Дерзкая темная ночь - Лорен Кристина (книги .TXT) 📗
Так что я на самом деле не рассказывала Харлоу и Миа о своем влечении к Оливеру. Он всегда был теплым безопасным местом, куда я могу прийти спасаться от стресса, и я с облегчением напоминала себе, что он тот, с кем я могу поговорить, к кому могу обратиться за помощью, когда все вокруг катится к чертям. Кроме того, мы с девочками знаем друг друга еще со школы, и за все эти годы я быстро усвоила, как быстро Харлоу рубит сплеча. У Оливера был шанс в Вегасе, которым он не воспользовался. А сейчас я не могу и представить себе, что он может заинтересоваться и осложнить нашу дружбу, тем более теперь, когда у нас так все хорошо. И я не хочу, чтобы Харлоу обиделась на него, поскольку он не отвечает взаимностью на мои чувства. Сила Харлоу может быть и ее слабостью: ее преданность выше всяких пределов.
Господи, все так сложно, когда вовлечены еще и друзья.
Но с выходом книги, с меньшим количеством поездок и с этим затишьем перед съемками фильма в моем разуме все чаще поселяются мысли об Оливере в сексуальном плане,
и сегодня утром я видела его почти голым,
и было заметно все, что нужно,
и он был не обрезан
а необрезанные члены – мой криптонит
а еще я слышала истории об оральных навыках Оливера, о которых трепались Финн с Анселем
и, черт меня побери, это сводит с ума.
Сидя напротив меня, Харлоу откашливается и нарочно громко кладет на стол свою вилку. Я поднимаю голову от своего рассеянного рисования на салфетке.
– Испытываешь мое терпение, подруга, – заявляет она.
Мне действительно пора обсудить это. А Харлоу поймет мою нерешительность – поймет же? – потому что она была рядом, когда у меня были те единственные и закончившиеся эпическим провалом отношения.
– Я уже говорила, что Оливер остался вчера, – начинаю я, – потому что, как оказалось… Я обнаружила, что он довольно привлекателен.
Харлоу наклоняется еще ниже, и я ее достаточно хорошо знаю, чтобы быть уверенной: сейчас она контролирует выражение своего лица.
– Даже сраный бесчувственный броненосец уже обнаружил бы, что Оливер Ло довольно привлекателен, Лола.
Я пожимаю плечами, а она так на меня смотрит, будто хочет вскрыть мою черепную коробку и прочитать мысли. Мне очень даже понятно ее желание. Но если честно, ей глубоко копать не надо, мои мысли тут, на поверхности. Единственное, что поверхность, возможно, твердая, как гранит.
– Думаешь, тебя Оливер тоже считает привлекательной? – бесстрастно спрашивает она, тыкая вилкой в латук.
Я снова пожимаю плечами.
– Вряд ли, ну то есть еще в Вегасе было очевидно, что он совершенно не заинтересован.
Она бормочет что-то похожее на «как же трудно не соваться» и отправляет кусок в рот.
– Никуда ты не суешься, – успокаиваю ее я, но она, избегая моего взгляда, таращится в потолок. – Харлоу, какого черта с тобой творится? – Перегнувшись через стол, я шлепаю ее по лбу: – Мне просто нужно с кем-нибудь поговорить. Вы обе с Миа замужем, Оливер вроде как мой приятель, а ты ведь знаешь, у меня всегда начинаются ужасные, просто чудовищные проблемы, как только парни становятся…
Харлоу возвращает на меня свой взгляд и, проглотив салат, говорит:
– Как только они становятся чем-то большим?
– Да. – Я накалываю спаржу на вилку. – Мы с Оливером видимся чуть ли не каждый день, но еще ни разу не обсуждали знакомства и свидания. В нашей с ним дружбе мы оба эту странную тему, кажется, активно избегаем. Возможно, не без причины.
– Стоит ли мне позвонить Финну? – рассеянно говорит она. – Да, мне стоит ему позвонить. Он напомнит мне держать свой гребаный рот на замке.
– Да не хочу я, чтобы ты держала его на замке! Моя дружба с Оливером, наверное, самая приятная в моей жизни.
Она смотрит на меня, сверкая глазами, и я смеюсь.
– Кроме вас с Миа. Просто я… – Я откладываю вилку. – Ты помнишь, как сильно меня ненавидел Броди даже спустя год после того, как мы расстались?
Смеясь, она кивает.
– А ведь вы были вместе сколько? Пару месяцев? Господи, случается же головная боль.
Я качаю головой.
– Не знаю… Он был хорошим парнем, и мы так долго дружили. Я по-прежнему не очень понимаю, что тогда произошло. Просто… все сдулось.
Я физически ощущаю на себе внимание Харлоу, после чего она переводит взгляд на свой ланч.
