Со многими неизвестными. Угол белой стены - Адамов Аркадий Григорьевич (библиотека книг TXT) 📗
На коротком совещании у Нуриманова все было решено почти мгновенно. Нуриманов знал цену минутам. Затем он сам позвонил в аэропорт. Им повезло: в Самарканд вылетал внеочередной самолет. Следующий звонок был в областное управление Самарканда. В это время Сергей и Ибадов уже мчались на аэродром.
Спустя полчаса небольшой самолет взмыл в потемневшее небо.
И сразу исчезли внизу краски земли, утонули в серой пелене дома, свежая зелень садов, еще черные хлопковые поля, желтые холмы, путаница серых дорог, голубые ленты каналов. И чем больше погружались в темноту земли, тем ярче разгоралось багровым закатным заревом небо вокруг.
Гул моторов наполнял короткий и зыбкий самолетный салон. Под самым иллюминатором серебристое, с языками черной копоти крыло, дрожа от напряжения, плыло в прозрачном воздухе.
Сергей откинулся на высокую спинку кресла, следя за световым табло над дверью пилотской кабины, и, как только там погасла предупреждающая надпись, достал сигареты.
Рядом, полузакрыв глаза, сидел усталый Ибадов.
— Когда прилетим, а, Мурат? — наклоняясь к нему, громко спросил Сергей.
— Через час должны. Ну чуть больше, если встречный ветер.
Сергей невольно взглянул в иллюминатор.
Тьма внизу стала уже непроницаемой. В ней лишь изредка возникали желтые россыпи огоньков далеких поселков.
Докурив сигарету, Сергей удобней устроился в кресле и незаметно задремал.
Когда он открыл глаза, на табло снова горела предупреждающая надпись. Самолет шел на посадку. Под ним, чуть в стороне, тьма взрывалась заревом бесчислениых огней. «Вот он, древний Самарканд», — с неожиданным волнением подумал Сергей.
Наконец самолет, слегка стукнувшись колесами, покатился, подпрыгивая на неровностях. Вдоль посадочной полосы замелькала цепочка красных фонариков. Самолет свернул с нее и стал медленно подруливать к небольшому зданию аэровокзала.
Вместе с другими пассажирами Сергей и Ибадов спустились по шаткому трапу. На земле было жарко и душно.
Около широкого прохода за длинной металлической оградой стояла группа встречающих.
Ибадов указал на высокого, чуть сутулого человека в белой рубашке:
— Вон товарищ Веретенников, пожалуйста. Вон другие товарищи.
Уже в машине Веретенников сказал:
— Кое-что удалось нащупать, Сергей Павлович.
— Да ну! — устало обрадовался Сергей. — Что именно?
— Нуриманов нам передал: радиус приблизительно сорок километров, дорога, где ведутся работы, ну и пожар. А там недалеко хлопкоочистительная фабрика, где недавно был пожар. Так что район ясен. А вот дальше…
— Маленький пруд с рыбками, — подсказал Сергей.
Веретенников досадливо махнул рукой:
— Таких прудиков сколько хотите. В каждом кишлаке.
— И все-таки этого человека надо найти во что бы то ни стало, — сказал Сергей. — Иначе получится, что мы оборвем только стебель, а корень останется. Очень опасный корень.
— Все понятно, Сергей Павлович. Вас там будет ждать участковый инспектор Мукумов. Отличный, кстати, инспектор. Он поможет. Моих людей вам дать?
— Не надо.
— Как угодно. Завтра утром можете выехать. А сейчас едем в гостиницу. Ужинать и спать.
Машина уже шла по городу тенистыми, зелеными улицами.
Внезапно раскрылась просторная площадь, красивое, современное здание театра, аллеи цветов перед ним, в стороне светились зеркальные окна большого кафе. Затем потянулся бульвар с огромными, ветвистыми деревьями, в густой их зелени таинственно светились фонари.
— Бульвар Горького, — пояснил Веретенников и сказал шоферу: — проедем к Регистану. Хоть бы денек у нас пробыли, — обратился он к Сергею. — Показали бы вам обсерваторию Улугбека, мавзолеи Шахи-Зинда, Гур-Эмир, усыпальницу Тимура и Тцмуридов. Это же величайшие творения древних зодчих. А? Когда еще к нам попадете.
— Надо спешить, — вздохнув, сказал Сергей.
