«...Justice For All»: Вся правда о группе «Metallica» - Макайвер Джоэл (книги без регистрации txt) 📗

Роберт Свит вспоминает агрессию, существовавшую между группами: ««Anthrax» играли у нас на разогреве и все время над нами смеялись. Я помню, как вокалист «Quiet Riot» Кевин Дюброу избил моего брата (вокалиста «Stryper» Майкла Свита), потому что ему не понравилась его прическа, а «Great White» испортили нам оборудование. «Stryper» постоянно подвергались издевательствам. Многие группы, игравшие с нами, обожали делать нам всякие гадости — музыканты были очень жестоки друг к другу. Ревновали, завидовали, вели себя по-детски».

Многие приверженцы глэма отошли от него, когда помады и лака для волос стало чересчур много. Одним из них был Эрик Петерсон из группы «Testament»: ««Motley Crue»? Я видел их еще до того, как у них вышла пластинка. Мы с друзьями были единственными людьми, кто пришел на их первую автограф-сессию в музыкальном магазине. Мы купили им ящик пива и целый день проболтались вместе, было здорово. Они играли тяжелую музыку, это шокировало, провоцировало, в общем, было очень круто. Они много хорошего написали». Потом, однако, два лагеря перестали пересекаться. Как рассказывает Петерсон: «Экстремалы-металлисты обругивали хайр-металлистов, а те не осмеливались ничего говорить или ходить на наши концерты, потому что мы выглядели как скейт-панки».

Джин Хоглан может много рассказать о глэм-метале: «Все хайр-металлические группы начали хорошо, а потом испортились — «Great White», «Ratt», «Motley Crue» и другие. Моя старшая сестра знала их всех и дружила с ними, так что я запросто мог проснуться утром и увидеть барабанщика «Great White» спящим на диване!» Хоглан, преданный металлу с самого раннего детства, видел «Crue» на одном из их самых первых концертов и был впечатлен их напором: «Я помню их концерт третьего октября восемьдесят первого года, Томми Ли в тот день как раз исполнялось девятнадцать. «Ratt» был на разогреве, гитары звучали тяжелые, жесткие». Как он вспоминает, в то время группа все еще концентрировалась на музыке, а не на имидже: «Весь этот глэм тогда еще не начался. «Crue» давали рекламу своих концертов в местных журналах, и я решил, что раз они так здорово выглядят, то наверняка играют тяжеляк. Тогда еще они были в коже и заклепках и пытались играть такую же тяжелую музыку, как «Judas Priest»».

Волна глэм-метала не прекратилась, несмотря на недовольство фанатов вроде Хоглана. К 1984 году десятки групп в макияже и блестящих костюмах занимали свои места в чарте MTV, вызывая очень бурную реакцию во многих странах. Фанаты более жесткой музыки ненавидели их и с нетерпением ожидали следующей волны металла, которая придет им на смену. Одним из таких фанатов был Джейсон Ньюстед. За три месяца до окончания он бросил школу (шаг, от которого он впоследствии предостерегал своих фанатов) и в 1981 году, когда Лос-Анджелес сотрясали звуки глэм-метала, собрал вещи и отправился в путешествие из Мичигана в Калифорнию вместе со своим другом Тимом Хэмлином. Ребята надеялись, что жизнь в большом городе понравится им больше прозябания в провинции.

Ставший к тому времени неплохим басистом, Ньюстед доехал до Феникса, штат Аризона (он прибыл туда в день Хеллоуина в 1981 году), где устроился работать сразу в несколько мест. Одновременно он стал сколачивать свою группу. С Хэмлином он разошелся, но познакомился с барабанщиком Келли Дэвид-Смитом, с которым недолго играл в группе «Paradox». Поселившись вместе с Дэвид-Смитом в Скотсдейле, он сошелся с двумя гитаристами, Марком Васкесом и Кевином Хортоном, и переименовал их группу в «Dogz». Ньюстед сам исполнял некоторые их песни, но вскоре у группы сложился более выигрышный состав: Хортон был заменен Эдом Карлсоном и появился вокалист Эрик А.К. Натсон. Вскоре после этого группа еще раз сменила имя и стала называться «Flotsam And Jetsam». Музыка, которую они играли, была многим обязана стадионным рокерам того времени, но чувствовалось, что ребята могут играть быстрее и тяжелее.

Парни вроде Ньюстеда не интересовались «Motley Crue». Они слушали другую, намного более жесткую группу, чей первый альбом, «Welcome То Hell», вышел в январе 1981 года. Группа, выпустившая этот альбом, называлась «Venom», а музыка, которую она играла, настолько резко отличалось от всего, что было до этого, что ей требовалось новое название.

