Приключения инспектора Бел Амора. Вперед, конюшня! - Штерн Борис Гедальевич (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ДУРАКА.
ВТОРОЙ ВИЗИТ ПРИОБСКОГО ХАНТА.
Ночной звонок.
— Давай, вставай!
— Куда в такую рань? — удивился я.
— Корову доить.
— Толика, что ли? — не пенял я.
— С Днем Дурака! Ну, ты меня понял, да? Спи дальше!
— Тиберий?Ты?!
Вертушка отключилась. Я опять лег, но уже не мог заснуть. Возможно, afo был последний День Дурака в жизни Вселенной. До Матча Смерти и до конца Вселенной оставалось сколько-то дней… что-то еще оставалось. Потом дураков не будет, потом вообще будет без дураков.
Еще через час меня подняли с постели дураки из охраны президента д'Эгролля: — Вставайте, господин бригадный дженераль! Приобский Хант приехали. Мы не могли до вас дозвониться!
«Я то и дело забегаю вперед, а потом ухожу назад во времени и пространстве. Что делать, такова была тогда наша жизнь — некоторые сверхсложные проблемы Проекта были уже решены; другие, попроще или даже совсем простые (так нам казалось), не поддавались никакому воздействию. Одна из таких «простых» проблем — отношения с Приобским Хаитом.» Я возвращаюсь к Последнему Дню Дурака, о котором не мог тогда написать в «Отчетах». В тот день решалась наша судьба, судьба всего Проекта. Операция «Белая Ночь» во многом зависела от переговоров с Вездесущим Хаитом Ханты-Приобским. Выход к «дыне» пролегал через подвластную ему территорию. Дипломатические отношения с хантством по существу были прерваны, недавно уже второй хантский посол, тоже застегнутый на все пуговицы, был отозван «для консультаций» и отколол тот же номер — пересекая границу хантства, расстегнул четвертую пуговицу на животе и сделал себе харакири.
На этот раз визит Ханта должен был быть решающим. Тянуть дальше не было времени — нам нужно было строить в непосредственной близости с «дыней» целый комплекс, стартовые и посадочные площадки — основные и запасные, завозить оборудование, устанавливать «рогатку», испытывать ее, проводить тренировки спец-отряда. Памятуя происшествие с президентской задницей на утиной охоте, ружья попрятали и все охоты отменили, кроме медвежьей, с рогатиной. Но Хант вдруг изъявил желание посетить «Маракканну-2-бис».
— Ладно, будет ему «Маракканна»,- решил Президент.
Было решено впустить Ханта в святая святых Проекта — в конюшню, которую, впрочем, мы уже избегали так называть,- в спец-отряд по спасению Вселенной.
ПИКАНТНАЯ СИТУАЦИЯ.
— Как его встречать? — спросил меня дядя Сэм.
— По-простому, по-деловому, по-быстрому. Но уважительно. Он должен все подписать. Узнай, что он любит, и предоставь.
— Я знаю, что он любит.
Оказалось, что Хант очень любит, чтобы ножки врозь ножницами и с кульбитом. Так сказал хантский протокольный секретарь.
— Нет вопросов. Предоставь ему б"слово нрзб.» Верку, Надьку и Любку.
— Нет. Для этого дела нужен боевой офицер.
— Он что, дровосек, этот Хант? — удивился я.
— С чего вы взяли?
— Ты же сказал — для этого дела ему нужен боевой офицер.
— Он бросил глаз на Анфиску Легкоступову. Она — лейтенант. Старший. Хант видел ее прыжки на Олимпийских играх. Но ее ведь нет. Она же в командировке… Там,- дядя Сэм задрал глаза куда-то туда, в наехавшую на нас Вселенную.
— Так,- сказал я.
И задумался. Как-никак, в какой-то там из реальностей Анфиска была мне женой и, наверно, даже сейчас является.
Если бы она сейчас была здесь — что бы я сделал? Уложил бы ее в постель к Ханту? Отбросил бы все сантименты и действовал бы с солдафонской прямотой? Я представил себе эту сцену: «Господин лейтенант! Приказываю: лечь в постель к Приобскому Ханту. Кульбитом. С разведением ножниц. После исполнения задания — доложить. Исполнять!» А лейтенант генералу в ответ — по морде.
— Ерунда,- сказал я.- Бери, пиши: Верке, Надьке и Любке присваиваются звания старших лейтенантов. Приказываю всем троим офицерам: лечь в постель к Приобскому Ханту.
