Дикая Флетчер - Такер К.-А. (читать книги без регистрации полные txt, fb2) 📗
Я не вижу ее лица, но помню ее милой и привлекательной, с глубокими ямочками и дружелюбной улыбкой.
Я не отвечаю, и голос Дианы становится пронзительным:
– Хочешь сказать, ты сейчас не расстроилась еще больше?!
– Не знаю.
Конечно, это больно, но если быть честной с собой, то этот укус, вероятно, больше связан с моим эго, чем с чем-либо еще.
Мое сердце должно болеть от потери.
Мой желудок должно скрутить от предательства.
Мои глаза должны гореть от эмоций.
Но если уж на то пошло, то чувства, которые я сейчас испытываю, можно описать скорее как смесь разочарования и… облегчения?
Диана пыхтит.
– Ну, и что ты собираешься делать?
Я качаю головой, пытаясь осмыслить происходящее. Мои годичные отношения с, казалось бы, идеальным парнем разваливаются у меня на глазах, а я не чувствую никакого желания броситься туда и бороться за него.
– Подожди, я знаю! – Диана оборачивается. – Где он?
– Кто?
– Тот парень. Тот красивый парень, который пускал на тебя слюни.
– Нет. – Я хватаю Диану незанятой рукой, чтобы остановить, потому что когда моей подруге в голову приходит идея… – Я не собираюсь цеплять какого-то незнакомца, чтобы отомстить Кори.
– Ну… Но, – бормочет она, – ты должна что-то сделать!
– Ты права, я должна. – Я стучу своим бокалом о ее бокал, прежде чем допить остатки. Мне хочется убежать прочь, пока Кори не заметил меня здесь. – Я иду домой.
А потом, думаю, я поеду на Аляску.
Глава 4
– Эти милые. – Моя мама держит в руках новую пару резиновых сапог «Хантер» армейско-красного цвета.
– В самом деле? Но они занимают много места. Я не уверена, стоит ли мне брать их с собой.
– Доверься мне. Возьми.
Она укладывает их в чемодан, который я отвела для обуви и туалетных принадлежностей – он уже набит до отказа, – а затем садится на мою кровать. Ее палец перебирает небольшую стопку ценников, разложенных у моей подушки. Свидетельство того, что вчера я совершила экстренный шопинг, чтобы собрать гардероб под кодовым названием «Аляска».
– Ты уверена, что едешь только на неделю?
– Это ты научила меня, что «перегруз багажа – это главное».
– Да, конечно, ты права. Особенно там, куда ты направляешься. Ты не сможешь просто сбегать и купить то, что забыла. Там нет даже торгового центра. – Маму передергивает от одной мысли о покупках в торговом центре. – Там буквально ничего нет. Это…
– Бесплодная пустошь. Да, я помню. – Я запихиваю в угол второго чемодана пару шерстяных носков, извлеченную из корзины с зимней одеждой. – Хотя ты не была там двадцать четыре года. Может, все изменилось. У них теперь есть кинотеатр.
Я знаю, потому что набрала в гугле «Чем заняться в Бангоре, Аляска», и эта информация всплыла первой.
Кинотеатр оказался единственным развлечением в здании, отведенном под еженедельный кружок по вязанию и общественный книжный клуб – два занятия, которые меня совершенно не интересуют.
– Бангор мог увеличиться в размерах в два раза. Даже в три.
Мама улыбается, но это снисходительная улыбка.
– Города на Аляске не растут так быстро. Или вообще не растут в большинстве случаев. – Дотянувшись до одного из моих любимых осенних свитеров – двухсотдолларового кашемирового, нежно-розового цвета, который Саймон и мама подарили мне на Рождество, – она аккуратно складывает его. – Если я хоть немного знаю твоего отца, то его дом точно такой же, как и тогда, когда мы уезжали.
– Может быть, увидев его, я вспомню раннее детство.
– Или это вызовет у тебя кошмары. – Мама смеется, качая головой. – Эти богомерзкие липкие обои, которые поклеила Розанна, были хуже всего.
Розанна. Мать моего отца. Моя бабушка, о встрече с которой я была слишком мала, чтобы помнить. Я иногда разговаривала с ней по телефону, и она присылала открытки на день рождения и Рождество каждый год, вплоть до своей смерти, когда мне было восемь лет.
– Агнес, вероятно, сняла липкие обои.
