Мартовскіе дни 1917 года - Мельгунов Сергей Петрович (лучшие книги онлайн .txt) 📗
IV. В преддверіи кризиса
Было бы наивно предположить, что военное командованіе при самых благопріятных условіях могло бы своей энергичной иниціативой устранить то основное роковое противор?чіе, которое вытекало из самой дилеммы, вставшей перед обществом и народом: революція и война. Так, может быть, могли думать немногіе энтузіасты, разд?лявшіе почти мистическіе взгляды адм. Колчака на благотворное вліяніе войны на челов?ческій организм и готовые повторять за ним, что революція открывала в этом отношеніи новыя перспективы [425]. Жизнь была прозаичн?й, и всей совокупностью условій, которыя были очерчены выше, властно нам?чался как будто бы один путь, опред?ленный в дневник? писательницы, не раз цитированной (Гиппіус), словами: "надо д?йствовать об?ими руками (одной — за мир, другой — за утвержденіе защитной силы)".
Еще опред?ленн?е было мн?ніе В. Д. Набокова, принадлежавшаго к числу т?х, которые полагали, что одной из причин революціи было утомленіе от войны и нежеланіе ее продолжать... Но только мн?ніе это сложилось уже в процесс? революціи и сильно отражало в себ? слишком субъективное воспріятіе д?йствительности. В сознаніи Набокова вырисовывался единственно разумный выход — сепаратный мир [426]. "Душа арміи", конечно, улет?ла с фронта, как выразился позже зам?нившій Радко-Дмитріева ген. Парскій. "Вернуть эту душу" не в силах были революціонныя организаціи, ибо он? не могли "имперіалистическую" войну превратить в войну "революціонную" и обречены были на противор?чивое балансированіе в пред?лах формулы "революціоннаго оборончества", сд?лавшейся офиціальным знаменем сов?тской демократіи. Эта формула, стремившаяся сочетать старые взгляды Циммервальда с новыми патріотическими заданіями, которыя ставила революція, не могла устранить причин распада арміи.
Для продолженія войны нужен был пафос, то есть активное д?йствіе, — защитная сила была формулой пассивной, которая могла получить д?йственное значеніе лишь при н?которых опред?ленных вн?шних условіях. Раз их не было, формула теряла свою политическую обостренность. Многіе из находившихся непосредственно на фронт? сознавали рождавшуюся опасность. Так ген. Селивачев, знакомясь с планом проектировавшагося прорыва с участка 6 арм. корпуса, записал 11 марта: "Предстоящая операція, говоря откровенно, крайне пугает меня: подъема в войсках н?т, совершившійся переворот притянул к себ? мысли арміи, которая безусловно ждала, что с новым правительством будет окончена война, и каждый, вернувшись домой, займется своим д?лом. А тут опять бои... Какія бы громкія фразы ни говорили от "Сов?та Р. и С. Д.", уставшій от войны и ея ужасных лишеній солдат не подымется духом больше, нежели он подымался при цар?, а со стороны офицеров едва ли что можно ожидать кр?пкаго: старые — оскорблены, а молодые — неопытны"... В?роятно, внутренне сознавали то же и руководящее круги революціонной демократіи. И не только соображенія отвлеченныя, идеологическія, но и психологическія настроенія — реалистическія, толкали демократію на путь поисков всеобщаго мира через Стокгольмскія сов?щанія и путем пацифистских декларацій.
Другая точка зр?нія совпадала с офиціальной позиціей правительств зап.-европейской демократіи и гласила, что "мир может быть достигнут только путем поб?ды". Через 25 л?т, когда мір переживает вновь катастрофу, кто скажет опред?ленно, на чьей сторон? было больше утопіи, и какой путь тогда для культуры и челов?чества был бол?е ц?лесообразен? [427].
Масс?, естественно, чужда была отвлеченная постановка вопроса. Отсюда возникала та драма в душ? "простого челов?ка", о которой говорил в августовском московском сов?щаніи с. р. Вржосек, выступавшій от имени петроградскаго Сов?та офицерских депутатов: "с одной стороны, мы говорим: боритесь до полнаго конца, вы должны поб?дить во имя свободной родины, а с другой стороны, мы нашему пролетаріату, нашей арміи, стран?, наибол?е б?дной духовными и матеріальными силами, задаем такую колоссальную задачу, которую не может взять на себя ни один пролетаріат міра. И если вы, с одной стороны, говорите: "боритесь", с другой стороны, указываете на Стокгольм и говорите: "ждите оттуда мира", разв? вы не понимаете, какую драму создаете вы в душ? челов?ка, как вы разрываете ее на дв? части. Мы — теоретики, мы — люди народной мысли, конечно, сум?ем примирить противор?чія и в этих изгибах не потеряться. Но неужели вы думаете, что широкія народный массы не ждут д?тски просто в?стей мира, как совершенно опред?леннаго указанія оттуда. И разв? вы думаете, что так легко стоять перед смертью?... Нечелов?ческим ужасом наполняется душа — так разв? можно в то же самое время его смущать мыслью о мир? и говорить: ты должен думать одновременно и о борьб?, и о мир?" [428].
