Игрушки дома Баллантайн - Семироль Анна (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT) 📗
— Пошел! А ну, пошел! Быстрее!
Конь несется во весь опор, едва касаясь копытами раскисшей земли. Ева направляет его параллельно дороге в Нью-Кройдон, в сторону от идущих прочь из города людей. Она сидит, склонившись к шее скакуна, прикрыв глаза и боясь оглянуться на Гринстоун. Она знает, что увидит. И она помнит, как все случилось. Одного не может понять: как она могла это сотворить?
— Быстрее, — умоляет она, погоняя коня. — Быстрее, тварь морская!
До Нью-Кройдона остается не больше пяти миль, когда Еве вдруг становится плохо. Она хватает ртом воздух, кашляет, давится. Слабеющие руки отпускают уздечку, и девушка мешком валится в грязь под копыта коня. Скакун резко останавливается, возвращается и тычет в хозяйку мордой. Эвелин дрожит, как в ознобе, размазывает грязь по лицу. Цепляясь за коня, она встает, выжидает минуту, пытаясь выровнять дыхание, и снова садится верхом. Грязные пальцы утопают в белоснежной гриве, воздух вырывается из легких с хрипом. Ева сутулится, словно у нее что-то болит в груди, стонет. Конь косится на нее темным глазом, фыркает беспокойно.
— Бе… ги… — выдыхает Эвелин, бьет его пятками в бока, и он снова срывается с места.
Разлетаются клочья травы и брызги из-под конских копыт, бьет по спине всадницы косой ливень. Эвелин Фланнаган плачет, понимая, почему ей так плохо, и гонит коня во всю прыть.
С крыльца дома заместителя нью-кройдонского мэра сбегает полуодетый Этьен Легран и несется со всех ног к аэровокзалу, лавируя между брошенными на дороге машинами.
— Дыши, Уильям, — просит он. — Держи ее над водой. Дыши, Сибил.
«Я успею! Я обязан успеть!»
Струи дождя стекают по голым плечам, обжигая кожу. Пульсирует нарывом правая рука. Левую Этьен почти не чувствует, лишь в районе запястья искрой пробивается пульс.
«Почему я не понял этого раньше? Они же не просто попрощаться приходили, Лоа всемогущие…»
Водяной конь влетает в здание аэровокзала, несется к платформам. Люди кричат, разбегаясь в разные стороны. У самого оцепления при входе на регистрацию Эвелин натягивает веревочные поводья, скакун встает на дыбы и рассыпается каскадом холодных брызг. Мокрая, грязная девушка перекатывается по мозаичному полу под ноги изумленным полицейским, встает.
— Мисс?.. — с опаской окликает ее страж порядка. — Мисс, вы куда?
Ева бежит к входу на посадку, отталкивает полисмена, пытающегося ее остановить.
— Мисс, стойте! Куда вы? У вас есть билет?
Эвелин останавливается, обводит взглядом полицейских и солдат.
— Пропустите, — требует она.
— Туда нельзя. Что вы себе позволяете?
Ева низко рычит Имя Камня, и стена вокзала напротив нее собирается в складки, словно мятый лист бумаги. Потолок угрожающе идет трещинами, роняет тяжелую люстру.
— Мне такое с вами проделать? С дороги!
Ее пропускают, и девушка бежит дальше. С разбегу бьется об неприметную дверь, ведущую в служебные помещения вокзала, несется по узким коридорам, спускается по лестницам. Заворачивает за угол и останавливается, будто налетев на незримую стену.
— Мамочка моя…
В тусклом свете единственной лампочки кровь на виске Элизабет выглядит черной, словно деготь. Широко распахнутые глаза смотрят мимо Евы, рот приоткрыт, на лице навеки застыла маска страха и изумления. Эвелин становится на колени, целует мать в щеку — нежно, как в детстве. Опускает ладонь на холодный лоб, закрывает Элизабет глаза.
В нескольких шагах дальше по коридору — дверь. Поддается слишком легко. Эвелин переступает порог, заставляет себя смотреть вперед. Из-под решетки, закрывающей сверху яму-подвал, по полу медленно растекается вода. И бессильно лежит на ржавых прутьях тонкая детская рука, сжимающая маленький мешочек на шнурке — белая, словно мрамор. Ева забывает, как дышать. Рвет вверх решетку, перехватывает запястье Сибил, второй рукой тянет к себе Уильяма. Близнецы кажутся ей тяжелыми, как каменные статуи. Девушка теряет равновесие, срывается в яму, барахтается, пытаясь удержать младших, захлебывается горькой ледяной водой.
