Летняя королева - Чедвик Элизабет (книги онлайн без регистрации txt) 📗
Он медленно развернул свиток и, мучась легким несварением, прочел обычные цветистые приветствия. Потом он дошел до того места, где Генрих с удовольствием сообщал своему вельможному господину, что Господь наградил его и герцогиню Аквитанскую сильным, здоровым сыном. Слова так и впились в мозг Людовика, пока он сидел и смотрел на них не отрываясь. Как такое могло случиться? Почему Господь благословил не его, а этого анжуйского выскочку? Что он совершил, заставив Бога отвернуть от него свой лик?
– Плохие новости? – поинтересовался его брат Робер, подняв брови и протянув руку за письмом.
Людовик отпрянул и, скатав свиток, засунул в рукав. Скоро все об этом узнают, но это была та весть, которую он хотел скрывать как можно дольше.
– Позже расскажу. Тебя это мало касается.
Робер продолжал смотреть на него искоса.
– Это дело между мною и Богом, – изрек король и покинул зал.
Людовик жалел, что гонец не загнал коня по дороге в Париж, не сгинул в болоте, тогда сейчас ему не пришлось бы нести это письмо, эту новость, прижимая руку к груди.
Оказавшись у себя, он отпустил слуг и рухнул на кровать. Людовик горевал о сыне, которого не было, – о сыне, которого не доносила Алиенора давным-давно, когда была его юной женой. Он горевал о том, что она родила наследника Генриху Анжуйскому, а ему приносила только дочерей. Чувствуя себя несчастным, покинутым, упиваясь жалостью к самому себе, он закрыл голову подушкой и разрыдался, всем сердцем жалея, что когда-то его забрали из монастыря и возвели на трон.
Глава 50
Анже, март 1154 года
– Мадам, прибыл ваш муж, герцог, – объявил камердинер.
– Как, уже?! – Алиенора всполошилась.
– Да, мадам. – Он слегка усмехнулся.
– Но он должен приехать лишь… А, не важно. Задержите его, сколько сможете.
Камердинер с сомнением посмотрел на нее, но ничего не сказал.
– Невыносимый человек! – воскликнула Алиенора, раздираемая бешенством и радостью. Вестники Генриха прибыли еще утром, объявив, что сам он прибудет ближе к ночи, но день был в самом разгаре, до заката оставалось много часов. – Отсутствует больше года, а потом неожиданно сваливается на голову, когда я не готова.
– За минуту управимся, – сказала Амария, как всегда настроенная деловито и оптимистично. – Ваш господин глаз не оторвет от вас, но не заметит, как заплетены ваши волосы – в шесть косичек или в две.
– Зато я замечу, – возразила Алиенора, и то только потому, что была расстроена. На самом деле прическа не имела значения. – Поторопись, – велела она. – Они не смогут удерживать его долго.
Служанки уложили ее волосы в золотую сеточку и подтянули шнуровку на темно-желтом шелковом платье, чтобы подчеркнуть вновь постройневшую фигуру. Нянька занималась маленьким Гильомом, который в восемь месяцев не давал никому покоя – уже не в пеленках, а в вышитом белом платьице. Служанка надела ему на голову чепчик, и Алиенора велела ей выпустить челку, чтобы сразу было видно, какие у него блестящие рыже-золотые волосенки.
Не слишком довольная, но понимая, что придется ограничиться этим, Алиенора поспешила в зал, где заняла герцогский трон на возвышении с ребенком на руках. Эмма и Амария расправили ей юбку, сделав изящные складки, и Алиенора глубоко вздохнула.
Через несколько секунд она услышала голос Генриха, который громко протестовал: нет, ему не нужно переодеваться, нет, он не хочет надевать корону, перекусывать, причесываться или совершать любое другое действие, которое они способны выдумать, лишь бы его задержать. Он распахнул дверь и влетел в зал в развевающемся, как знамя, плаще, четко печатая каждый стремительный шаг. Щеки его пылали, серые глаза метали искры, говорившие, что он готов взорваться. Вдруг резко остановился и уставился на Алиенору, грудь его вздымалась.
Она горделиво встретила его взгляд, ничем не выдав своего трепета, а затем посмотрела на их сына, пожелавшего встать и попрыгать у нее на коленях.
– Это твой папа, – сказала она ребенку, напрягая голос, чтобы Генрих ее расслышал. – Он приехал домой повидать тебя. – Потом снова взглянула на Генриха, на этот раз торжествуя.