Он чувствовал, что засыпает. Глаза неудержимо слипались, дремота, наваливаясь, обволакивала сознание.
— Хоть и темно, но все-таки взгляните, — произнес над его ухом Веретенников. — В мире ничего подобного не увидите. Это Регистан.
Сергей с усилием открыл глаза.
Машина остановилась перед тремя необыкновенными, словно из древней восточной сказки вышедшими, огромными сооружениями. Их величественные порталы образовывали обширную квадратную площадь. Высокие стройные минареты по сторонам каждого из порталов, мощные стены, ограждавшие внутренние дворики, и причудливые купола — все было покрыто сплошным ковром разноцветной майолики, поражавшей своим великолепием даже сейчас, в полумраке ночи. А бархатно-черное небо над головой, расшитое непривычно яркими, огромными Звездами, усиливало впечатление нереальной сказочности этого фантастического ансамбля.
— Что же это такое? — ошеломленно спросил Сергей.
— Это три древних медресе, — пояснил Веретенников. — Высшие духовные учебные заведения Востока. Вон то, левое, построено еще при Улугбеке, пять с половиной веков назад. А два других — уже позже. Это древний центр Самарканда. Его надо смотреть днем. Роспись тут, я вам скажу, просто чудо какая.
Сергей вышел из машины и долго стоял как зачарованный, не в силах оторвать взгляда от этих древних сказочных гигантов, воздушно-стройных, причудливо-гармоничных, как застывшая в камне музыка.
— Да-а, — выдохнул он наконец. — Словами не передашь. Теперь сниться будет.
…Рано утром в гостинице появился Веретенников.
— Пойдемте перекусим. Машина уже ждет, — сказал он, снимая темные очки. — Здесь недалеко чайхана.
Втроем они вышли из гостиницы. Было очень жарко, ослепительно палило солнце, но духоты почему-то не чувствовалось.
Накануне, поздно вечером, когда они только приехали, Сергей не успел разглядеть ни эту чистую, всю в зелени и цветах улицу, ни красивый бульвар напротив, густо заросший могучими деревьями.
Они миновали старые здания университета. И сразу за легкой оградой появились среди деревьев небольшие пруды. На их берегу и даже на плотах, к которым тянулись по воде короткие мостики, в тени могучих чинар разместились столики и небольшие квадратные терраски, где посетители полулежа курили, неторопливо беседуя.
— Нам сюда, — сказал Веретенников и подвел их к накрытому столику возле самой воды.
А спустя час серая «Волга» вырвалась из города и запетляла, запрыгала по разбитому, с выбоинами шоссе мимо гор свежевырытой земли, строительных материалов и глубоких траншей.
Потом потянулись хлопковые поля с чуть пробивающимися зелеными всходами. За обочиной дороги стояли лохматые пыльные акации и торчали, словно гигантские волосатые гусеницы, толстые, причудливо изогнутые стволы тутовника с коротко обрубленными ветвями.
Шофер-узбек, кивнув на тутовник, сказал:
— Еда для шелковичных червей. Все до листика обрубаем. По всей республике. И в городах даже. Они день и ночь жрут, пока в кокон не превратятся. А это богатство. У нас про тутовник стихи пишут. — Он белозубо улыбнулся, — «Я хотел бы быть тутовником, чтобы всего себя отдать людям».
Вдали за хлопковыми полями в зеленых рощах виднелись желтые глиняные дувалы кишлаков. Вглядываясь в них, Сергей думал: «А ведь где-то здесь и живет родственник Юсуфа Якубова. Где-то здесь…»
По дороге часто попадались чайханы. Возле них в тени деревьев стояли запыленные грузовые машины и понуро, неподвижно, как нарисованные, застыли под горой поклажи маленькие серые ослики.
Навстречу то и дело с грохотом проползали, неимоверно чадя, огромные машины с хлопком, темные его клочья лезли из всех щелей длинного решетчатого кузова.
Потом за высоким белым забором проплыли корпуса хлопкоочистительной фабрики. Сергей заметил, что в этом месте тянувшиеся вдоль дороги телеграфные провода были сплошь облеплены волокнами хлопка. «Не здесь ли был пожар?» — снова подумал Сергей.
Промелькнули яркие, в кумачовых полотнах ворота пионерского лагеря.
Оживленная, пыльная, шумная, добела раскаленная солнцем дорога тянулась и тянулась мимо полей и кишлаков.
