Наш друг Димка - Тумп Саша (библиотека книг .txt) 📗
– Помню!
– Ну, я и написал… Не помню уж, подожди…
Витька пошел к столу. Вернулся со своим сочинением.
– О! … «Когда Ворона-дура сидела на дубу
Ей каркнул Рак: – Командуй…
А то не вытащим возяку никогда…
Ворона гаркнула: «Сейчас!»
Лиса-плутовка воз не помогла тащить,
Хотя нажралась сыру!»
Витька посмотрел на меня.
Я смотрел на Витьку.
– Я хотел добавить, что перед ними была земляничная поляна.
Но это слишком! Елена не поймёт! Битлы для неё, наверное, лес
зеленый! Темнота! Детское мыло!
…Витька был «гитара-соло» в клубном ансамбле. И играли они
в форме, оставшейся от съемок «Войны и мира», и назывались
«Гусары». Была бы другая форма – назывались бы по-другому.
– Ты про что написал? – переспросил я, ничего не поняв в
Витькиной писанине.
– А кто его знает?! Никогда не понимал, чё они за телегу
схватились? Хотел мартышку вставить!.. Много будет!
…К старости зрение падает, чтоб себя в зеркале не видеть!
…Пойдём! Что тут сидеть?! Не в рифму?!.. Так никто и не
требовал!
Мы пошли.
Сашка Жаравин и Вовка Клятвин встали и пошли с нами.
Пошли к котельной.
– Елена! Придумала!.. Сразу и не решишь! – Сашка достал
сигареты «ТУ-134».
– Ты что писал? – Вова достал сигареты «Варна», глядя на
меня. Мы стояли, курили, болтали! О чём-то смеялись! Потом
- 38 -
Сашка пошел к углу, отвернулся от нас, а Вовка громко в никуда
сказал: «Здравствуйте, Галина Ивановна!»
Галина Ивановна Новак была наша классная.
Сашка орал: «Убью!», в качестве аргумента показывая сырые
штаны-клёш с широким поясом и двумя карманами-полосками,
по низу с латунным блеском от вшитой молнии, которые ему сшил
Витька Вьюнов.
… Хотите – верьте, хотите – нет!
Я тогда написал: «Подбежала мышка! Тянут-потянут! Так и не
вытянули репку. Посмотрел дед на всех и говорит: «Пойдёмте-ка
домой, ребята!»
И всё! На одном листочке сверху всё уместилось!
Где этих родителей мотает по миру, когда за работой только
старый да малый?!..
…Димка замолчал.
…– И где наша «земляничная поляна»?.. Где Витькина
гитара?.. Где все?.. Как они?..
Димка и Юрий-русофил
Занесла нас судьба на озера под Тверью.
Димка с Вовкой выбросили меня, удочки, палатку на берегу
какого-то озера, а сами поехали в поисках мало-мальского
прибежища на дня два-три.
Рыбалка – это странное дело. Бывают люди, которые не умеют
петь, но любят. Бывают, не умеют сочинять стихи, но тянет их на
это дело. По себе знаю.
А вот рыбалка – если ты не любишь её, то тебя не загонишь
никакими коврижками к воде, в дождь или там – на снег и лед в
мороз.
Опять же рыбалка!.. Это ведь целый комплекс мероприятий,
которые никак не связаны между собой, но все они так или иначе
имеют место быть при этом таинстве.
Конечно, со стороны – просто времяпрепровождение, или более
точно – убийство времени. Такое мнение усиливается, если нет
рыбы. Если есть, то мероприятие попахивает меркантильностью.
- 39 -
Однако рыбалка – единственное место, где ты можешь ничего
не делать, и никто, даже изощренный придира, не скажет, что ты
ничего не делаешь. Ты можешь просто тупо сидеть и так же тупо
глядеть на воду и ни одна душа в мире не скажет тебе, что ты
ничего не делаешь.
…По большому счету, можно вообще не привязывать крючок.
Забросил и сиди, смотри на воду, слушай костер за спиной,
разглядывай берег. Никто ничего не скажет. Попробуй так
посидеть где-нибудь в другом месте?!.. Вот, то-то и оно!
…Подошел к берегу. Смотрю – лодки привязаны. Чужое
имущество, не дело тут – рядом ошиваться, пошел по берегу.
Смотрю – у берега рогатки в воде стоят. Раз люди здесь ловили, то
и мне не за позор. Перебрался поближе, удочку достал, кроссовки
снял – сапоги надел. Медленно так готовлюсь.
