Ночница. Коллекция ужасов - Мамон Антон (читать книги онлайн бесплатно серию книг .TXT, .FB2) 📗
– Итак, вы сказали, что вас зовут Клим?
– Все верно! – покивал мальчишка.
– Необычное имя! Что за кровь течет в ваших венах?
– Я бы мог придумать красивую легенду, но не хочу лукавить. Я русский. Просто отец у меня большой выдумщик. Впрочем, спасибо ему, в нашей профессии запоминающееся имя – уже половина успеха.
– Раз уж вы заговорили об успехе, расскажите, что он для вас значит? Мечтаете ли вы прославиться? – с неподдельным интересом вопросил мужчина за камерой.
– Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом! – всплеснул руками Клим. – Но если этого не случится, я не умру от досады. У меня в жизни другие приоритеты.
– Поделитесь! Что для вас главное?
– Мне бы хотелось посвятить свою жизнь творчеству, актерскому искусству, в частности. Было бы здорово развиваться в этом направлении и оттачивать мастерство. А уж сиять на больших экранах или выступать в провинциальных театрах – не столь важно!
– Хм, интересная позиция! А если я скажу, что вам придется умереть в кадре, чтобы зритель хоть ненадолго ожил, пробудился от многолетнего забвения? – Камера чуть дернулась, и картинку наводнили помехи.
– Я отмечу, что всецело к этому готов!
Не утрудив себя ответом, оператор медленно вошел в кадр. Кровь в жилах у Макара сделалась холодной. Он узнал в мужчине Тодоровича. Разумеется, он догадывался, что за созданием ролика стоит режиссер, но в том, как выглядел кинодел, было что-то отталкивающее, неправильное! Обойдя юношу со спины, Лука коснулся его плеч. «Осанка, молодой человек, осанка. Знаю, что это неудобно, но камера не терпит сутулости!» Начинающий актер поспешил исправиться. Безотрывно глядя в камеру, он не заметил, как маэстро надел перчатки, вознес трость и следующим движением со всей силы обрушил ее на голову несчастного.
Ахнув, жертва Тодоровича повалилась на пол. Глядя вниз без сожалений, режиссер нанес еще пять ударов по тому, кто был не в силах сопротивляться. Выдернув из нагрудного кармана платок, Лука промокнул испарину на лбу и с тяжелым вздохом посмотрел в камеру. Холодный взгляд серо-голубых волчьих глаз пробирал даже с экрана телевизора. Великий творец жутким зверем продолжал смотреть на Макара до тех пор, пока изображение не съела рябь.
В следующем эпизоде вновь появился Клим. Влажные волосы, приоткрытый рот и совершенно пустые глаза, наполовину прикрытые веками. Молодой человек был завораживающе прекрасен в мертвенной бледности, покрывшей его лицо. Маэстро переодел юношу в белоснежную рубашку с кружевными манжетами, нацепил ему на шею объемное жабо. Словно аристократ, измученный неизвестной болезнью, бездыханный актер восседал на кресле вразвалочку, в то время как режиссер крупным планом фиксировал его ускользающую прелесть.
– Тринадцатый… Он – тринадцатый! – устало произнес Тодорович. – А значит, мы наконец-то в расчете. – Тишина длилась не меньше минуты, но прервалась внезапным криком. – Я прекрасно помню наш уговор! Тринадцать светлых душ! Тринадцать безгрешных юнцов! Я запомнил эту цифру! Если хочешь, забери все, что дал, но не вынуждай продолжать убийства! Довольно с меня! Прошу…
Изображение Клима упорно не покидало экран. И если бы не закадровые реплики режиссера, можно было подумать, что съемка прекратилась.
– Нет, нет, нет! Я не желаю сеять смерть! Мои руки и так по локоть в крови! – сипел Тодорович.
Лицо Клима на пленке едва заметно изменилось. Макару даже показалось, что теперь он не мертв, а лишь искусно приотворяется. Приоткрытый рот слегка растянулся в улыбке, а в тусклых глазах зажглись пугающие искры.
– Изыди! Прочь! Оставь меня в покое! – сокрушался режиссер.
Угольно-черные зрачки покойника медленно поплыли вбок. Теперь он смотрел в лицо оператору с презрением и злорадством. Белый шум лишь на миг растерзал картинку, но, когда вернулось качество, Макар отпрыгнул в испуге. Мертвец на экране, гулко посмеиваясь, ковырялся в ране, что режиссер оставил на его затылке. Двумя резкими движениями он сорвал огромные куски скальпа и попытался встать. На этом запись прервалась.
