Цветы на нашем пепле - Буркин Юлий Сергеевич (лучшие книги txt) 📗
– Совершенно верно, милая девушка, – обрадовался смене темы городской владыка.
– Так что же вы их нам не представите?
– Я попросил их не мешать нашему разговору.
– Это не совсем прилично, – заметил Лабастьер. – Давайте-ка познакомимся с ними. А обо всех ваших преступных изобретениях мы поговорим позже.
– Все мои домашние – маака, – продолжал без умолку болтать Дент-Пиррон, ведя гостей наверх по винтовой лестнице. Лицо его стало печальным. – Моя любимая женушка Дипт-Рууйни скончалась при родах, а жениться во второй раз я не пожелал. В нашей семье осталась самка-маака, так что я не обделен теплом, а Рууйни мне все равно никто не заменит, да и продолжать свой род с кем-то другим я не стал бы… И ничего. В нашей семье множество детей – маака. Кстати, и есть-то без всякой меры я начал именно тогда. Я и раньше, возможно, любил покушать несколько больше других, а тут уж и вовсе потерял голову. Тосковал и ел. Ел и тосковал…
Они добрались до второго этажа и прошли через потолочное отверстие. С напольных ковриков поднялись и поклонились гостям трое маака – супружеская пара и юный самец, очевидно их младший, еще живущий с родителями, сын. Цвета их одежды были те же, что и у Дент-Пиррона – серебро и золото. По-видимому это были фамильные цвета.
Не успели гости и хозяева обменяться приветствиями и представиться, как Дент-Пиррон вскричал:
– Кстати! А не пора ли нам перекусить?!
– Нашим гостям, пожалуй, пора, – отозвалась самка, назвавшаяся Айнией. – Они потратили в дороге много сил. А вот нам это необязательно. Особенно тебе, дорогой. И, думаю, надо распорядиться о том, чтобы кто-то позаботился о поврежденном крыле, – указала она на Лаана.
В тот момент, когда самка произнесла слово «дорогой», Лабастьер бросил взгляд на самца маака, и по умиротворенному выражению его лица убедился, что в этой, хоть и неполной, семье царят мир и согласие.
– Айния, – укоризненно покачал головой Дент-Пиррон. – Неужели ты думаешь, я не заметил, что наш многоуважаемый гость нуждается в лечении? Но есть тут один щекотливый момент… С одной стороны, крыло можно починить традиционным способом, но тогда оно не будет складываться полностью, будет доставлять неудобство на земле, да и в полете будет недостаточно гибким… С другой стороны, есть у меня один умелец… Э-э… Если возьмется он, крыло будет, как новое… Но… Боюсь, его методы несколько не соответствуют… Инструменты и приспособления, которыми он пользуется…
– Непозволительно сложны, – догадался Лабастьер.
– Вот именно, вот именно, – подтвердил махаон и удрученно потупился.
– А долго он будет возится, этот ваш умелец? – поинтересовался Лаан.
– Если возьмется прямо сейчас, к началу сегодняшнего бала вы уже могли бы летать, – с воодушевлением заверил Дент-Пиррон, но тут же стушевался и, осторожно глянув на короля, добавил. – Только уважение к вашему другу заставило меня сделать это предложение. Не сомневайтесь, упомянутые инструменты и приспособления я держу все в той же кладовке…
– Вместе с музыкальными инструментами, воздушным пузырем, – продолжил за него Лабастьер, – и этим, как его…
– Водопроводом? – поспешил на помощь махаон.
– Вот-вот.
– Нет, мой король, водопровод, к несчастью, в кладовую не спрячешь, это довольно громоздкий предмет…
– Мой господин, – вмешался Лаан, обращаясь к королю, – мне бы хотелось починить крыло так быстро и качественно, как он обещает.
– Действуйте, – махнул рукой Лабастьер. – Хотел бы я побывать в этой вашей кладовке. Я даже настаиваю на этом.
– Я и сам мечтаю о том же! – вскричал Дент-Пиррон. – Тяжким бременем на моей душе лежит то, что мне приходится хранить взаперти очень удобные и полезные вещи. Но я не уверен в их законности. И я очень хотел бы, чтобы вы лично указали, какие из них следует уничтожить, а какие – разрешить. И присаживайтесь, наконец. В мою кладовую отправимся сразу после трапезы. Айния! Ну где же угощения?!
