Северная Пальмира. Первые дни Санкт-Петербурга. - Марсден Кристофер (читать книги онлайн .txt) 📗

После наступления темноты по улицам города бегали волки: даже в 1715 году при ярком свете дня они загрызли одну женщину неподалеку от дома Меншикова. Таким образом, мало что могло привлечь в Санкт-Петербург из Москвы. Один из шутов Петра мрачно описал положение нового города следующими словами: «На одной стороне — море, на другой — горе, на третьей мох, на четвертой — вздох».

Но в 1710 году все члены императорской фамилии переехали в новый город, вместе с правительственными учреждениями, которые раньше оставались в Москве. В том же году вышел указ, по которому из губерний требовалось присылать 40 тысяч человек в год вместе с их инструментами. Немногим позже Петр также приказал послать на берега Невы две тысячи воров и грабителей, а также всех, кто был выслан. Затем из-за нехватки каменщиков он запретил возведение каменных зданий во всех частях своей империи за пределами Санкт-Петербурга под страхом высылки в Сибирь или конфискации имущества. В то же время каждый корабль и каждая телега, прибывающие в город, должны были доставить некоторое количество необработанных камней, поскольку камней крайне недоставало на этих болотистых просторах. Также запрещалось рубить деревья на островах. Для экономии топлива жителям города разрешалось топить свои бани не чаще одного раза в неделю. Население в город свозили насильно. Все официальные лица, дворянство и помещики, владевшие не менее чем тридцатью семьями крепостных, были обязаны строить себе здания из камня, кирпича или дерева, согласно своим средствам. Имеющий пятьсот крестьян должен был воздвигнуть двухэтажное каменное здание, бедных же обязывали «сбрасываться», чтобы построить себе одно. Подобные указы выпускались постоянно. В 1712 году вышло следующее постановление:

I. Тысяча человек из лучших семейств дворянства и т. д. обязаны построить дома из бревен, дранки и гипса в старом английском стиле, вдоль берега Невы от дворца императора до места напротив Ниеншанца.

II. Пятьсот наиболее известных купеческих семейств и пятьсот менее отличившихся торговцев должны строить для себя деревянные здания на другом берегу реки, напротив домов дворянства, до того, как правительство сможет обеспечить их каменными домами и каменными магазинами.

III. Три тысячи мастеров разных видов — живописцы, портные, столяры, кузнецы и т. д. — должны поселиться на этой же стороне Невы, рядом с Ниеншанцем.

Поспешность, с которой строили дома, привела к тому, что при последователях Петра город был в полуразрушенном состоянии. Дома часто не выдерживали зимы. Роскошные пиршества нередко портили щели в полах, трещины в стенах и протекающие потолки. Дома возводились со стонами и проклятиями как несчастных рабочих, так и вселившихся сюда помимо воли жителей, считавших злом все идеи и деяния царя-еретика. Тем не менее в 1712 году Петр объявил, что «Санкт-Питербурх» будет столицей империи.

Главной площадью первоначально была Троицкая площадь неподалеку от Петропавловской крепости, где стоял первый дом Петра. Здесь в 1710 году была построена деревянная церковь Троицы, и здесь же какой-то предприимчивый немец открыл «остерию» [11], впоследствии названную «Триумфальной остерией трех фрегатов». Именно здесь Петр обычно освежался своей любимой водкой с красным стручковым перцем. Названия улиц, лучами отходящих от этой площади, произошли от названий проживавших на них сословий — Дворянская, Пушкарская, Ружейная, Монетная.

Но строительство велось уже не только на двух первых островах — оно началось и на соседнем острове Буйволов, позднее названном Васильевским островом. На северном, левом берегу Невы возвели Адмиралтейство. Между островами не было мостов, даже наплавных. Людей перевозили двадцать суденышек, управляемых неграмотными крестьянами, что делало подобное плавание небезопасным для населения. Многие, в том числе столь важные персоны, как польский министр, один генерал-майор и один из главных врачей царя, погибли во время таких опасных путешествий.

Петр хотел видеть в Васильевском острове нечто вроде Амстердама, обсаженного деревьями и пересеченного судоходными каналами. Остров должен был превратиться в центр его «города на воде». Начались работы по прокладке каналов, но вскоре стало ясно, что для воплощения замысла придется переместить центр города на другой, северный берег. А поскольку мостов не было, во время ледохода и с первым льдом остров отрезало от остальной России. При Петре и его преемниках, как мы увидим, на Васильевском острове появилось множество важных строений; тем не менее история города в основном связана с материком — и в первую очередь с районом вокруг Адмиралтейства.

