Нет чужих бед - Демченко Оксана Б. (книги онлайн полные .txt) 📗
— Капитан нас слышит?
— Да.
— Удобно, — одобрил Хорь. — Комната, где сидят чужаки, почти квадратная, стол стоит справа от входной двери, кресло Векши сейчас свободно, оно у стены. Гостей едва ли больше трех. Двое, скорее всего, сидят спиной к окнам. Один — спиной к входу, так думаю. Я останусь в коридоре, вперед не полезу, не по моим силам враги.
Фоэр принял у Хоря кувшин и вышел в коридор. Следом скользнул Барн. Возле двери ампари замер, отсылая сигнал готовности Кошке Ли и Лоэлю. Хорь остановился рядом, коротко стукнул в дверь два раза и чуть погодя — третий. Кивнул: можно входить.
За столом сидели четверо. Кувшин с обещанной наливкой обманул их на долю мгновения, и Фоэр успел уловить момент, когда все еще именно сидели. С достойной тренированного ампари скоростью гости грифского сына покинули кресла. Арбалетный болт с хрустом сплющился о дубовую дверь. Он был выпущен из оружия, которое лежало на коленях гласеня, одетого в синюю мантию и сидевшего лицом к входу. Успокоить служителя Фоэру удалось лишь третьим зарядом: шоковая доза, рассчитанная на человека, явно оказалась мала!
Длинная плеть хвоста Барна отклонила метательный нож, нацеленный в Фоэра соседом служителя. Второй тот отослал уже в самого жбрыха, придушенно охнув от ужаса.
Сидящие спиной к двери решили не принимать бой, первым же движением перекатились через стол и рванулись к окнам. Но толстое мутное стекло уже сыпалось вниз, освобождая щель для прищура Кошки. Лэйли с сожалением отказала себе в красивом поединке, обездвижив противника парализующим зарядом. Капитан поступил так же.
Когда первые осколки стекла достигли пола, там уже лежал плотный и даже вроде бы вязкий магический снег, целиком гасящий звон их падения. Барн тихо ворчал, деловито заворачивая в ковер своего врага. Задумался, посопел — и проколол ковер в двух местах, дробя локтевые суставы.
— Это не люди, — негромко сказал Фоэр, открывая дверь в коридор и подзывая Хоря.
— Да, но точнее в их природе мы разберемся дома, — отозвался Лоэль. — Магия на них действует на редкость слабо. Этот вот-вот очнется, а доза для человека была смертельная. Занятно. Барн мудрец: упаковка в ковер для таких пленников — самое надежное.
— Гласень, двое в одежде местной знати и, как я понимаю, лекарь, — осмотрела добычу Лэйли. — Хорь, кого-то знаешь?
— Того, кто был у писаря, среди них нет. Зато браслеты у лекаря приметные. Дворцовый он, а не просто из города. Имеет свободный вход к шэльскому грифу.
По комнате гулял холодный ветер, свободно проникающий через опустевшие рамы окон. Звуки улицы слышались отчетливо и резко. Хрустя по стеклам и удивляясь внезапности и плотности наколдованного снега, Хорь прошел к окну. Нагнулся, всматриваясь в ночь. Разобрал две метнувшиеся от дерева к дереву тени. Воины уже миновали ограду посольства и занимали первый этаж. Судя по всему, сопротивление было незначительным. Еще бы: все, кто прилетел в корпусе мальта, одеты в куртки из брогримской лисицы, у каждого на правом плече герб рода Сарычей. Воевать с людьми своего же грифа рядовые стражи посольства и не подумают! Скорее обрадуются, что из столицы к ним прибыла подмога в смутное время, когда все так неподобающе запуталось и перемешалось…
Капитан попросил сидеть в комнате и смотреть за пленными. Хорь молча кивнул, признавая справедливость предложенной роли. Горько усмехнулся. Его извечный удел — быть форхом. Выведывать, вынюхивать, рыться в помойках и кусать исподтишка: готовить основы для чужих громких деяний. Чтобы заметили самого — надо уродиться крупнее телом, благообразнее ликом и богаче голосом. А он как заболел в первый раз пять зим назад, так и не смог оправиться. Ни роста, ни вида, ни силы… Юноша подошел к столу, с неприязнью изучил изысканные блюда. Думать, что на золото, принадлежащее ее милости Берне, здесь кормили ее же отравителей, противно. И кто кормил? Тот, кто обязан всем, почти сын. Зим пятнадцать назад крысеныш Векша сам был, по сути, форхом, жил на севере, никому не нужный, голодный и ничтожный. Помыслить не смел, что назовется «милостью» и станет гордо носить мех серебристого ориша. А теперь вот до чего додумался: стать единственным живым Сарычем.
