Другая правда. Том 2 - Маринина Александра Борисовна (книги бесплатно без регистрации .txt) 📗
Когда в один прекрасный день в начале осени 1998 года Витек Самоедов, смущаясь и запинаясь, заявил, что их водитель Андрей задержан милицией за что-то серьезное, Елисеев отмахнулся. Не до глупостей ему. Дефолт, банки рухнули, деньги пропали. И не только его личные, но и деньги многих людей, которые исправно платили адвокату за различные услуги, как юридические, так и более приземленные, вроде проноса в следственный изолятор малявы или дури.
– Но я уже пообещал, что вы приедете, – промямлил Самоедов. – Там допрос, они будут ждать.
– Подождут, – оборвал его Елисеев. – Не до тебя сейчас, сгинь.
Сложное было время, что и говорить. Приходилось метаться по всему городу, обрывать телефоны, умолять кредиторов подождать, заставлять должников «вернуть немедленно», искать денежных клиентов, чтобы хоть частично восстановить утраченное. Через какое-то время, кажется, через день-другой, адвокат спросил у Самоедова:
– Что там с твоим приятелем? За что его повязали?
– За убийство.
– Деньги у него есть?
– У него – не знаю, вроде нет, но у родителей наверняка есть, они же тачку ему купили, значит, зубы не на полке, баблишко водится.
Это несколько меняло всю картину. Благосостояние нужно поправлять любыми способами. Если семья у Сокольникова богатая и они готовы заключить соглашение, то почему бы не заработать? Перспектива осуждения сына за убийство – штука нехилая, тут родители обычно патронов не жалеют и готовы платить, сколько скажут, только бы появилась надежда вытащить чадо ненаглядное.
– Свяжись с ними, пусть подъедут, я скажу, что нужно сделать. Оформим ордер, я схожу в тюрьму поговорю с ним, а там посмотрим.
Встреча с матерью Сокольникова вселила в адвоката определенные надежды. Он сразу понял, что женщина безумно любит сына и готова ради него понести любые материальные затраты. С ней будет легко справиться. С озвученной Елисеевым суммой гонорара она согласилась сразу и безоговорочно, хотя цифру он заломил совершенно невероятную, такие гонорары запрашивали в те годы только самые именитые защитники и только по таким делам, где подзащитные являлись очень и очень крупными фигурами в мире бизнеса. Сам Елисеев за свои услуги получал обычно раз, наверное, в десять меньше. Но он решил пойти внаглую, иначе не выжить.
Встретившись с Андреем Сокольниковым в следственном изоляторе, он быстро понял, что на этом деле не наварить. Денег не будет.
– Ты знаешь, сколько стоят мои услуги? – прямо просил он.
И озвучил сумму.
– У меня нет таких денег, – покачал головой Сокольников.
– А у твоих родителей?
– У них тоже нет. Не знаю, почему они вам пообещали…
– Твоя мать что-то говорила о семейных реликвиях, которые можно хорошо продать. Ты в курсе?
Андрей пожал плечами. Но на лице его мелькнула тень недоумения и недоверия. «Врала мамаша-то, – подумал Елисеев. – Нет у них ничего. А если и есть, то сейчас хрен дорого продашь, ни у кого денег нет. Дадут максимум пять процентов настоящей цены, хорошо если не три. Сколько-то денег у них, конечно, наберется, по сусекам ради сыночка поскребут, в долги залезут, но то, что они реально смогут, меня не спасет. Мне нужен другой масштаб. С другой стороны, курочка по зернышку клюет и сыта бывает…»
Он задал Андрею еще несколько вопросов и понял, что ловить тут нечего. Парень написал явку с повинной, во всем признался. Следователь – Рита Лёвкина, с ней не забалуешь, она не лохушка какая-нибудь, которая наделает мелких ошибок, а на них потом адвокат исполнит свою пляску смерти. Рита умная баба, хваткая, тертая, муж-комитетчик ее в ежовых рукавицах держит, в том смысле, что любое ее сомнительное действие на службе моментально ударит по его собственной карьере. Поговаривали даже, что служба собственной безопасности периодически постукивает этому мужу, мол, не мелькнул ли где хоть малюсенький намек на недобросовестность Маргариты Станиславовны. Ну, насчет службы собственной безопасности – это, конечно, Елисеев сильно сомневался, но, с другой стороны, дыма без огня не бывает. Короче, даже если у родителей Сокольникова в шкафах пылятся невероятные сокровища, толку не будет, Рите не занесешь, сам сядешь быстрее, чем рот открыть успеешь. Да и пылятся ли они там, сокровища эти? Мать одета скромно, с вещевого рынка, волосы прокрашены неумело, явно в дешевом салоне плохим мастером и плохой краской, на руках и в ушах никаких украшений, кроме самого простого обручального кольца, тоненького, какие в советское время носили. На что она рассчитывала, когда соглашалась платить столько, сколько затребовал адвокат?
