она жила в особняке благодаря мне. Питалась три раза в день благодаря мне. Была в безопасности благодаря мне.

– Что ты сказала? – процедил я.

У Бэнкс перехватило дыхание. Она теряла храбрость.

– Дэймон, пожалуйста…

– Повтори!

Всхлипнув и давясь слезами, она заставила себя произнести:

– Мы каждый день смеемся над тобой после твоего ухода. – Ее голос опять окреп. – Отец не верит, что ты повзрослеешь. Он не может поручить тебе ни одного ответственного дела. Все смеются над тобой. Особенно тот парень, который сейчас трахает меня в твоей постели.

Вцепившись в верхний край двери, я покачал головой. Никто не смел притрагиваться к Бэнкс.

– Боже, ты еще из дома не вышел, а первый уже был внутри меня, – сказала она, вонзая шпильку все глубже. – Меня жестко имели все утро. Черт, иди уже на уроки и оставь нас в покое, а?

Я скрипнул зубами, представив сестру в моей кровати, и толпу людей отца, ожидающих своей очереди. Они улыбаются, глядя на нее. Наслаждаются ею. Используют. Обращаются с ней как с ничтожеством.

От подобных образов я начал пинать дверь ногой, рыча, пока она не распахнулась и не ударилась о стену.

Твою мать, да. В мгновение ока… мое тело расслабилось. Конечности ослабли, словно от усталости, и я увидел реальную картинку – как Бэнкс сидит сейчас в моей комнате одна, полностью одетая, с воротником до подбородка, плачет, а ее книги рассыпаны по полу. Потому что она невинная, чистая и самая милая девушка из всех, кого я знал.

Я заставлял ее говорить все эти гадости, потому что человек одновременно способен чувствовать только один вид боли. Мне казалось, если на меня навалится достаточно грязи, то под таким гнетом я не смогу думать. А иногда нейтрализовать все, что творилось в моей голове, удавалось только с помощью собственных жертв.

Вроде мисс Дженнингс. Или Бэнкс. Наверное, я все-таки не любил одиночество, но оно мне и не грозило, пока все остальные не станут такими же испорченными, как я сам.

Дома я мог попросить сестру сделать что-нибудь другое, чтобы остановить эту боль, но вдалеке друг от друга нам приходилось импровизировать.

Я прогнал воспоминания, всплывшие в кабинете Дженнингс, в такую даль, что сейчас даже сказать не мог, что их спровоцировало. Подойдя к раковине, открыл кран, набрал немного воды в ладони и выпил. Прохлада успокоила мой разгоряченный разум.

Последних двадцати минут словно и не было.

– Дэймон? – послышался оклик Бэнкс. – Дэймон!

Я выпрямился и поднес телефон к уху.

– Лучше? – спросила она.

– Да. – Оглядев свое лицо и волосы в зеркале, я увидел, как ярость начала рассеиваться, кожа снова побледнела. – Да…

– Пожалуйста, больше не заставляй меня делать это…

Я опустил мобильник и сбросил вызов, проигнорировав ее просьбу. Желания Бэнкс в конечном итоге не важны. Мы будем действовать так, как придется.

Поправив свою одежду, я почувствовал вибрацию и посмотрел на дисплей телефона.

Проклятье.

Проверив время, я заметил, что до звонка осталось восемь минут. Мне хотелось покурить.

Я сунул мобильник в задний карман, медленно выдохнул и наклонил голову сначала в одну сторону, потом в другую, услышав, как хрустнула шея. Каждый раз, когда меня вызывали к директору, отец получал копию эсэмэски, чтобы быть в курсе событий. Словно его это волновало. Отец знал, если случится что-то серьезное, они позвонят ему лично. А такое частенько происходило за время моей учебы в этой школе.

Раньше я хотел его внимания. Сейчас же ненавидел, когда отцу напоминали о моем существовании. Меня не очень радовала перспектива покинуть город и уехать в колледж летом, но в то же время я с нетерпением ждал возможности выбраться из своего дома.

И что я такого натворил, раз Кинкейд решил устроить мне взбучку?

Я вышел из уборной, задев плечом другого ученика, перешел коридор и направился к административному офису. Распахнув дверь, подошел к длинной стойке из темного дерева и бросил сердитый взгляд на секретаршу, миссис Деваскес.

– Присядь, – сказала она, кивнув на стулья позади меня. Ее короткая седая шевелюра даже не шелохнулась. – Директор вызовет тебя, когда будет готов.

Молча развернувшись, я оперся локтями на стойку и начал барабанить по ней пальцами в ожидании. В офисе больше никого не оказалось, но я сразу притих, услышав голоса, доносившиеся слева из кабинета Кинкейда. Я посмотрел в ту сторону и через матовое стекло разглядел силуэты нескольких человек. Они встали.

– Почему ты не в форме? – с вызовом поинтересовалась Деваскес.

– Разве уже 7:45? – ответил я, даже не повернувшись к ней.

Больше она не раскрывала рта.

Я ненавидел это помещение. Большинство кабинетов в нашей древней школе модернизировали под стать требованиям родителей, плативших солидные суммы за обучение своих отпрысков, сохранив лишь вычурную внешнюю облицовку из серого камня, но эта комната напоминала мне наш дом. Темное блестящее дерево, за годы буквально впитавшее мерзкую вонь полироли для мебели, высокие потолки со стропильными балками, собиравшими пыль, и полы, вымощенные булыжником, из-за которых мне порой казалось, будто я нетвердо стою на ногах.

Дверь Кинкейда распахнулась, послышались голоса.

Обернувшись, я увидел, как из кабинета вышла Марго Эшби.