– Успокойся, милый, – кивнула маака. – Уже несут.
– А ты, мальчик мой, – обратился Пиррон к юному самцу, – будь добр, отведи нашего раненого гостя к мастеру Луару, и пусть тот немедленно возьмется за починку лечение.
– Так инструменты-то у вас в кладовке, – заранее догадываясь, что примерно услышит в ответ, вкрадчиво напомнил Лабастьер.
– У Луара есть свой ключ, – как ни в чем не бывало сообщил Пиррон, принимаясь за принесенные лакомства.
Лабастьер усмехнулся и покачал головой. Похоже, преступные механизмы, хранящиеся в кладовке махаона, не так уж недоступны жителям его селения, как он хотел изобразить сначала. Но разговор этот король решил отложить до момента посещения этой самой кладовой и не портить сейчас настроения гостеприимным хозяевам.
Лаан с юным маака удалились, остальные же приступили к трапезе.
…Итак, вы ищете невесту, – сказал со-муж Дент-Пиррона маака Барми. Взгляд его бежевых глаз был мягок, но проницателен. – Что ж, вполне возможно, что вы найдете ее именно у нас. В наших краях множество молодых и привлекательных самок, есть среди них и дочери именитых семейств.
– Я был бы счастлив такому исходу, – подтвердил Лабастьер и, скорее из вежливости, нежели от жажды, пригубил напиток бескрылых из глиняной пиалы.
– А кем, если не секрет, приходится вам ваша милая спутница? – улыбнувшись Мариэль, спросила Айния.
– И этот молчаливый юноша, которого вы назвали «Ракши», – добавил Барми, переведя на того свой взгляд.
– Мариэль и Ракши – жених и невеста, – пояснил Лабастьер, – и они – наши друзья по несчастью. Они ищут диагональ. Так что не только я буду с надеждой знакомиться с вашими молодыми соотечественниками.
– Сколь трагичны порою, но сколь прекрасны и справедливы наши обычаи, – заметила Айния.
– А что, в том селении, откуда вы пришли, ни вам, ни вашим спутникам никто не приглянулся? – отвлекся от поглощения пищи Дент-Пиррон и с каким-то опасливым любопытством посмотрел на Лабастьера.
– Любезный мой вассал, – прищурился король, – я уже по достоинству оценил ваш осторожный нрав и хитрый ум. Я уверен, что этот вопрос вы задали неспроста.
– Ну-у… – смутился Пиррон. – Ладно, скажу начистоту. Не нравятся мне наши соседи. Не понимаю я их. Они не проявляют открытой враждебности, но и от контактов вежливо уклоняются. А были случаи, что наши бабочки, отправившись туда, исчезали навсегда.
– Этого больше не будет, – заверил Лабастьер. – Вы действительно не догадывались о причинах вашей с соседями взаимной неприязни?
Выражения лиц хозяев убедили Лабастьера в их искренности, и он продолжил:
– Они находились во власти, я надеюсь, последнего, тщательно скрываемого и охраняемого ими т’анга.
В зале повисла тишина, словно король сказал что-то неприличное. Да собственно, так оно и было. Ненависть к этим тварям прошлого прививается бабочкам буквально с первого дня жизни рассказами о подвигах Лабастьера Второго и бойцов отрядов т’анг-расчистки.
– Вот как, – нарушив молчание, тихо произнес Барми. – Вот как. Многое становится ясным. И вы, я надеюсь, навели там порядок?
– Полный, – подтвердил король.
– Неужели и вправду там был этот… это… неприятное существо? – Дент-Пиррон искательно глянул на Ракши и Мариэль. Те только подтверждающе кивнули ему.
– Вы убили его? – уточнил самец маака.
– Да, – Лабастьеру не доставило удовольствие это признание. Но что сделано, то сделано.
Барми поднялся и церемонно поклонился.
– Вы достойны славы своих предков, – сказал он торжественно.
– А теперь вы будете наводить порядок у нас? – жалобно спросил Дент-Пиррон.
– Успокойтесь, – усмехнулся Лабастьер. – Я понимаю вас и в чем-то даже уважаю ваше стремление сделать жизнь интереснее и комфортабельнее. Но в вашем поведении есть, все же, нечто общее с поведением ваших соседей: и вы, как и они, не желаете довольствоваться простыми радостями, данными нам природой. А потому я все-таки буду строг.
