Мент - Константинов Андрей Дмитриевич (серии книг читать онлайн бесплатно полностью txt) 📗
Довгань неуверенно, осторожно заглянул в склад. Обнорский сидел прямо на полу, прислонившись спиной к той самой бочке. В руке он держал кусок мокрой веревки с обгоревшим концом.
— Эй! Андрюха!
Обнорский поднял голову, непонимающе посмотрел на Довганя.
— Эй, ты че это? — спросил Женя. Ему было страшно. В мутное окно втекало солнце, падало на бородатое лицо питерского журналиста. — Ты че это расселся тут? Пьяный?
Обнорский медленно встал.
— Ничо, — сказал он. — Трамвай жду.
— Какой трамвай? Ты что, писака хренов? А?… Никак головой ударился?
— Ага, — сказал Обнорский и коротко, без замаха, выбросил кулак в живот Довганю. Женя сложился пополам. Журналист начал хлестать его куском мокрой бензиновой веревки. Жене было больно и страшно.
Андрей Обнорский перехватил фитиль возле самой горловины бочки. А если бы не перехватил? На складе хранилось около шести тонн горючих веществ. Да полторы тонны бензина в цистерне, вкопанной в землю рядом. Да около трех тонн солярки в другой цистерне. Говорить о последствиях взрыва можно долго. Но все предположительно… Опера, конечно, стали гнуть свою линию: взрыв, дескать, имел целью разрушить периметр зоны. Тем самым создаются условия для побега — массового побега! — заключенных.
Это, конечно, полный бред… Хоть ворота открой — ну какой дурак побежит? Куда? Зачем? Срок себе наматывать? Из обычной зоны, может быть, и ломанулись бы… а из ментовской — нет, поищите придурков в другом месте.
Женя Довгань пытался представить дело так, что это он пресек поджог. Вошел, застал Обнорского, поджигающего веревку. Сумел предотвратить. А поджигатель, гад, еще и сопротивлялся. Вот видишь — рубец на шее? Хлестал меня, сволочь бородатая, веревкой этой самой. Я давно к нему приглядываюсь… какой-то гад мутный. Да еще куряга. И пьяница.
Версия Довганя не выдерживала никакой критики: в кармане его рабочей спецовки обнаружили кусок точно такой же веревки. (Подбросил Обнорский, закричал Женя). В другом кармане некурящего Жени нашлись спички. Да и отлучался он перед взрывом непонятно куда и зачем.
Доказать, конечно, все равно ничего не удалось. Довганя просто стали прессовать по страшной силе: ШИЗО, ШИЗО, ПТК — крытая. Так он и сгинул где-то в тюрьме.
А Обнорского поставили кладовщиком склада ГСМ. Он пожал плечами и сказал:
— Сбылась мечта идиота.
Позже Сашка Зверев спросил:
— А выскочить-то ты успевал?
— В принципе, успевал. А что я, заяц мартовский, чтобы скакать?
— Ну и дурак ты, Андрюха, — покачал головой Зверев. — Вконец отмороженный. Я бы на твоем месте пулей оттуда летел — гори оно все синим пламенем! Тоже мне: пионер-герой. Спас колхозный курятник.
— Не, Саня, — серьезно ответил Обнорский, — ты не понял.
— Чего я не понял?
— Так склад же мог сгореть!
— Да и хрен-то с ним! Он тебе нужен?
— Нужен, — серьезно сказал Андрей. Зверев посмотрел на него сбоку с некоторым удивлением, покрутил головой.
— На кой? — спросил он с сомнением в голосе.
— Ну сам посуди: где же я буду токсикоманить, если весь ацетон сгорит? — сказал Обнорский и заржал жизнерадостно.
— Дурак ты, Андрюха.
— Ну на хрена он мне нужен, Сергей Иванович? — тоскливо спросил Зверев у заместителя начальника по воспитательной работе Кондратовского. — Чем я провинился? Что я вам худого сделал?
— Не ной, Саша, — сказал Кондратовский. — Бери. Воспитывай.
— Да он же… — Зверев махнул рукой.
— Ну что он же? Он же почти твой земляк… псковский. — Замнач посмотрел на завхоза с улыбкой. Возможно — сочувственной. Он-то отлично знал, какой подарок подкидывает Сашке. Зверев снова махнул рукой.
— Да не переживай ты, — добавил Кондратовский. — Ты же через месячишко на поселок уедешь. Месяц-то потерпи.
— Уедешь тут на поселок с этим гамбургером, — сказал Зверев. И ведь как в воду глядел. Чуть было не накрылся переход на поселок.
…В общем, Гамбургера перевели к Сашке в отряд… Одно прозвище чего стоит! Понятно, что нормальному человеку такого не дадут. А вот псковскому сержанту из вытрезвителя дали. Да он, вообще-то, и похож был на гамбургера: мордастый, щекастый, весь из подбородков… Гамбургер, одним словом… Завхоз одиннадцатого отряда, откуда псковского сержанта перекинули, встретил Зверева и радостно сказал:
— Ну я тебя, Саша, поздравляю… Повезло тебе. Рад, рад… поздравляю.
— А с чем это?
— Да как же… с Гамбургером! Сказал он эту фразу, и — заржал.
— Гад ты, Степа, — ответил Сашка. — Ты бы хоть бутылку поставил за такую подлянку.
— Саня, без вопросов. За Гамбургера три бутылки не жалко.
И верно — через день бутылку водки притащил.
А Гамбургер — он Гамбургер и есть. По трем отрядам уже прошелся, нигде не прижился. Везде стучал, закладывал и просто мутил воду, стравливал людей. Причем зачастую совершенно бескорыстно. Из любви делать пакости… Такой вот человек, и его уже никак не переделаешь. Не гадит — сам не свой ходит, мрачный, серьезный. Ну а сделал гадость — сердцу радость. Ох, немного человеку для счастья надо! Спорят мыслители, спорят: что есть счастье?… ан вот оно! И не нужно никаких сложных морально-этических категорий привлекать. Нагадил — душевное ликование, восторг, ощущение полноты жизни. Простое, так сказать, человеческое счастье. Высокий душевный порыв. Жаль только, что не всякому дано… ну уж это — извините.
А Гамбургер — он Гамбургер и есть. Хоть и предупредил его Зверев: будешь у меня воду мутить — зарою! — все равно… гамбургер! Ну не переделаешь. Сначала до Сашки дошли разговоры, что он, завхоз, занимается поборами в отряде. Он промолчал. Тем более все знали: не тот человек Зверев. А потом — еще случай. Зачастил к Сашке с угощением один зэк. То пришел со своим кофе и шоколадом: давай, мол, Александр Андреич, кофейку попьем… — Ну, давай.
А потом снова пришел, опять с шоколадом. Да еще и норовил оставить после себя целую плитку.
— А ну-ка, Толян, — сказал Зверев, — постой. Что-то ему в поведении Толяна не понравилось.
— Ну-ка, постой, — сказал Зверев. — Что случилось? Что это ты меня начал шоколадом подкармливать? А?
