Как найти любовь в книжном магазине - Генри Вероника (читать хорошую книгу полностью .txt, .fb2) 📗
Джулиус почувствовал прилив радости. Перед глазами у него возник маленький магазин и они оба за прилавком.
Между тем он занял место менеджера в книжном магазине, что позволило ему получать чуть большую зарплату, чем раньше, и нашел для них двухкомнатный домик в районе Джерико. Второе помещение на самом деле было «тещиной комнатой», но, по крайней мере, у них получилось создать собственное пространство. В свободное от работы время он выкрасил стены в свежие тона, повесил полки и крючки, чтобы у них было много места для хранения. Свозил Ребекку в довольно дорогой мебельный магазин, чтобы она выбрала диван.
– Мы можем себе это позволить? – спросила она.
– Мы будем пользоваться им каждый день по крайней мере следующие десять лет, так что стоит потратить на него деньги.
Он не сказал ей, что Дебра подарила ему пятьсот фунтов. Не хотел, чтобы она стала сравнивать ее со своими родителями. Дебра предложила ему деньги с радостью, поэтому он принял подарок не раздумывая. Дебра была человеком нервным, но щедрым, без всяких «я же тебе говорила». Просто, зная, что она рядом, он чувствовал себя уверенно, поэтому понимал, что Ребекке, должно быть, сейчас нелегко. Ему было интересно, как отреагируют ее родители, когда родится ребенок. Джулиус подозревал, что они выжидают, надеясь, что она сломается. Что, возможно, он бросит ее, когда станет совсем трудно.
И трудности начались.
К третьему триместру беременности Ребекка стала меняться на глазах. Она раздулась. Раздулся не только ее живот, но и все остальное: пальцы, лодыжки, лицо. Она была несчастна. Беспокойна. Не могла спать. Не могла устроиться поудобнее. Перестала работать в магазине и целыми днями лежала в постели.
– Тебе надо двигаться, – говорил ей Джулиус, очень волнуясь.
Она уже не казалась очарованной мыслью о будущем ребенке, как это было вначале. Она была напугана.
– Прости. Я больше не чувствую себя собой. Думаю, мне станет лучше, когда ребенок появится на свет, – сказала она ему однажды вечером, и он гладил ее по спине, пока она не уснула.
Однажды ночью, за три недели до родов, Ребекка проснулась, извиваясь от боли. Простыня была мокрой.
– У меня отошли воды, – с трудом произнесла она.
Джулиус вызвал «скорую», говоря себе, что женщины часто рожают раньше срока и что все будет хорошо. Роды – самая естественная вещь в мире. Персонал больницы заверил его, что так оно и есть. Ребекку положили в родильное отделение и осмотрели.
– У вас нетерпеливый малыш, – сказала акушерка, улыбаясь и не выказывая ни малейшего беспокойства. – Он будет немного недоношенным, но вы не волнуйтесь. У нас большой опыт в таких делах.
– Недоношенным?
– Просто родится раньше срока. – Она положила ладонь ему на плечо. – Вы в надежных руках.
В течение восемнадцати мучительных часов Ребекка боролась с волнами боли. Джулиус втайне ужасался этому, но, судя по воплям, доносившимся из соседних палат, это было в порядке вещей. Никого из персонала не смущали крики Ребекки, когда схватки становились невыносимыми. Джулиус делал все возможное, чтобы поддержать ее.
– Ей действительно нужно пройти через все это? – спросил он у акушерки, и та посмотрела на него с тенью жалости, как на блаженного.
Да так оно и было: он никогда не видел беременных женщин, не говоря уже о том, чтобы присутствовать при родах.
Вдруг, как будто хуже уже быть не могло, все вокруг забегали. Джулиус почувствовал, как его сердце сжали ледяные тиски. Пока акушерки сравнивали записи и ждали врача, их с Ребеккой как будто не существовало, и наконец после короткого совещания с врачом было принято решение.
– Ребенок в опасности. Мы забираем ее в операционную, – сообщила Джулиусу акушерка, всем своим видом показывая, чтобы он больше ни о чем не спрашивал.
Все закрутилось. Несколько минут спустя Ребекку уже везли по коридору. Джулиус бежал за санитарами до двойных дверей в операционную.
– Можно мне туда? – спросил он.
