Поместье с привидениями - Мартова Людмила (читаемые книги читать онлайн бесплатно txt, fb2) 📗
– Вы куда? – безмятежно спросила Инесса Леонардовна.
– Так вы же разрешили.
– Я разрешила вам купаться, потому что запретить не могу. Поэтому садитесь в свою лодку, отплывайте и купайтесь на здоровье. А на свою территорию я вас не приглашала.
– Но мы хотим понырять.
– Ваши проблемы, какое мне дело, чего вы хотите. Главное, чего хочу или не хочу я. А я хочу, чтобы вы отсюда убрали свои задницы.
Парень насупился и промолчал. Глафира вдруг испугалась, что он сейчас начнет задираться, чтобы выглядеть героем в глазах своей девушки. Что они будут делать, если он, например, полезет в драку? Она тревожно оглянулась на возвышающийся вдалеке дом. Услышат там или не услышат? Придет кто-нибудь на помощь или нет? Может быть, нужно сбегать и кого-нибудь позвать, но как оставить пожилую женщину одну?
– Игорь, пойдем, в другой раз поныряем, – подала голос девочка из лодки.
– Ладно, Лизка, – неожиданно согласился он.
Видимо, парень просто не знал, как себя вести, когда тебе дают вежливый, но решительный отпор. Привык брать нахрапом, а вот то, что называется «работа с возражениями», явно не его.
Он перелез обратно через перила пирса, спрыгнул в лодку, которая опасно накренилась под его весом, испуганно ойкнула Лиза, принялся отвязывать свою веревку.
– Я позволю себе высказать тебе одну мысль, милочка, – Инесса Степановна обращалась теперь именно к девушке. – Видишь ли, наша жизнь так устроена, что женщина очень сильно зависима от мужчины. Даже если она состоялась как профессионал, даже если зарабатывает больше и может прокормить себя и своих детей, хотя это точно не твой случай, она все равно зависит от мужчины. В нашей стране так было и так будет. Уровень жизни, ее направление и успех определяются тем, какой именно мужчина рядом с тобой. Так вот никогда за всю твою длинную бессмысленную жизнь рядом не будет настоящего мужчины. Такого, на которого можно смотреть открыв рот, и благодарить судьбу, что она подарила этого человека.
Лодка разворачивалась, медленно отдалялась от пирса, и Инесса Леонардовна повысила голос. Теперь он резкий, сухой, звонкий, безжалостный разносился над озером, как совсем недавно площадная брань.
– Ты никогда не встретишь настоящего, мужественного, гордого, бесстрашного и любящего тебя человека, готового положить к твоим ногам весь мир. Да-да, в твоей жизни не будет мужчин, только многочисленные трахальщики. – Она упомянула более крепкое, нецензурное слово, которое в ее устах было точным и уместным, как метко запущенный камень. Тебя не будут любить и баловать, только иметь и оплодотворять. И жить ты будешь как тупое животное, способное только надсадно работать и размножаться, спариваясь с таким ничтожеством, как этот, в лодке. Жалко тебя, хотя ты так тупа, что этого не заслуживаешь.
Ее слова были злыми, жестокими даже. Но Глафира прекрасно понимала, что именно Резанова имеет в виду. Если в шестнадцать лет ты катаешься по озеру в лодке с мальчиком, который разговаривает с тобой исключительно матом, и тебя это устраивает, то и все остальные мужчины в жизни вряд ли будут читать тебе Шекспира и Шиллера. Similis simili gaudet. Подобное притягивает подобное.
Лодка быстро отдалялась от берега. Мальчик Игорь греб энергично, словно пытался убежать от злых и колких слов, разносимых над водной гладью. И он, и девочка Лиза молчали. Хотя по выражению лица одного и напряженной спине другой было понятно, что ничего хорошего они об оставшихся на пирсе женщинах – старой и молодой – не думают.
– Инесса Леонардовна, помощь нужна, подсобить чего?
Глафира повернулась на голос и с изумлением воззрилась на поспешавшего к пирсу очень крупного мужчину с черной повязкой на одном глазу. Что, мифический великан Балор действительно существует, и именно здесь, в Резанке?