Первое здание Адмиралтейства, заложенное в 1705 году, очень мало напоминало впечатляющее сооружение, стоящее на том же месте в наши дни. Это была всего лишь судоверфь. Созданная примерно в 1710 году гравюра Зубова дает хорошее представление о ее внешнем виде: четырехугольник, одна сторона которого подходит к воде, в то время как три другие являются рядами мастерских, окружающих множество стапелей, находящихся в открытом пространстве в центре. Но уже тогда здесь была деревянная башня с высоким длинным шпилем, увенчанным флюгером в виде кораблика. Эта башня располагалась в центре ряда мастерских, вытянувшихся параллельно реке и обращенных окнами на деревья и болота, где позже возникнет Невский проспект и — на расстоянии трех миль — монастырь Александра Невского. После 1711 года Адмиралтейство было укреплено камнем, а надо рвом выросли шесть бастионов. В башне находились комнаты лорда Адмиралтейства и так же, как и в мастерских, располагались склады. Мы знаем, что во время своих частых посещений Адмиралтейства Петр всегда требовал, чтобы его угощали тем же, чем и матросов, — копченым мясом с небольшим количеством пива; Петр угощался под музыку небольшого оркестра из флейт и барабанов, который играл в центральной башне.

Вокруг Адмиралтейства, где поначалу работало немного народа, хотя и очень усердно, выросло новое поселение, которое получило название Немецкий пригород (многие из квалифицированных рабочих были немцами). В этом районе в 1706 году Джованни Мария Фонтана, итальянец, прибывший в Россию с Трезини в 1703 году в качестве главного строителя императорских дворцов и крепостей, разработал и построил дворец для всесильного князя Меншикова. Меншиков представлял собой довольно странную фигуру. Прежний конюх и продавец пирожков, он был спутником Петра в его путешествиях и теперь обладал самой большой властью после царя. По желанию Меншикова было создано несколько дворцов. В некотором смысле Меншиков был большим покровителем архитектуры, чем сам царь. Его вкусы — к счастью для художников и для будущей славы столицы — были не столь простыми, как у Петра.

За пределами Адмиралтейства протянулись поселки: Морской к западу от Мойки, Конюшенный около императорских конюшен восточнее того же канала и Литейный немного дальше на восток.

В 1710—1711 годах Трезини начал строить дом для самого Петра, в месте слияния Невы и Фонтанки — небольшого притока Невы с южной стороны, впадающего в реку напротив острова, на котором воздвигалась Петропавловская крепость. Это рационально спланированное массивное двухэтажное здание с большими окнами стало называться «Летним дворцом Петра Великого» в Летнем саду. Еще до его завершения, в 1713 году в Санкт-Петербург из Германии прибыла новая группа мастеров. Ее возглавляла весьма прославленная личность — архитектор и скульптор Андреас Шлютер, директор Берлинской академии художеств, создавший, помимо прочего, огромный, украшенный куполом королевский дворец на Шпре в Берлине, а также множество знаменитых статуй. Примерно за семь лет до этого Шлютер попал в немилость из-за того, что разрушилась построенная им башня монетного двора в Берлине. Хотя после этого Шлютер и продолжал работать в Германии, агент Петра, генерал Брюс, занимавшийся в Германии наймом строителей, плотников и рабочих по металлу, по-видимому, без особого труда склонил Шлютера к тому, чтобы человек со столь известным именем оставил цивилизованный великолепный Берлин и отправился в варварскую Россию к дельте Невы. Шлютер согласился отправиться в Петербург в качестве «обербаудиректора», руководящего всеми архитекторами. Немецкий архитектор становился, таким образом, выше Трезини, который теперь отодвигался на вторую роль. Именно Шлютеру предстояло стать архитектором, который должен был создать царю лучшую во всей Европе столицу. С ним вместе приехали четверо других немецких архитекторов — Готфрид Шедель из Гамбурга, пруссак Теодор Швертфегер, Георг Иоганн Маттарнови и Иоганн Христиан Фёрстер — а также, по всей видимости, ученик Шлютера И.-Ф. Браунштейн. Этим архитекторам доведется оставить более глубокий след в облике города, чем самому Шлютеру.