Идущие в ночь (СИ) - Васильев Владимир Николаевич (список книг .txt) 📗
И в эту минуту на задний двор выскочил полосатый котенок. Может быть, он искал меня. А может быть, забежал сюда просто так. Завидев меня, он радостно бросился к нам.
Сишар встрепенулся и выхватил у слуги нож.
– Спорим на рыжую девчонку – я в него попаду! – обратился он к Бешу.
Хозяин натужно засопел, собираясь отвечать. Но чужак не ждал ответа. Он легко и плавно взмахнул рукой.
Острая сталь пригвоздила к земле маленькое полосатое тельце. Котенок запищал жалобно и пронзительно. И почти мгновенно умолк. Нож разрубил ему позвоночник. Глаза котенка остекленели. Только задние лапки еще продолжали подергиваться.
А человек, походя отобравший жизнь у маленького существа, нагнулся над ним и придавил ногой трупик, чтобы выдернуть вошедший глубоко в землю нож. И выпрямился с довольной улыбкой, обтирая нож о голенище сапога.
Я прыгнула.
– Не смей! – крикнул Беш. – Нельзя!
Я целилась когтями в лицо чужака, но промахнулась и вцепилась ему в шею. Сишар не устоял на ногах, и мы покатились по земле. Я видела совсем близко его перекошенное яростью и болью лицо, я чувствовала, как струится из-под моих когтей горячая кровь. Я зарычала. Я раскрыла пасть, чтобы сомкнуть клыки на его горле.
Но человек был опытным бойцом, а я – нет. Сишар извернулся так, что я оказалась внизу, и взмахнул ножом. Стальное острие летело мне прямо в глаз. В последний миг я увернулась, и нож вспорол мне кожу над глазом, а потом ударил в висок. Хрустнула кость. Я не почувствовала боли – только слепящую ненависть.
И синий вечер для меня померк.
Назавтра, когда я очнулась целой и невредимой, Сишара в нашем доме не было.
В тот же день Беш стал учить меня нападать на человека.
Я пришла в себя, стоя на коленях и привалившись лбом к гладкому камню. На джерховом рисунке снова ничего нельзя было разобрать. Я оперлась о валун и поднялась на ноги. Ноги дрожали.
Я потерла висок привычным жестом. Ну вот, теперь я знаю о себе все. И мне не в чем упрекнуть того зверя, которым я была девять кругов назад. Разве что в том, что он не сумел прикончить Сишара.
Тури-человек тоже бросилась бы на южанина – и, надо полагать, с гораздо меньшим толком. Хотя той девчонке, которой я была девять кругов назад, полосатый котенок был незнаком. Он не оставил следа в моей человеческой памяти, в памяти четтанских дней.
– Бедный безымянный котенок… – пробормотала я. И поправила метательные ножи в наручах.
Вполне возможно, Сишара уже нет под солнцами. Но если он еще жив, я его найду. И не важно, встретимся мы с ним синим днем или красным. Я – это всегда я.
За спиной у меня зашуршало. Это Корняга пытался самостоятельно слезть с коня. Он висел на стремени и был похож на запутавшееся в упряжи воронье гнездо. Только вороньи гнезда не дрыгают ветками.
Я подошла к Ветру, молча пересадила корневика себе на плечо, подтянула подпругу и вскочила в седло.
– Вперед, Ветер!
Второй из хорингских путевых Знаков остался позади. Жеребец несся вскачь по равнине, и поднявшийся Четтан снова грел мне макушку.
– Что ты делала столько времени у этого камня? – нарушил молчание Корняга. – Одинец вот тоже вчера на него смотрел. То с одного бока заглядывал, то с другого. Ползал вокруг и смотрел попеременно.
– А ты, что ли, ничего там не видишь? – удивилась я.
– Ничего, – проскрипел Корняга. – Камень и камень.
Вот так штука! Оказывается, хорингские картинки не всем видны. Если пенек не врет, конечно. Корняге соврать проще, чем собаке гавкнуть.
И тут я вспомнила, что давно хотела кое-что спросить у корневика, но никак не получалось. Не до того было. Почему-то всегда находились дела поважнее.
Неутомимый Ветер мчал нас на запад – туда, где светлая У-Наринна сияла над миром, как путеводный костер. Завтра, то есть на следующие сутки, мы будем в Каменном лесу. Прямо сейчас нам никто и ничто не угрожало. Плоская, как крыша хадасского дома, равнина просматривалась до самого горизонта, и только там, на самом горизонте, я увидела темное пятно и ощутила присутствие живых существ. Равнину пересекал табун диких лошадей. Или стадо тегланов.