Кульбитом. И так далее. Лягут в постель к Ханту — сразу станут майорами. Исполнять! И без разговоров! Это приказ!
— Можно и не приказывать, они согласятся! Да захочет ли Хант?
— Без разговоров! Должны сделать так, чтобы он захотел!
ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПРОБЛЕМ.
Итак, нам нужен был доступ в «дыню», в ту заповедную зону «наплыва», которая прилегала к границе Приобского Ханства. Проникнуть туда можно было лишь двумя возможными способами — договориться с Хаитом или… Но боевые действия против Хантства были решительно отвергнуты Президентом. Хант приехал на переговоры в красном лимузине «atass», с красным флажком, в красной чалме. Даже лимузин председателя Сури'Нама был поскромнее и покороче. За пропуск в «дыню» Хант требовал кое-что возможное и невозможное: выдачи ему Гусочкина и Лобана для публичной казни, 11 фуфаек для своей сборной, компенсации убытков и меня (!) как главного тренера для его сборной. Со мной и с фуфайками он собирался выиграть чемпионат Вселенной.
Его принимал на «Маракканне» сам президент д'Эгролль (дженераль Гу-Син тоже присутствовал, но в сторонке — молчал и косил под какого-то третьего секретаря). Я сидел в своем бункере на О'к-Аллисто. Лобан с Гусочкиным тоже носа не высовывали. Хаита принимали, как родного, все улыбались так, что уши шевелились. Медведя тоже доставили, хороший был медведь, матерый, и Хант этого беднягу собственноручно завалил, но рогатина, конечно, была с квантовым аккумулятором — вроде обычной полицейской дубины или силовой монтировки.
— Медведь и ахнуть не успел, как на него Ханты насел,так потом комментировал дженераль эту охоту.
Еще были парная и старшие лейтенанты Верка, Надька и Любка, которые распарили Ханта дубовыми веничками, и он так взялся за них, что из этой парной они выбрались сами не свои, долго не могли вздохнуть своими полными лейтенантскими грудями и лишь сказали: — Ханты — во!
— Во — Ханты!
— Приобистый!
(За что и получили майорские звания, хорошее жалованье, виды на пенсию. После этого они оставили свое ремесло, покинули «Метрополь» и, кажется, вышли замуж. Горжусь, что принял посильное участие в их судьбе.) После парной состоялись переговоры под водочку с красной рыбкой. Переговоры были трудными.
— Что ж ты такой нехороший, Ханты?! — говорил Президент.- Уселся на нефти, как собака на сене. Надо быть хорошим Хаитом. Ладно, сиди на нефти, но в твоем Приобском Хантстве красное свечение исчезло… смещение, то есть; «дыня» образовалась, и ты всю Вселенную схватил за горло и держишь ее за мыльный пузырь. На тебя — на всех нас! — кто-то наехал, а ты не даешь починить! Ты же первый туда и провалишься! Нам нужен проход в «дыню». Нехорошо, Ханты! Чего же ты хочешь, твое величество? Надо быть культурным хантом!
— Однако! — благодушно отвечал распаренный Ханты.
— Ты мне это брось — отнюдь и однако! Прямо отвечай: чего же ты хочешь, блин?
Хаит, как я уже говорил, требовал: меня, Лобана, Толика Гусочкина, фуфаек, возвращения каких-то островов и проливов у Спинно-электронной Гряды, передачи Приобскому хантству технологической документации по изготовлению диффузионного текстиля и долевого участия в ПРОГЛОДЕ. (Это он, конечно, рот раззявил и широко развернул карман.) Еще он потребовал тех 11 игроков, отчисленных из конюшни, для своей футбольной сборной. Были еще какие-то мелкие требования.
— А кто это, Толик Гусочкин? — невинно спрашивал Президент.
— Гражданин Приобского Хантства и мой подданный.
— Разве твой гражданин находится у нас? Я не в курсе. Я прикажу объявить розыск, и его интернируют.
Когда слова «розыск» и «интернируют» прозвучали с экрана (мы наблюдали за происходящим), Корова мелко задрожал и вышел из студии — он принял слова Президента за чистую монету.
Переговоры не ладились. Президент и Приобский Хант вышли на свежий воздух Маракканны и прогулялись до эксцентриситета. Никто не слышал, о чем они говорили.
