Дурная привычка (СИ) - Торубаров Павел (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗
Первые заряды не смогли остановить тяжелого мутанта в полете, но с траектории они его смели. Снорк шлепнулся об бетон будто жаба. Одна из его передних руколап подломилась, перебитая картечью, и мутант, не ожидавший такого подвоха, растянулся на полу. Остатками пуль из рожка «Грозы» и патронов из магазина дробовика, мы с Сержем превратили череп мутанта в кашу. После этого мы осмотрелись и, не обнаружив других противников, вздохнули с облегчением. Серж тут же принялся споро набивать магазин ружья красными цилиндрами патронов, а я, заменив рожок в автомате, приблизился к еще дергающемуся на полу телу и принялся его внимательно рассматривать. Пока снорк был жив и представлял для нас угрозу, у меня не было возможности анализировать его внешний вид, но подсознание настаивало на том, что это надо сделать. Вот сейчас я и решил удовлетворить свое любопытство.
Я присел на корточки перед мутантом и осторожно ткнул его стволом «Грозы». Снорк рефлекторно дернулся и затих навсегда. Для надежности я вновь потрогал его стволом. Ответной реакции не последовало. Тогда я приступил к детальному осмотру, хотя и без него было ясно, что мутант пребывает не в лучшей форме. Сразу, кстати, нашлись ответы на некоторые вопросы. Например, почему мутант не смог сходу вывести меня из строя, и почему он не продолжил атаку, пусть и самоубийственную, когда Серж расстреливал его из автомата? Обычно, эти мутанты, начав атаковать, не останавливаются до тех пор, пока не победят или не погибнут. А тут, смотрите-ка, отошел в тень и напал повторно.
Разгадка этих тайн оказалась проста до абсурда — мутант был истощен. Аномальная энергия Зоны, конечно, поддерживала в нем жизненные процессы, но снорк, все-таки, не зомби, а живое существо. Ему для нормальной жизни мясо нужно. Этот же экземпляр, судя по всему, голодал уже давно: он был худ, сквозь рваную одежду, висевшую на теле мешком, проступали ребра, да вообще, всем своим видом, снорк больше походил на египетскую мумию, иссушенную временем, нежели на грозного противника.
Мои научные изыскания прервал подошедший Серж.
— Крохаль, — спросил он, — тебе не противно то, чем ты сейчас занимаешься?
— А чем? — я сделал вид, что не понял.
— Ты любуешься на полуразложившееся тело мутанта, который нас чуть не прикончил только что! Да меня только от мысли про это тошнить начинает!
— А ты думай о цветочках! — посоветовал я напарнику. — А, еще лучше, тоже на мутанта внимательно посмотри. Поверь мне — полезное зрелище! Особенно, если мозги к этому делу подключить.
Серж повиновался и принялся изучать поверженного врага, находясь, однако, на безопасном расстоянии от последнего.
— Ну, ничего необычного не замечаешь? — спросил я у напарника, спустя недолгое время. — Посмотри поближе.
— Не буду я его в упор разглядывать! — заартачился Серж. — Мне и отсюда хорошо видно!
— Ладно! — не стал спорить я. — Тогда скажи, раз такой глазастый, что в мутанте необычного?
— Он без головы, поэтому мертвый совсем! — попытался сострить Серж.
— Правильный мутант- мертвый мутант! — не поддался на провокацию я. Потом, вспомнив недавний случай с кабаном, добавил: — За некоторым исключением! Так что здесь необычного?
— Не знаю, сам скажи, если умный такой! Нечего интеллектом давить! — обиделся Серж.
— Хорошо, — согласился я. — Сделаем скидку на твой небольшой опыт. Ты вспомни, как снорк у Затевахина выглядел.
— Ну, — Серж задумался. — Поздоровее, вроде, был. Этот, по сравнению с тем, просто заморыш. Вон, как кости выпирают. Будто с рожденья ничего путного не ел.
— Под «путным» ты сталкеров понимаешь? — уточнил я, и Серж, поняв, что сказал глупость, опустил глаза. — Ладно, не обижайся. Но, ты правильно мыслишь: снорк это истощен до предела. И если в первые секунды боя он имел некоторое преимущество перед нами, то только за счет неожиданности. Будь на его месте мутант обычной упитанности, мы бы с тобой уже не разговаривали. А если бы и могли, то тема для обсуждения у нас была бы только одна — характеристики желудочного сока отдельно взятого мутанта типа «снорк». Теперь вопрос — как эта тварь дошла до жизни такой?