– Тогда все должно было кончиться… – Размеренный баритон настиг Кудряшова со спины. – Но дьявол – отец лжи. Он не способен играть честно. Я понял это слишком поздно.
– Зачем вы их убивали? – цепенея от страха, вопросил Макар.
– Я заключил сделку. Тринадцать невинных душ в обмен на успех. Высокая плата, но другого выбора я не имел. Впрочем, расквитавшись с этим долгом, я оказался в кабале. Темный просил всего лишь чертову дюжину душ… за каждый мой успех. А регалий у меня, как вы успели заметить, немало.
– Но разве это не то, о чем вы мечтали? – по-прежнему не смея обернуться, задавал вопросы Макар. – Что вам стоило продолжить?
– Каждый раз, забирая чью-то душу, ты теряешь частичку своей. В какой-то момент у меня просто ничего не осталось, – выпустив вполне реальные клубы дыма, отозвался маэстро.
– Поэтому вы убили себя?
– Завидная проницательность, юноша.
– И что теперь? Вы свободны?
– Однажды заручившись поддержкой дьявола, ты навек теряешь волю. Такой союз не потревожит даже смерть. А теперь, если не сложно, загляни в секретер, – хрипло произнес Тодорович.
– Там пусто. Я осмотрел каждый ящик в поисках кассет, – решительно парировал Макар.
– Просто сделай, как я говорю.
Кудряшов неуверенно потянул на себя металлическую ручку. В первой же нише лежала бумага, заверенная печатями.
– Прочти, – отдал приказ маэстро.
Макар выполнил команду. С первым же предложением его глаза тревожно расширились.
– Но… но почему я?! – испуганно залепетал мальчишка.
– Просто потому, что ты способен слышать больше, чем другие, – усмехнулся режиссер, набивая табаком трубку.
Трель дверного звонка разлетелась по квартире. Толкнув дубовую дверь кабинета, Макар вышел в коридор. Ненадолго припав к глазку, он щелкнул замком и освободил проход.
– Заносите, только не топчите по чистому, – небрежно махнул рукой Кудряшов.
Двое рабочих, пыхтя от напряжения, внесли сразу несколько коробок.
– Кажется, всё, хозяин! Осталось только собрать стол, ну и мусор вынести, – почесал затылок один из грузчиков.
– Чудно! – крикнул с кухни Макар. – Спасибо за помощь, парни! Мне всегда казалось, что переезд – это катастрофа, я готовился к худшему!
– Хозяин, а это ведь тот самый дом, где артисты жили? Певцы всякие, актеры…
– И режиссеры, – загадочно улыбнулся Макар, появившись в дверном проеме. – Ну что, меньше слов, больше дела? Хорошо бы закончить до четырех. После я ожидаю гостей. – Старомодная камера в руках Макара щелкнула, выплюнув пару севших батареек.
– Я думал, такими больше не пользуются! – удивленно вскинул брови один из рабочих.
– Что-то умирает, что-то выходит из моды, но есть вещи, что просто обязаны продолжиться во имя искусства! – ухмыльнулся Макар. – В память о тех, кто посвятил ему всю свою жизнь…
Освободи меня
Тот роковой полет не должен был состояться изначально. По крайней мере, для Стива. И тому было множество знаков. Все началось с будильника, что не сработал в положенное время. Тревожно ворочаясь в ожидании сигнала, доктор философии Стивен Голдривер то и дело просыпался. Теплые объятия жены не позволяли дотянуться до прикроватной тумбочки и свериться с часами, но за окном стремительно светало. Комната больше не казалась черным наглухо запертым ящиком. Мебель, картины на стене и даже приоткрытая дверца книжного шкафа, не запертая с вечера, – все обретало четкие контуры.
«Что-то здесь нечисто!» – Вырвавшись из нежного плена, Стивен схватил телефон, и лицо его озарилось подсветкой.
– Какого черта?! – воскликнул мужчина.
– Ты чего? – сонным голосом протянула Ангелина. – Я не слышала будильника, ложись!
– Вот и я не слышал! – засуетился Голдривер. – А уже семь! Я проспал! Ужасно проспал!
Короткий холодный душ привел профессора в чувство. Нет, он не практиковал закаливание, но тем утром пришлось начать – в доме отключили горячую воду. Ее место заняла противная еле теплая. Постукивая зубами, мужчина схватил полотенце и, едва не поскользнувшись на мокром кафеле, выскочил из ванной в чем мать родила.