– Здесь Вы ничего не поймаете.
Мужичок стоит. Тоже с удочками. На меня смотрит.
Разглядывает.
– Ловили же…
Показываю на рогатки.
– На ночь донки ставят ребятишки, – стоит не уходит, – в
наших краях-то как?.. Случайно или цель какая?
– Случайно. Решили отдохнуть дня два. Места хорошие…
Может рыбу половить.
– А где те, кто «ли»? Одного вижу. Попрятались, что ли?
– Дальше поехали. Сказали, там турбаза есть. Поехали,
посмотрят, что да как. Потом либо здесь переночуем, либо там. В
дороге мы. Помыться хотелось. Нет – так нет. Дальше завтра
поедем.
Я махнул неопределенно рукой в сторону, откуда мы приехали.
– Не поймаешь тут ничего. …Меня Юрий зовут. Живу я тут.
– Нет – так нет, – повторил я.
– Давай со мной на лодку. Вон там за мыском встанем. Если
твои подъедут – увидим.
– А это куда? – я указал на рюкзак и палатку.
– С собой. Много тут всяких ездит. …Туристов.
…Да и не туристов тоже… Я, чтоб тебе ясно было, ярый
русофил. Понял?! Это я к тому, чтоб на берегу знал.
Юрий, оглядывая меня с головы до ног, намекал на мою
азиатскую внешность.
– Русофил или русьофил? Или ксенофоб? – меня несколько это
задело.
- 40 -
– Интересно… Интересно … А ведь в моем понимании я –
русьофил тогда, – сказал он, как мне показалось, с удивлением.
– Тогда ничего страшного. Я – тоже. Но я – ксенофоб! – мне
хотелось отомстить.
– Интересно… Интересно … Похоже, я тоже ксенофоб. Только я
либеральный ксенофоб, – Юрий задумался.
– А я – толерантный ксенофоб, – мне было забавно.
– Пожалуй, «толерантный» – правильнее. Я тоже –
толерантный ксенофоб. Но русьофил… А ты почему так сказал –
«русьофил»?
Он затих.
– Так время такое. Россия – теперь не только русские. Да и не
была такой никогда. Отчего же – «русофил»? А Пушкин? Арап –
как ни крути. «Тунгус и друг степей – калмык?..» Багратион,
Окуджава – грузины. Ландау – еврей. Объединила-то Русь!
Значит, «русьофил»… Или близко к этому…
Мы уже подошли к лодке, я положил свои вещи и ждал
приказа, куда сесть.
– Интересно … Интересно…
Юрий стоял и смотрел на озеро.
– Значит, «русьофил». Может, проще в словарях все поменять?
– он так и стоял на берегу, задумавшись.
– В словарях?..
А что, русских как нации уже нет, что ли? Будет нация – будут
и «филы», и «фобы». Мы же о стране говорим. А не о нации.
Правильно было задумано – «советский народ». Теперь надо –
«народ России». Или там «российский»… Или – «россияне»…
Придумают…
…Солнце скоро сядет, – намекнул я.
– Да… Да… Поплыли. Садись на корму.
Вечер был, как специально для того, чтоб показать всю
прелесть этих мест.
– Болот много? – я посмотрел на Юрия.
– Много. Они да озера всегда защищали эти места. Княжество-
то Тверское – ого!.. Сила была …
– То-то войска свои не выставили на поле Куликовом. Спасибо
хоть, что, как рязанцы, не встали под знамена Мамая.
– Не надо!.. Вот только не надо так!.. Не только мы. А
новгородцы, а нижегородцы, а смоленские… А?..
– Вот-вот! Спасибо вам и им, что хоть не встали под знамена
Мамая … – меня как черт за язык тянул.
- 41 -
Юрий явно обиделся. Но мы уже были далеко от берега. Он
замолчал.
– Сложно там всё было. Ну, так ведь исправились. Повинились,
– он умело грёб, легко выводя лодку к остравам.
– Ага!.. После Тохтамыша повинились… Сто лет ждали.
Сидели, размышляли, прикидывали… А теперь все горазды…
«Когда Россия задержалась?..» «Где Россия задержалась?..» «Кто
виноват?..» «Ой, что теперь делать?..» – я не мог забыть, как он
разглядывал меня.
– Зато в России не было никогда «хороший тунгус – мертвый