– Нет, Осип, спасибо, мы уже сами разобрались, – ответила Инесса Леонардовна и легко поднялась со ступеньки, отряхивая джинсы. – А теперь идем пить чай. Предупреди, пожалуйста, Клаву.
Значит, это и есть Осип, муж поварихи и домоправительницы. Надо же, как верно Глафира его представила. И правда одноглазый.
Но не Осипа Глафира видела в окно сейчас, ночью, покидавшим особняк. Она прислушалась, но странные шаги над головой стихли, так же как и стук, похожий на азбуку Морзе. Странно и непонятно все это, но вряд ли опасно. Скорее всего, у происходящего есть объяснение, причем совершенно простое. А вот использовать идею с мистическими стуками и шагами в одном из следующих романов вполне можно.
Не откладывая в долгий ящик, Глафира подошла к столу, открыла тетрадь для записей, которые всегда вела во время работы, долистала до последней страницы и написала на ней «Дом с привидениями. Странные шаги и стук над головой». Что ж, теперь она про это не забудет. Все, что писательница Северцева видела или слышала, рано или поздно использовалось. «Все в топку», – так объясняла она знакомым.
Захлопнув тетрадь и положив ее на место, она снова подошла к окну и выглянула наружу. Тихо и пустынно было там. Часы на столе – старинные, очень тяжелые, позолоченные, с пятью ангелочками и вьющейся виноградной лозой – показывали половину второго ночи. Глафира вернулась в постель и тут же уснула.
Зеркало на туалетном столике показывало то, что она не хотела видеть. В нем отражалась уставшая и, к сожалению, уже не очень молодая женщина, внешность которой лучше всего описывалась словами «остатки былой красоты». Именно остатки, сколько денег ни трать на косметолога.
Деньги… В них крылась вся проблема. Они были очень нужны, а взять их оказалось негде. Почти негде. Имеющимся единственным выходом Светлана предпочла бы никогда не пользоваться, но что делать, если ничего другого не остается. Как говорится, не мы такие – жизнь такая.
Она отбросила в сторону пушистую кисть, которой прошлась по лицу, нанося пудру. На кровати, раззявив нутро, лежал чемодан, в который надлежало упаковать вещи для поездки. Никогда раньше Светлана не ездила в усадьбу с чемоданом, предпочитая стильные и удобные сумки, но в этот раз чемодан был необходим, и она с отвращением поглядывала на него, оттягивая начало сборов, словно именно он был виноват в том, на что она почти решилась.
Светлана закрыла глаза, то ли для того, чтобы случайно снова не увидеть свое отражение, то ли чтобы вызвать откуда-то изнутри ненависть, способную помочь сделать последний оставшийся шаг и переступить черту, из-за которой уже не будет возврата. Основная проблема заключалась в том, что ненависти не было. Ни тогда, ни, тем более, сейчас.
– Лана, детка, нам нужно кое-что тебе рассказать. – Да, это сказала мама, когда, проснувшись довольно поздно, почти в полдень, она спустилась со второго этажа и, шлепая босыми ногами по плиткам пола, пришла в кухню, чтобы позавтракать. Чмокнула в щеку маму, потом стоящего у подоконника отца. – Ты присядь, детка.
Четырнадцатилетняя Лана обычно фыркала на «детку», потому что считала себя взрослой, но что-то в маминой интонации было такое, что качать права не хотелось. А еще отец, несмотря на разгар рабочего дня, был дома, и это тоже казалось странным и отчего-то тревожным. О чем родители собираются сообщить? О том, что вопреки ее воле все-таки собрались отправить в какую-то закрытую школу для детей партийной элиты в Подмосковье? О том, что кто-то из них болен? Или мама ждет второго ребенка? Или отца уволили и их безбедная жизнь закончилась?
Нарочито медленно наливая себе молоко, чтобы оттянуть неизбежное, Лана прислушивалась к себе, чтобы понять, какого развития событий боится больше? Против братика или сестрички она ничего не имела, уволить отца не могли, потому что был он очень умным, в пансионат она откажется ехать наотрез, а родителям известно, в кого она пошла своим упрямством, так что главное, чтобы все были здоровы.
Убрав пакет с молоком в холодильник, Лана со стаканом в руках села к столу, потянула салфетку, покрывающую горку аппетитных оладий. Мама с утра нажарила.