В общем, если я хочу добиться от лживого пенька некоторых фактов, то сейчас – самое время. Я обернулась к Корняге.
– Значит, говоришь, демон с тебя в уплату за провоз магический сосуд стребовал? – обманчиво-невинным тоном поинтересовалась я.
– Да-а, – жалобно скрипнул Корняга. – Стребовал. Мерзавец!
– И правильно сделал, – рассудительно сказала я. – За все надо платить. А, Корняга? Понимаешь, к чему это я, милый пень?
– Не понимаю, – проскрипел корневик.
– Понима-аешь, – протянула я. – Еще как понимаешь. Вот что: либо ты сейчас ответишь на мои вопросы – причем правдиво! – либо я тебя ссажу с коня. И будешь ты отсюда до обитаемых земель добираться своим ходом или, если захочешь, укореняться прямо здесь. Мне без разницы. Ну?
Корняга душераздирающе вздохнул. Потом еще раз вздохнул. А потом тихонько сказал:
– Отвечу…
Я усмехнулась себе под нос. Первый шаг в разговоре мы сделали в мою сторону. Пойдем дальше.
– Для начала скажи, случайно ты мне в юбенском лесу подвернулся или не случайно? Только правду!
– Не случайно, – проскрипел пенек. – Меня чародей нанял, чтобы я вас вывел на засаду.
Темное небо! Я так и подпрыгнула в седле.
– Какой чародей?!
– Не знаю, я его прежде не встречал, – с запинкой ответил Корняга. – Ну… сильный чародей. Умелый. Имя ему – Ассанг.
– Ассанг? – недоверчиво повторила я. – А ты не врешь? И не путаешь? Может, это был Аншан? Или Седракс?
Других чародеев я не знала. Хотя, чем джерх не шутит, может, это был Лю? Только зачем бы ему отправлять нас навстречу разбойникам?
– Нет, – упрямо сказал Корняга. – Ассанг.
– Ладно, – я решила оставить пока этот вопрос, но тут меня осенило: – А как он выглядел, твой Ассанг? Старый или молодой?
– Вроде, молодой, – раздумчиво проскрипел корневик. – Больше трехсот кругов ему с виду не дашь. Я вообще-то в возрасте чародеев плохо разбираюсь.
Тьма и демоны! Славно пенек меня уел. Каков вопрос – таков ответ…
Значит, в раскладке сил присутствует еще один чародей по имени Ассанг. Непонятного возраста, невыясненной внешности и с неизвестными намерениями.
– А зачем он хотел навести нас на засаду?
– Чтобы вы забрали у разбойников ножны, – сказал Корняга. – Потому что Опережающий служит лишь тому, кто взял его в бою.
Я вдруг взъярилась.
– Ах ты мерзкая деревяшка! Ты все это знал – и молчал?! И про меч знал, и про Каменный лес?
Я завела руку за плечо, ухватила Корнягу за корешки, как шкодливого щенка, и вытащила его из-за спины.
– Не сердись, Тури, – взмолился пенек и зыркнул на меня черными бусинками глаз. – Одно я знал, про другое догадывался, а про третье мне и сейчас ничего не известно. Про меч мне Панч уже потом рассказал.
– Панч?
– Разбойничий колдун, который в Сунарре остался, – торопливо подсказал Корняга.
Я вздохнула. Значит, неведомый Ассанг хотел, чтобы у нас оказался Опережающий. Магический меч, который принимает разные облики и неизменно оказывается в руке хозяина, когда он нужен… Стоп, я-то это откуда знаю?
Да как-то сложилось само собой по мелочам. Хорингская надпись на оковке ножен, слова Рудного Стража… Разбойничий меч, который выпал из руки владельца к моим ногам во время драки в сунаррской таверне. И чьи-то мысли, вписанные между моих собственных. Чьи? Невольно подслушанные размышления Одинца? Или подсказка далекого Лю? Ох, странные вещи творятся нынче в моей голове. Все это магия, будь она неладна.
Стадо тегланов, которое темным пятнышком маячило на горизонте, тем временем оказалось прямо перед нами. Ветер, не сбавляя хода, на всем скаку врезался в него. Тегланы с возмущенным визгом бросились в разные стороны. Корневик, который все еще болтался у меня в руке, пискнул и зажмурился. Я опустила его на луку седла перед собой.
Итак, Ассанг скорее друг, чем враг. А Корняга, подлый пень, умудрился соврать мне про меч даже не один раз, а два. Или три? Ага, вот о чем я еще хотела его спросить…