– Нет времени одевать вас, – ответил кто-то, и вдруг он оказался один в коридоре.
– Пожалуйста, не дайте ребенку умереть, пожалуйста, не дайте ему умереть, – бормотал Джулиус, не в силах помыслить, что происходит внутри.
Он представлял себе бойню: кровь и ножи. По крайней мере, Ребекка перестала кричать.
И вот появилась медсестра с чем-то крошечным в руках и протянула это ему.
– Девочка, – сказала она.
Джулиус посмотрел на головку ребенка, на ее крохотный ротик. Она прекрасно устроилась у него на руках: теплый комочек.
Он узнал ее. Как будто знал всегда. И с облегчением рассмеялся. Как он мог подумать, что она в опасности?
– Привет. Привет, кроха.
Потом он поднял глаза – в дверях операционной стоял хирург, с состраданием глядя на него, и Джулиус понял, что все это время молился не за того человека.
Малышку оставили в больнице, потому что она родилась раньше срока и потому что все так произошло.
Две недели спустя их выписали, и они стали самой маленькой семьей в мире. Ребенок был укутан в белую фланелевую пеленку, теплый, мягкий и податливый. Джулиус взял светло-желтое одеяло в клеточку и завернул в него малышку. Медсестры смотрели на них и кудахтали над ними, как всегда, когда выпускали в мир новую маленькую семью.
На запястье у младенца все еще болтался пластиковый браслет. «Ребенок Найтингейл», – гласила надпись.
Джулиус очень надеялся, что выйти из больницы и оказаться среди людей будет не так сложно, как кажется на первый взгляд.
Малышка засопела и уткнулась ему в грудь. Ее покормили перед выпиской, но, возможно, она снова проголодалась. Может, стоит попробовать дать ей еще одну бутылочку, а уже только потом заказать такси? Или это слишком? Такого рода вопросы были теперь его реальностью.
Джулиус поднес кончик пальца к ее ротику. Крошечные губы сжались вокруг него. Казалось, это ее успокоило.
У малышки все еще не было имени. А имя ей сейчас было нужно больше, чем молоко. Джулиусу нравились два имени: Эмили и Амелия. Он не знал, какое выбрать. И решил объединить их в одно.
Эмилия.
Эмилия Ребекка.
Эмилия Ребекка Найтингейл.
– Привет, Эмилия, – сказал он, и при звуке голоса ее маленькая головка повернулась, а глаза расширились от удивления, когда она посмотрела на того, чей голос услышала.
– Это я, – сказал он. – Папа. Папочка. Я здесь, малышка. Ну что, давай отвезем тебя домой.
– А ваша жена? – спросил таксист. – Еще в больнице? Не выписывают никак?
– Вообще-то, я один, – ответил Джулиус.
Он не мог рассказать таксисту, что случилось. Не хотел будоражить постороннего человека. И ему не нужно было его сочувствие.
– Что, бросила вас с ребенком на руках? – спросил таксист, оглянувшись на него.
Джулиус предпочел бы, чтобы он не отвлекался от дороги.
– Да.
В каком-то смысле она так и сделала.
– Черт. Никогда о таком не слышал! Я подвозил много юных мамочек, чьи парни просто сбегали. Но никогда не было, чтобы наоборот.
– Ну… – протянул Джулиус. – Что ж, полагаю, это и правда необычно. Но я уверен, что справлюсь.
– Вы ведь довольно молоды?
– Мне двадцать три.
– Черт, – повторил водитель.
Джулиус сидел на заднем сиденье, пока такси ехало по окраинам Оксфорда, и думал, почему же он не чувствует себя испуганным. Но страха не было. Совершенно.
С Томасом Куинном он встретился через несколько дней после смерти Ребекки. Куинны хотели отвезти ее тело домой, и Джулиус не стал этому противиться. Она была их дочерью, и он считал правильным похоронить ее на родине.
При встрече они оба были мрачны и сухи, потрясены случившимся. Джулиус был удивлен тем, что Томас не винит его в смерти дочери. В нем была какая-то человечность, благодаря которой он понял, что гнев, обида и обвинения будут бессмысленны. Вместо этого он протянул Джулиусу чек:
– Возможно, вы захотите швырнуть его мне в лицо, но это для ребенка. Я поступил неправильно. Я должен был поддержать вас обоих. Пожалуйста, используйте деньги по назначению.