Барн приволок несколько толстых ковров и закатал всех пленников, перетянул ремнями и защелкал, гордо скаля клыки. Хорь улыбнулся, расстелил возле стола последний свободный ковер и указал на него жбрыху:
— Садись к столу, я тебе подам тарелку с хорошей едой. Здесь три перемены, супница полна, да и сковородники загружены. Ты сейчас состоишь на службе его милости, имеешь право угощаться. А они — крысы, дорвавшиеся до чужого добра. Вот ребрышки, Баф такие очень любит. Свежий хлеб. Сейчас снизу поднимут сладкое, вряд ли кухню уже заняли воины. Слышишь? Поднос скрипит, ползет вверх.
Хорь прошел в угол комнаты, открыл дверцы и дождался, пока усердные слуги намотают трос до упора на подъемный вал, вытягивая платформу с пищей на третий этаж. Подхватил поднос, дернул шнур, давая сигнал к обратному движению. Донес припасы до стола и выложил перед Барном, уже очистившим суповую тарелку и все прочие до блеска.
— Знать бы, — вздохнул Хорь, устраиваясь в одном из кресел и пряча в сумку бережно обмотанный тканью горшочек с медом, — чем я приглянулся зрецу? Представляешь, Барн, он хотел меня взять к себе. По-настоящему, не слугой, а в ученики. Я сперва не поверил. Думал, опять за дурачка сочли, дешево покупают на красивые посулы. Что я теперь ему скажу? Яд приготовить обучен, коня могу свести, кошель стащу незаметно у кого угодно, даже при свидетелях…
Жбрых возмущенно фыркнул и стал обнюхивать кувшины с напитками. Хорь сбегал к камину, снял большой заварник с травами и поставил перед Барном. Снова уселся и грустно вздохнул.
— Не возьмет он меня теперь. И рассмотрел уже, и в ухватках моих разобрался… Гриф ему не указ. Зрец — он на всю Дарлу один.
Внизу, на лестнице, возник шум шагов. Барн и ухом не повел, потягивая обжигающе горячий взвар и щурясь от удовольствия. Хорь согласно кивнул: свои. Идут не таясь, но без спешки. Двигаются ровно и достаточно тихо, хорошая выучка.
Женщина, которую все смешно называли Кошкой, возникла в дверях мягко и внезапно. Улыбнулась. Хорь тоже робко растянул губы. Трудно поверить за несколько часов, что резковатая и порывистая зеленоглазая Лэйли из чужого неведомого народа такая же добрая, как и ее милость Берна. Еще труднее привыкнуть к тому, что эта девушка, в знатности равная грифам, позволяет себя называть на «ты». А уж про ее возраст и волшебство лучше сразу забыть — так проще.
— Устал? — спросила Лэйли, подсаживаясь за стол.
— Нет. Думаю, что же насчет меня гриф решит.
— Ничего плохого. Хорь, нам надо лететь в здешний дворец. Мы с братом чуток перенастроили… в общем, если по-простому, мы теперь знаем, как отличить нелюдей. И, кажется, во дворце их еще двое. Надо изловить обоих и забрать самого грифа. Пусть с Варзой пообщается, а то все остальные приезжали и прилетали в столицу, но этот не был. Хотя его вызывали почтовой птицей, как и прочих. Укажешь, где он может проводить вечер?
— Сегодня именины двоюродной тетушки его милости, — прикинул Хорь. — Он в особняке, на празднике. Отсюда взлетите и держите прямо на закат, вам нужна третья поперечная улица. Белый каменный дом окажется чуть к югу, выстроен в два уровня, приметный, с большим парком. Как я слышал, этот гриф почтительный и приятный в общении человек. Даже жаль, что он не друг Загорью.
— Ты все знаешь! Варза прислал сюда нового посла и велел оставить два десятка людей для его охраны. Сходили бы вы с Барном да указали, кому из старой стражи пора в столицу, на грифский суд. Не хочется оставлять за спиной тайных врагов.
— Посмотрю, — кивнул Хорь. — Почему вы все мне верите? Это ненормально.
— Ненормально осознавать, что тебе верят, и при этом воровать, — назидательно сообщила Кошка. — Верни Лоэлю платок, он уже зим тридцать им протирает руки, привык. Что за гадость такая: брать без спроса?