Генрих глубоко вздохнул и зашагал дальше. Взгляд его уже не выражал гнева, а светился радостным предвкушением.
– Ты похожа на Мадонну, – прохрипел он.
Алиенора загадочно улыбнулась:
– Это твой сын Гильом, граф Пуатье, будущий герцог Нормандии и король Англии.
Генрих взял у нее ребенка и хорошенько рассмотрел. Он поднял сына над головой, и маленький Гильом зашелся смехом, пустив на отца слюну.
– Чудное начало – мой наследник на меня плюет. – Генрих улыбался, опуская сына.
Переложив его на одну руку, он вытер лоб рукавом туники.
– У него твои глаза и волосы.
Счастье и любовь распирали душу. Людовик ни разу за всю жизнь не приласкал своих дочерей, не поиграл с ними, а Генрих бесстрашно и естественно управлялся с ребенком.
– Зато черты лица твои. Какой чудный маленький мужчина!
Малыш вывернулся у него в руках и схватил застежку плаща в виде броши. Отец осторожно оторвал пухлые пальчики наследника от острого предмета и передал ребенка няньке.
– Он такой же непоседа, как и ты, – заметила Алиенора. – Громко возвещает о своих желаниях каждому, и все тут же кидаются их исполнять, иначе будет плохо.
Генрих изумленно выгнул брови:
– Точно в меня пошел.
Алиенора поднялась, чтобы приветствовать его официальным поклоном, после того как он познакомился с сыном, но он первый подошел к ней и поцеловал.
– Я скучал. – Он обвил рукой ее талию.
– И я тоже скучала по тебе. Ты так долго отсутствовал. – Она остро ощущала его прикосновение. – Нам нужно многое обсудить. Письма – это хорошо, но они не заменят живого общения.
– Ты часто писала, что здорова, и я рад видеть, что это так.
Алиенора подумала, еще бы ему не радоваться: если бы она умерла при родах, то всем его притязаниям пришел бы конец и он потерял бы огромную часть владений. Поскольку их сыну уже исполнилось восемь месяцев, она подозревала, что Генриха также интересует, достаточно ли оправилась жена, чтобы зачать следующего ребенка.
– Да. – Она улыбнулась. – Я совершенно здорова.
Покончив с официальными приветствиями, Алиенора и Генрих удалились в хозяйские покои, расположенные в замковой башне. Слуги Генриха уже покрыли столы скатертями и расставили вино и еду.
Алиенора взглянула на багаж, который Генрих привез на своей лошади. Остальное позже доставят на неповоротливых повозках. Она увидела пару седельных мешков и длинный сверток из кожи.
Генрих проследил за ее взглядом.
– Я приехал не с пустыми руками. Привез дары, достойные королевы.
– После столь долгого отсутствия я на меньшее и не рассчитывала. – Алиенора показала на ребенка, сидевшего на руках у няни. – Мой дар тебе – сын.
Лицо его разрумянилось.
– Мой дар тебе и ему – королевство, – ответил он. – Как я и обещал, когда мы поженились.
У Алиеноры перехватило дыхание. Новости из Англии поступали отрывочно и нерегулярно.
– Королевство?
Генрих отпустил слуг, включая няньку с маленьким Гильомом, взмахом руки.
– Стефан согласился, что я после его смерти унаследую корону, но мне пришлось официально стать его приемным сыном и наследником. – Он скис. – Так что теперь у меня три отца. Тот, который меня родил, Отец Небесный и Стефан-узурпатор, да поможет мне Бог. Это был единственный способ выбраться из трясины. Все считают меня наследником трона, но не желают сражаться долее, чтобы усадить меня на него. Лорды Стефана признают мои притязания, но не хотят видеть меня в короне, пока Стефан жив. Мои собственные вельможи не станут рисковать вступить в решительное сражение, так как понимают, что это лишь вопрос времени. Переговоры длились много часов, но теперь дело сделано. Я наследник Стефана, признанный договором, и все вельможи дали клятву поддержать меня. – Он обнял ее за талию и притянул к себе, щекоча ей горло своей бородой. – А это означает, что я могу уделить внимание нашим владениям здесь и провести какое-то время с тобой и сыном. – Он ловко расшнуровал бок на ее платье, рука его скользнула в вырез и легла ей на грудь, прикрытую сорочкой.
