Барабаны осени. Книга 2. Удачный ход - Гэблдон Диана (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗
Она не переставала слышать Джейми, видеть его перед собой. Его лицо, искаженное гневом, с заострившимися чертами, похожее на маску дьявола. Его голос, хриплый от гнева и презрения, упрекающий ее — упрекающий ее! — в том, что он потерял свою чертову честь…
— Твоя честь? — недоверчиво переспросила Брианна. — Твоя честь? Из-за твоих долбаных представлений о чести как раз и случилось все это дерьмо!
— Не смей говорить со мной таким языком! Хотя, если ты говоришь об этом долбаном…
— Я говорю о том, о чем хочу говорить, чтоб тебе… — заорала она и грохнула кулаком по столу, заставив задребезжать тарелки.
И она говорила. И он тоже. Ее мать пыталась раз или два остановить их… где-то на краю памяти Брианны мелькнули встревоженные золотистые глаза Клэр… но ни один из них не обратил на нее ни малейшего внимания, они были слишком поглощены взаимной ненавистью, они рассвирепели, как дикие звери…
Мать как-то говорила Брианне, что у нее шотландский характер, — медленно разгорается, зато долго горит. Теперь Брианна знала, откуда это у нее, но от знания легче не становилось.
Брианна положила на мрамор скрещенные ладони и опустила на них голову, вдохнув исходивший от перчаток слабый запах влажной овечьей шерсти.
Он напомнил ей о свитерах ручной вязки, которые так любил носить ее отец… ее настоящий отец, подумала она, снова отстраняясь от реальности.
— Зачем, зачем только ты умер? — прошептала Брианна в ладони. — Ох, зачем?
Если бы Фрэнк Рэндалл не умер, ничего этого просто не могло бы случиться. Они с Клэр по-прежнему жили бы там, в своем доме в Бостоне… семья и жизнь Брианны были бы в полном порядке…
Но ее отец умер, а его место занял какой-то сумасшедший незнакомец; человек, у которого было лицо Брианны, но который совершенно ее не понимал, человек, который отобрал у нее дом и семью, и, не удовлетворившись этим, отнял еще и любовь и защиту, оставив ее без малейшего проблеска надежды в этом странном, жестоком краю.
Брианна поплотнее закуталась в шаль, вздрогнув от холодного ветра, забравшегося под свободную блузу. Надо было надеть плащ. Но она поцеловала на прощанье бледную как снег мать и вышла из дома, и поспешила через увядший сад, так и не посмотрев в его сторону. Она будет ждать здесь, пока не удостоверится, что они уехали, — даже если замерзнет за это время до полусмерти.
По кирпичной дорожке прозвучали чьи-то шаги, и Брианна застыла, боясь обернуться. Может быть, это кто-нибудь из слуг, а то и сама Джокаста, явившаяся, чтобы уговорить Брианну вернуться в дом…
Но шаги были слишком размашистыми и слишком тяжелыми, они могли принадлежать только мужчине. Брианна крепко зажмурилась и стиснула зубы. Она не обернется, она ни за что не обернется…
— Брианна… — негромко окликнул Джейми, остановившись в нескольких шагах за ее спиной. Она не ответила, она не шелохнулась.
Он коротко фыркнул — то ли от нетерпения, то ли от гнева?
— Я должен кое-что тебе сказать.
— Так говори, — бросила она, и даже эти слова оцарапали ей горло, словно она проглотила нечто с острыми шипами.
Снова заморосил дождь; капли падали на мрамор перед ее лицом, растекаясь блестящими крошечными лужицами, и Брианна чувствовала, как тоненькие ледяные струйки пробираются сквозь ее волосы к самой коже головы.
— Я верну его домой, верну тебе, — все так же негромко произнес Джейми Фрезер. — Или никогда не вернусь сам!
Она так и не смогла заставить себя оглянуться. Позади нее раздался тихий звук, словно что-то тихонько стукнуло по кирпичам, а потом она услышала его удаляющиеся шаги. Перед ее полными слез глазами капли дождя на мраморных розах набухали и начинали скатываться вниз. Когда Брианна наконец повернулась и посмотрела назад, на кирпичной дорожке никого не было. А у своих ног она увидела сложенный лист бумаги, придавленный камешком, влажный от дождя. Брианна подняла его и зажала в руке, боясь развернуть.
Февраль 1770 года.