– Может быть, – фыркает мама, отводя взгляд.
«Ты все еще любишь моего отца, даже сейчас?»
Я прикусываю язык под напором желания расспросить ее о том, что мне рассказал Саймон. Он прав: мама никогда не признается в этом, а я не хочу превращать жизнь Саймона в ад на все то время, пока меня не будет. В доме и так напряженная атмосфера. В четверг мама легла спать, думая об украшении стола красными розами и свадебных букетах из орхидей, а проснулась от новостей о женщине по имени Агнес, диагнозе рака у Рена и моей предстоящей поездке на Аляску.
Я не могу сказать, что больше ее расстраивает: то, что есть другая женщина, или то, что мой отец серьезно болен. Все это не дает ей покоя. Я заставала ее перед эркером на кухне, сжимающей кружку и глядящей в пустоту, по крайней мере, полдюжины раз. Для женщины, которая всегда в движении, это необычно.
Тем не менее я не могу обойти стороной этот вопрос.
– Ты бы никогда не оставила Саймона ради папы, правда, мам?
– Что? Нет. – Она глубоко хмурит брови, будто переосмысливая свой ответ уже после того, как дала его. – Почему ты об этом спрашиваешь?
– Просто так, – колеблюсь я. – Ты вообще с ним разговаривала?
– Нет. – Она качает головой, затем делает паузу. – Правда, я отправила ему письмо несколько лет назад с копией твоей фотографии с выпускного экзамена в университете. Чтобы он знал, как выглядит его дочь. – Ее голос затихает, а глаза задерживаются на сколе кораллового лака на ногтях.
– И? Он вообще ответил?
Было ли это ему важно?
– Ответил. Он сказал, что не может поверить, насколько ты выросла. Как сильно ты похожа на меня. – Мама грустно улыбается. – Я не стала продолжать разговор. Я решила, что это к лучшему. Тебе это не понадобится, – добавляет она, разглядывая полосатую майку, которую я положила поверх остальной одежды.
Я замечаю, как быстро она меняет тему.
– Разве ты не сказала, что нужно собираться на все случаи жизни?
– Всю неделю ожидается всего четырнадцать градусов по Цельсию. Четыре – по ночам.
– Тогда я надену поверх свитер.
Мама проводит рукой по покрывалу.
– Значит, Рен заберет тебя в Анкоридже?
Я качаю головой с полным ртом воды. Интенсивная волна жары, пришедшая в Южное Онтарио, не желает уходить, из-за чего на третьем этаже нашего дома душно, несмотря на кондиционеры, подающие воздух через вентиляционные отверстия.
– За мной приедет парень по имени Джона.
– Почему не твой отец?
– Не знаю. Может быть, он чувствует себя недостаточно хорошо, чтобы летать.
В каком состоянии он будет, когда я приеду? Мы с Агнес переписывались по поводу поездки, но она ничего не говорила о состоянии папиного здоровья.
– Но он ведь знает, что ты приедешь?
– Конечно, знает.
Агнес сказала, что «они» подготовят мне комнату, и «они» были так рады моему приезду.
Рот мамы кривится от беспокойства.
– Что за самолет?
– Тот, который не сломается в воздухе, надеюсь.
Мама бросает на меня пристальный взгляд.
– Это не смешно, Калла. Некоторые из самолетов твоего отца – крошечные. И ты летишь через горы и…
– Все будет в порядке. Это ты боишься летать, помнишь?
– Тебе следовало дождаться коммерческого рейса. Они теперь ежедневно летают на этих «Дэш-8» [7] в Бангор, – бормочет она.
– О чем бы ты ни говорила, до вторника не было свободных мест. – Я отправляюсь на Аляску, и неожиданно мама становится экспертом по моделям самолетов. – Расслабься, ты драматизируешь.
– Вот увидишь. – Она бросает на меня самодовольный взгляд, но он быстро исчезает. – Когда он начинает лечение?
– Я не знаю. Узнаю, когда приеду туда.
Мама хмыкает.
– И где ты еще раз делаешь пересадку?
– Миннесота, Сиэтл, Анкоридж.
Перелет предстоит изнурительный и даже не в такие экзотические места, как Гавайи или Фиджи, ради которых я бы с радостью потратила целый день на дорогу. Но обратная сторона заключается в том, что через двадцать четыре часа я буду стоять лицом к лицу с Реном Флетчером, двадцать четыре года спустя.