Сильная рука хватает Эвелин за шиворот, не давая погрузиться под воду. Секунды — и девушку вытаскивают на край ямы.
— Подтягивайся, — выдыхает Этьен.
Ева хрипло дышит, тащит к себе за руку Сибил. Этьен подхватывает девочку под мышки, вынимает из воды. Пальцы Сибил накрепко переплетены с пальцами правой руки брата. Эвелин подталкивает Уильяма со своей стороны, помогая Леграну. И только оттащив близнецов от края, Этьен вытягивает Еву на мокрый бетон. Вдвоем они бросаются к детям, трясут их, тормошат. Тщетно.
— Нет же… Нет, не поздно! Делай, как я!
Этьен укладывает Сибил на спину, поворачивает ей голову вбок, кладет друг на друга ладони девочке на грудь, сильно и ритмично нажимает.
— Ева, очнись!
Эвелин садится на пол, обнимает Уильяма и тихо-тихо плачет, прижимая его к себе.
— Ева, черт возьми!!!
— Тс-с… Они спят. Не кричи, — улыбается девушка сквозь слезы, убирая со щек брата прилипшие светлые пряди. — Они так устали…
«Раз, два, три, четыре, — считает про себя Этьен. — Девять, десять…»
Руку под шею девочке, запрокинуть ей голову, глубоко вдохнуть, выдохнуть в приоткрытые белые губы. Снова ладони на грудину, считать до десяти. Руки чужие, холодные, слушаются с трудом.
— Помоги Уильяму! — просит Этьен. — Время, Ева! Время уходит!
Девушка тихо баюкает брата в объятьях, глядя в одну точку.
— Оставьте, Доктор Легран, — раздается из дальнего угла котельной мужской голос. — Они оба мертвы уже минут десять. Все ваши усилия тщетны.
Этьен бросает взгляд через плечо, не отрываясь от своего занятия.
— Полковник Стивенс? — хмыкает он. — Вы что здесь забыли?
— Встать! Отойти к стене, ну!
Худощавый немолодой мужчина в серой униформе подходит ближе, держа Этьена под прицелом пистолета. Легран медленно встает, перемещаясь так, чтобы закрыть собой Эвелин.
— Это даже лучше, чем я предполагал, — удовлетворенно кивает Стивенс. — Элитный нью-кройдонский смутьян в довесок к ведьме. Легран, вы знали, кого пригрели среди своих вудупанков?
— Какое вам дело, Стивенс? — мрачно огрызается Этьен. — Вудупанки чисты перед законом. И уж не вам об этом не знать. Уберите пистолет.
— Встать к стене! — рявкает Стивенс. — Фланнаган, тебя это тоже касается!
Эвелин бережно укладывает тело Уильяма на пол, выпрямляется.
— Этьен, в сторону, — коротко командует она и делает шаг вперед.
Сплетенная из волос веревка извивается в руках, как живая. Стивенс нервно облизывает губы, направляет пистолет на Еву.
— Не подходи, ведьма! Встань лицом к стене!
— Не тебе здесь распоряжаться, убийца, — глухо отвечает Ева и прыгает.
Выстрелов не слышно. Одна за другой падают на каменный пол четыре пули. Девушка толкает полковника в грудь, ухмыляется. Правый уголок рта ползет вверх, обнажая зубы.
— Я же тебя предупреждал: мои боги не любят огнестрельного оружия, — говорит Эвелин чужим мужским голосом.
Стивенс бледнеет, отбрасывает пистолет, словно ядовитую гадину. Пятится.
— Что ты теперь будешь делать, убийца? — скалится Эвелин.
Полковник бросается к двери, но Этьен опережает его, подсечкой сбивает с ног.
— Легран, в сторону. Сама разберусь.
Ева склоняется над поверженным полковником, набрасывает веревку, сплетенную из волос, ему на шею. Дергает вверх, заставляя Стивенса опуститься на колени. Он хрипит, цепляется пальцами за удавку, пытаясь высвободиться. Девушка смотрит на его усилия темными от ненависти глазами.
— Они наверняка звали на помощь, да? Они просили их выпустить, кричали и плакали. А ты, урод, стоял и смотрел.
Она немного ослабляет хватку, давая Стивенсу возможность перевести дыхание.
— Сладко тебе было, мразь? До дрожи в коленках сладко, ручаюсь. Ты же нас не один год выслеживал. Любишь смотреть на тех, кого загнал в угол? Любишь убивать невиновных, слабых?
— Эвелин, хватит! — не выдерживает Этьен.