Несмотря на тревогу, боль и гнев, Брианна обнаружила, что без труда приспособилась к спокойному течению жизни в Речной Излучине. Ее двоюродная бабушка, восхищенная новой компанией, всячески поощряла Брианну к тому, чтобы та занималась чем-нибудь отвлекающим. Узнав, что Брианна рисует, Джокаста принесла ей свои старые рисовальные принадлежности, настаивая, чтобы девушка использовала их по назначению.
По сравнению с хижиной в горах жизнь в поместье Речная Излучина была настолько роскошной, что порой казалась просто декадентской. Но Брианна все так же просыпалась на рассвете, просто по привычке. Она лениво потягивалась, отдаваясь чисто физическому наслаждению от пуховой постели, обнимавшей ее тело… да, это было совсем не похоже на комковатый тюфяк, брошенный на холодную соломенную циновку.
Здесь в огромном очаге пылал жаркий огонь, а на умывальнике стоял большой медный таз, сияя начищенными боками. Горячая вода для умывания, Брианна с удовольствием наблюдала за крошечными пузырьками, покрывавшими изнутри медную емкость.
Вот и сейчас… Комната еще не прогрелась, а свет, сочившийся через окно, был по-зимнему голубым и холодным; слуга, который бесшумно двигался по комнате, должно быть, встал еще до рассвета, и ему, наверное, пришлось расколоть лед, чтобы набрать воды…
Ей бы следовало испытывать чувство вины из-за того, что ее обслуживают рабы, сонно подумала Брианна. Ей надо подумать об этом немного позже. Впрочем, было множество вещей, о которых она даже позже не собиралась думать; ей не хотелось добавлять себе тревог.
В конце концов, ей было тепло и хорошо. Откуда-то издали доносились обычные домашние звуки, умиротворяющие, неразборчивые… А в самой комнате было тихо, и лишь потрескивание дров в очаге нарушало эту тишину.
Брианна перевернулась на спину и, позволив себе снова погрузиться в полусон, начала заново знакомиться с собственным телом.
Это был ее обычный утренний ритуал; нечто такое, что она, еще не слишком осознанно, начала делать еще в подростковом возрасте, а теперь уже совершала целенаправленно… чтобы найти для себя успокоение в тех небольших переменах, что произошли за ночь, чтобы не обнаружить вдруг среди дня, что она чужая в собственном теле…
Вполне достаточно было и одного незнакомца внутри нее, подумала Брианна. Она отбросила одеяло, медленно, еще немного сонно провела руками по выпуклости своего живота. Легкая дрожь пробежала по ее телу, когда тот, кто был внутри, слегка повернулся, — точно так же, как она сама поворачивалась в постели несколькими минутами раньше… он был там, окутанный теплом, укрытый со всех сторон…
— Эй, привет! — мягко сказала Брианна В ее ладонь что-то ткнулось изнутри — и затихло, квартирант ее живота вернулся в свою загадочную дрему.
Брианна медленно задрала ночную рубашку, — это была теплая фланелевая рубашка из запасов Джокасты, — обнажив гладкие длинные бедра, пушистую выемку между ними… Потом подняла рубашку еще выше, поглаживая ладонями свои ноги, и живот, и грудь… Гладкое и нежное тело, круглые и упругие груди; мускулы и кости… но теперь это не только ее мускулы и кости.
По утрам ее кожа была совсем особенной, похожей на змеиную шкуру, новенькую, только что сменившуюся… она была такой нежной и слегка светящейся… А позже, днем, когда Брианна уже занималась своими делами, когда ее кожи касался воздух, — она становилась жестче, она становилась скучной, превращаясь просто в необходимую для тела оболочку.
Брианна откинулась на подушку, наблюдая за тем, как в комнате становится все светлее. Дом за стенами ее спальни уже проснулся. Брианна слышала мириады различных звуков; люди занимались своими делами, и это успокаивало. Когда она была маленькой, то летом по утрам обычно просыпалась от того, что под ее окном начинала трещать отцовская газонокосилка; она слышала его голос, когда он здоровался с соседями… И ей было хорошо от того, что отец находился где-то рядом, готовый защитить ее от любой беды.
А совсем недавно она просыпалась на рассвете и слышала звучавший снаружи голос Джейми Фрезера, говоривший на мягком гэльском языке… он обращался к лошадям… и внезапно к ней возвращались детские чувства. Но больше этого не будет.