— Я не знаю, — честно признался Серж и тут же перешел в атаку: — А ты?
— И я не знаю, но догадываюсь. И, если моя догадка верна, это сильно облегчит нам жизнь.
— А если нет? — не унимался Серж.
— Тогда, мы в дерьме по самые гланды, если не выше. Ладно, нечего тут рассусоливать, надо проверить, что там за помещенье, откуда снорк выскочил, и дальше двигать. Вопросы?
Таковых не последовало, равно как и контрпредложений. Мы, осторожно ступая по выщербленному бетону, приблизились к темному проему и заглянули внутрь. За дверью была комната, оказавшаяся туалетом: три кабинки без дверей, унитазы, вмазанные в пол так, что над последним не возвышался даже ободок, два разбитых умывальника, синяя облупившаяся масляная краска стен и мелкая коричневая плитка пола. Словом — типичное убранство армейского сортира. Мы собрались, было, ретироваться, однако в дальней кабинке, высвеченное лучом фонаря, мелькнуло что-то белое. Я приблизился, но, еще на подходе, понял, что увижу. Действительно, на унитазе грудой были свалены кости, разной степени отполированности. Даже не обглоданности, нет, именно — отполированности. В куче я увидел несколько черепов, затылки которых оказались раздробленными, будто побывали под палицей первобытного человека. По всему было видно, что это место использовалось убитым нами мутантом как спальня и столовая одновременно. Сюда он стаскивал тела своих жертв, чтобы неспешно ими закусывать. Когда же еды не стало, он принялся обгладывать кости, доведя их до состояния зеркального блеска.
Может, это прозвучит странно, но глядя на обглоданные косточки и вспоминая худющего мутанта, я его пожалел. Я прекрасно понимал, какие муки он испытывал, не в состоянии найти себе добычу, и что чувствовал, когда обсасывал кости, тщетно пытаясь выжать из них хоть каплю пищи. В конце-то концов, он не виноват, что Зона его таким сделала. Так уж случилось. И Зона не виновата, что она такая. Во всем, как это ни прискорбно звучит, виноват любопытный человек, слишком рьяно пытающийся переломить природу, забывая о том, что он тоже ее часть.
Постояв немного над костями, я повернулся и вышел из туалета. У двери меня ждал, стоя с ружьем наизготовку, Серж.
Мы медленно двинулись дальше, аккуратно преодолевая препятствия в виде нагромождения деревянных ящиков и прочего хлама. Когда мы углубились в тень, я велел Сержу выключить фонарь и включить ПНВ. В зеленом свете окуляров прибора ночного виденья, окружающие нас предметы казались нереальными. Несколько раз мне даже приходилось останавливаться и прощупывать детектором и болтами причудливые скопления мусора. Однако, ничего опасного нам не встретилось.
Пройдя несколько помещений и свернув за угол, мы очутились в большом продолговатом зале, уставленным вдоль стен стеллажами. То, что раньше хранилось на них, было давно разбросанно, растоптано и унесено кем-то. Крупного мусора на полу лежало намного меньше, чем в предыдущих залах, зато прибавилось мелкого, что отнюдь не облегчало ходьбы, а наоборот — усложняло. Мы пересекли зал по длинной оси и за поворотом, который сразу не был виден, заметили слабое мерцание аварийного освещения. Видимо, мы приближались к центральной шахте лаборатории, к тому месту, где был установлен генератор излучения, влияющего на сознание людей. Именно где-то тут Выпь потерял большинство своих бойцов, нескольких из которых атаковал контролер. С этого места необходимо было усилить бдительность, и так уже находящуюся в заоблачных высотах.
Сразу за поворотом нам встретилась тонкая стеночка, построенная из всего, что можно было собрать по подземельям. Тут были и столешницы, сработанные из «массива» дуба, и обломки стульев, одна дверь и еще какой-то утиль. Стенка полностью перегораживала проход, однако, кто ее тут поставил и зачем, мне лично, было неясно. Что творилось за ней, тоже оставалось за кадром. ДЖФ, узким пучком сканирующий пространство за преградой, говорил, что жизненных форм там нет. Мы тихо приблизились к стене и заглянули в щели. Даже без ПНВ было видно, что за ней начиналась еще одна комната, перпендикулярно уходящая влево, туда, где было намного светлее, чем в остальных коридорах.