Вот почва, на которой развивалась в арміи бацилла, порожденная эксхатологіей фанатичнаго вождя большевиков. В силу своего собственнаго внутренняго противор?чія революціонная демократія не сум?ла, как не сум?ло этого по другим причинам и Временное Правительство, оказать должное противод?йствіе разлагающей, упрощенной по своей прямолинейности, пропаганд? последователей ленинской политики [429].
Вовсе не надо принадлежать по своим политическим взглядам к числу "реакціонеров", как полагает в своих воспоминаніях Керенскій, для того, чтобы признать полную правоту Алекс?ева, писавшаго 16 апр?ля Гучкову: "положеніе в арміи с каждым днем ухудшается... армія идет к постепенному разложенію". Верховный главнокомандующій лишь удивлялся безотв?тственности людей, писавших и говоривших о "прекрасном" настроеніи арміи. Количество мрачных сужденій о состояніи арміи возрастает. Изв?стный нам прапорщик-интеллигент из Особой арміи, бывшій скор?е в первый нед?ли посл? революціи оптимистом, употребляет уже слова: "армія погибает" (5 мая). И все же положеніе было вовсе не так безнадежно, как оно казалось пессимистам. Спасал, в?роятно, тот "здравый смысл русскаго народа'', о котором в первые дни революціи кн. Львов говорил Алекс?еву. Надо было не над?яться на "чудо" (так Набоков опред?ляет апр?льскія настроенія военнаго министра), а только ближе присмотр?ться к жизни.
Большевицкіе историки впосл?дствіи должны были признать, что процесс разложенія арміи "шел гораздо медленн?е, ч?м можно было ожидать", и что этому замедленно сод?йствовали органы армейскаго самоуправленія. Трудно во многом не согласиться с т?м, что говорил на московском сов?щаніи "представитель армейских и фронтовых комитетов" Кучин, хотя отд?льныя м?ста его р?чи, не без основанія, вызывали довольно шумные протесты части собранія. Вот что он говорил о роли, которую сыграло в арміи новое "самоуправленіе". "Что сд?лали комитеты? — спрашивают зд?сь. Зд?сь указывают на ц?лый ряд явленій разложенія. Указывают, что моральнаго подъема н?т, что дисциплина пала и т. д. и т. д., и что в этом виноваты комитеты. Н?т, мы утверждаем, что если бы в первые дни революціи в арміи не были созданы эти организаціи солдатской массы [430], эти организаціи, объединившія солдат и офицеров, то мы не знаем, что было бы в арміи, которая в страшно трудной обстановки освободилась под выстр?лами врагов от рокового гнета... Что сд?лали комитеты с перваго дня революціи? Они произвели огромную работу организаціи массы... (я дальше м?стами д?лаю н?которую перестановку в посл?довательности н?сколько необработанной и разбросанной р?чи). Мы знаем, если вы вид?ли солдата в первые дни революціи, ...с какой стихійной потребностью он шел и чувствовал, что ему нужно говорить, нужно организовываться. У него ничего не было. Ему нужно было давать то, чего он не знал. Это давали комитеты... Кто же первый... стал на защиту необходимости нормальных отношеній солдат с офицерами? Комитеты. Я утверждаю это про XII армію, представителем которой я являюсь... Революція... не игрушка. Если она была мучительной в арміи, если ц?лый ряд конфликтов был в арміи, то это потому, что это — революція... огромная масса освободилась от рокового гнета... Она со многих случаях проявила незаконно, может быть, позорно свой гн?в... Но что, если бы не было комитетов?... Если сейчас в отд?льных арміях мы переживаем період отсутствія антагонизма между солдатами и офицерами... в этом по существу законом?рном и стихійном процесс? главное м?сто занимает работа армейских комитетов... Зат?м возникал ц?лый ряд чрезвычайно важных вопросов... Мы знаем, что не было ни одного комитета из ответственных представителей солдатских и офицерских масс, который... не принял бы участія в борьб? с разлагающим братаніем. Если сейчас н?т братанія в арміи, то эту роль, несомн?нно, сыграли армейскіе комитеты"...