Термин «трэш-метал» не использовался до 1981 года, хотя все было готово к появлению этой музыки на свет: первый альбом «Venom» вдохновил многих музыкантов, хард-кор-панк набирал обороты, философия «Motorhead» процветала, а на Западном побережье металлисты начинали уставать от глэм-метала.

Чтобы эта новая музыка совершила рывок на мировую сцену, не хватало лишь катализатора, нескольких музыкантов, жаждущих приблизить этот момент.

Глава 3

1981–1982

В отличие от многих родителей, Торбен Ульрих всегда поддерживал любые идеи своего сына. «С раннего детства Ларс привык все делать сам, — вспоминает Торбен. — Когда в Дании выступали «Kiss» или кто-то еще, он уже в восемь-девять лет ездил автобусом на их концерты — тогда это было в порядке вещей. Если он засыпал в автобусе, кондуктор его будил». Что удивительно, эти ночные вылазки никак не сказались на успехах Ларса в учебе: «Он каждое утро вставал и шел в школу, тут его не упрекнешь, — добавляет Ульрих-старший. — Я и сам говорил ему: «Интересуешься музыкой — ходи на концерты!» Это же самое главное: если тебе что-то интересно, надо проявить свой интерес! С музыкой любви на расстоянии быть не может».

Летом 1981 года Ларс Ульрих сообщил своим родителям и друзьям, что собирается в Европу. А именно планирует провести какое-то время в Англии, пока там гастролирует одна из его самых любимых метал-групп, «Diamond Head», — кумиры рок-прессы того времени, пробуждавшие в Ларсе едва ли не религиозный пыл. Торбен отнесся к этому решению с терпением понимающего отца: «Мы знали, что если Ларсу нужно поехать в Англию, то так оно и будет. Не зря же он выписывал разные рок-журналы и читал их от корки до корки». Как же родители Ларса решились отпустить своего 17-летнего сына путешествовать в одиночку? На этот вопрос Ульрих-старший поясняет, что, когда Ларс стал ездить на репетиции своей группы по автострадам Калифорнии — час туда и час обратно, — родители поняли: за парня можно не беспокоиться. Да и потом, у юного Ларса была голова на плечах.

Техничная музыка и заводные ритмы обеспечили группе «Diamond Head» одно из первых мест среди групп НВБХМ, однако ее участники вовсе не были заядлыми тусовщиками. Вокалист Шон Харрис вспоминает: «После концертов мы играли в «Монополию» — настоящие маменькины сынки из Бирмингема!» В 1980 году они записали и выпустили свой безымянный дебютный альбом (иногда его называют «Lightning То The Nations»), который обратил на себя внимание ценителей как мейнстрима, так и андерграунда. Изданный тиражом в 1000 экземпляров, альбом вызвал бурное одобрение. «Великий Джефф Бартон написал о нас в журнале «Sounds»: «Эта музыка освежает лучше, чем целое ведро «Листерминта» ^[3] … На одном их альбоме свежих риффов больше, чем на первых пяти альбомах «Black Sabbath», вместе взятых!»» — с нескрываемым удовольствием вспоминает Харрис. По его словам, они мечтали сравняться с известными рок-группами того времени: «Мы хотели быть такими же прогрессивными, как «Deep Purple», но знали, что никогда не сможем играть такую же музыку. Мы ведь росли не в шестидесятые. Мы слушали панк и именно его считали катализатором. Достаточно было знать три аккорда и играть их с нужным отношением». В конечном итоге группа смогла создать более глубокое и тяжелое звучание, что и принесло им успех: «Мы были на концерте «Iron Maiden» в Бирмингеме — они там выступали с группой «Samson», — и нам показалось, что мы ничуть не хуже их… а потом мы играли на разогреве у «Iron Maiden», «Angel Witch» и «Praying Mantis» в «Lyceum»». Это сработало: на пару лет группа «Diamond Head» вознеслась на вершину рок-олимпа.

История о том, как Ларс Ульрих появился в жизни «Diamond Head», сегодня кажется невероятной: говорят, прилетев в Британию, Ларс попросту подошел к вокалисту Шону Харрису после концерта, и в итоге тот предложил юному фанату остановиться у него. Харрис и гитарист «Diamond Head» Брайан Тэтлер утверждают, что это сущая правда. «Ларс заказал по почте наш альбом — мы специально выпустили тысячу экземпляров с автографами, — вспоминает Харрис. — Заплатил за него три с половиной фунта! А потом объявился и сам — пришел на наш концерт в «Woolwich Odeon»».