И вдруг Сокольников огорошил адвоката неожиданным вопросом:
– А вы почему про деньги спросили? Разве финансовое положение семьи имеет значение для моего дела?
Елисеев подвоха не почуял и ответил сразу:
– Для дела значение имеет все, в том числе и квалификация защитника. Чем выше квалификация, тем выше гонорар. Как твоя семья намерена оплачивать мои услуги?
– Разве вы не будете защищать меня бесплатно?
В голосе Андрея адвокат услышат неподдельное изумление.
– Бесплатно? С какой стати, мальчик?
– Но… Я же работал на вас, я ваш сотрудник! Я для вас свой, а своим всегда помогают бескорыстно, разве нет?
Елисеев с интересом рассматривал сидящего напротив молодого человека, словно видел впервые. Видел-то он его и раньше, а вот так долго разговаривать пришлось и впрямь в первый раз. Любопытный экземпляр этот мальчик. С Луны он свалился или еще откуда? Тот факт, что он периодически возил на своей машине внештатных помощников адвоката, был, оказывается, расценен им как полноценное и полноправное сотрудничество с самим адвокатом, который, конечно же, немедленно все бросит, откажется от сулящих значительные деньги дел, быстренько погладит шнурки и кинется тратить время и силы на то, чтобы бесплатно вытаскивать Сокольникова из лап правосудия. Совсем обалдел, что ли? И где только он этих глупостей набрался?
Значит, вот почему мать так легко соглашалась на любую оплату… После задержания ей свидания с сыном, само собой, никто не давал, но прежде, пока он еще гулял на свободе, он, наверное, неоднократно говорил ей, что, мол, является сотрудником крупного влиятельного адвоката и в случае неприятностей его, безусловно, сразу же вытащат, помогут, все силы кинут и ни копейки не возьмут. Он же свой. Его любят, уважают, им дорожат. Мать поверила. Да и сам Андрюша, похоже, тоже верил в это. Идеалист? Или просто дурак?
Но из ситуации хотелось выйти красиво. Бывший опер Елисеев иллюзиями себя не тешил, место свое знал и понимал правильно, но всю жизнь стремился «производить впечатление» на всех подряд, даже на тех, от кого в его жизни не зависело ровным счетом ничего. Играл роли, притворялся, выпендривался. Иногда с вполне конкретной целью, а порой и просто так, интереса ради и по привычке. Можно было бы сейчас несколькими словами опустить наивного мальчика с небес на землю, объяснить ему, что выполнение функции таксиста никак не означает сотрудничества, но можно поступить и иначе, еще несколько секунд поиграв в настоящего юриста.
– Боюсь, не смогу принять на себя защиту по твоему делу, – важно проговорил Елисеев на прощание. – Дело очень сложное, сейчас начнутся постоянные допросы, выезды на место, очные ставки, присутствие защитника будет необходимо ежедневно, а я завтра сажусь в большой процесс, который будет длиться не меньше трех месяцев, и не смогу быть рядом с тобой, когда потребуется. Я поговорю с твоей матерью, объясню ей ситуацию и порекомендую другого адвоката, тоже очень хорошего.
Про большой процесс, в который он якобы садится, – конечно, вранье, не того полета птица адвокат Елисеев, чтобы его приглашали для участия в таких важных и сложных уголовных делах. Но, как говорится, сам себя не похвалишь – никто не похвалит. И это чудесное «тоже» к месту пришлось. Дескать, я, само собой, очень и очень хорош, потому и занят так сильно, востребован, нарасхват просто, но есть и другие, не такие хорошие, но тоже подходящие.