– И Джек, – добавляю я. – Ему я тоже была вынуждена сделать ручкой. – Харлоу хмыкает. – Харлоу, я серьезно.
– Ну ладно, колись, – говорит она, – ты сделала ему ручкой, да?
– Да не только ему, – застонав, когда она начинает хихикать, отвечаю я. – Сделала ручкой им всем.
Харлоу давится кусочком салата. Господи боже, я пытаюсь сказать, что облажалась, как и всегда. Еще я вечно говорю что-нибудь не то или молчу про нужное. Слишком занята либо слишком доступна – не важно, но что-нибудь обязательно происходит. От ее смеха трясутся плечи, когда она роняет голову на сложенные на столе руки.
Вздохнув, я цепляю на вилку кусок курицы и бормочу:
– Блин, хорош меня троллить.
Выпрямившись, она вытирает слезы длинными ухоженными пальцами.
– Просто хочу заметить, что ты не та, какой была в свои восемнадцать, девятнадцать и даже в двадцать лет. Вы с Оливером – хорошие друзья, к тому же оба довольно привлекательные. Все, теперь затыкаюсь.
– Сегодня утром я его рисовала, – призналась я. – Слушай, Харлядь, он был без рубашки и без джинсов.
Она метнула в меня взгляд, а я шепотом продолжаю:
– Он был…
– Без одежды, – недоверчиво уточняет она. – Оливер. В твоей квартире.
– Да! Я видела его практически голым, – киваю я. Нет никакого смысла рассказывать ей, что он сделал это, явно чтобы меня отвлечь, потому что ей тут же захочется узнать, от чего, а Харлоу не особенно разбирается в моих комиксных делах, кроме того что ей нравятся мышцы и шрамы Рэйзора. – Хотела бы я сказать, что было немного странно, но нет, ни капли. Он… хм. Он просто офигенный, и это все, что я могу сказать.
Харлоу драматически зажимает свой рот ладонью. Наклонившись к ней, я шепчу:
– Могу я поделиться секретом?
Взгляд моей лучшей подруги смягчается. Харлоу всегда делает вид, будто сделана из стали, но внутри она не такая. Она как зефирка.
– Ты можешь рассказать мне о чем угодно, Персик.
Глубоко вдохнув, я настраиваюсь признаться:
– Думаю, мне действительно нравится Оливер.
Снова уронив голову на сплетенные пальцы, Харлоу хохочет:
– Лола! Иногда ты настолько недогадливая, что больно смотреть.
Глава 4
Оливер
Я выхожу от лолы после завтрака и нашей приватной арт-сессии. Закрываю за собой дверь, и мне кажется, будто даже на свежем воздухе член не собирается успокаиваться. От воспоминаний ее в пижаме, пушистых носках и с пятнышками от угля на лбу и щеках, появившихся, когда она машинально убирала волосы от лица, мое сердце сжимается, и я безумно устал от стараний сдерживать эрекцию весь последний час.
Не совсем понимаю, что меня заставило так отреагировать на этот раз. Я уже видел, как она работает, и оставался спокойным. Амбиции Лолы громадны, и единственное, что мешает ей стать известной на весь чертов мир, – это то, как сильно она терпеть не может выползать на публику из своего творческого пространства. И самое главное, ее мысли больше заняты сюжетом «Рыбы Рэйзор», нежели чем-то еще, поэтому даже сама идея изменения решающей детали в книге… ее срыв уже лежит на поверхности.
И вот он я, лежал на полу в одних боксерах, чувствуя, как ее взгляд путешествовал по моему телу, будто языки пламени. И все, что я мог делать, – это вспоминать о велопоездках и подсчитывать в уме финансы, лишь бы не думать о том, как это может быть, если Лола поднимется с дивана и, раздвинув свои длинные стройные ноги, устроится на моих бедрах.
Близость ее квартиры к моему магазину была одновременно благословением и проклятием. В первые дни я приходил на работу до рассвета и уходил, когда уже давно были включены фонари, а все остальные магазины закрыты. И в какой-то момент после грандиозного открытия Лола вручила мне ключ от квартиры и настояла, чтобы я им пользовался. Уже не раз складывалось так, что проще было остаться у нее, нежели тащиться домой на Пасифик-бич. Но с Лолой с самого первого дня это был скользкий путь. Одна ее мимолетная улыбка, с которой она заходит в магазин, приводит к неконтролируемой моей, от уха до уха, когда я понимаю, что увижу ее и позже, у Фреда. А ее нежный взгляд прикован к моему пристальному на ее молочно-белую кожу, блестящие черные волосы и безупречные изгибы. Если я не буду осторожным и не перестану у нее чересчур часто оставаться, то это войдет в привычку, и тогда я уже не успокоюсь, пока не найду способ каждую ночь засыпать рядом с ней – между ее простыней и бедрами.
