Странная парочка - Уилкинс Джина (список книг TXT) 📗
Заглянув в прошлое, он решил, что последний раз кого-то тревожила его болезнь, когда ему было шестнадцать лет и он жил с последней приемной матерью, тетей Айрис. Она любила его. И до сих пор любит, между прочим. Всего-то и было на земле два человека, для которых он что-то значил. Только не надо спешить и считать Анжелику Сен-Клер третьей. Она получила у него хорошую работу и хорошо с ней справляется, простирая свое ревностное отношение к делу настолько, чтобы поддерживать здоровье работодателя. Между ним и его заместительницей не может быть никаких других отношении. Слишком она молода, слишком ранима. А он… н-да, он никогда не был хорош с людьми. И давно оставил попытки.
Никогда он не был хорош с людьми. Может быть, потому, что в детстве его постоянно кидало с места на место. Всегда довольно замкнутый, он старался не привязываться к семьям, в которых жил, зная, что это временно; взрослея, он все больше и больше становился одиночкой. Вьетнам не изменил его к лучшему, хотя именно там он встретил единственного настоящего друга, Грэма Китинга.
Рис знал, что подчиненные считают его холодным, неприступным, грозным. В целом этот образ устраивал его, обеспечивая четкое исполнение всех распоряжений. Но временами приходило чувство одиночества. Он никогда не поощрял внимание женщин, желавших большего, чем он мог дать, а те, с которыми имел дело, не заполняли пустоты внутри. Не проникали в его одиночную камеру.
Услышав шаги поднимающейся по лестнице Анджи, он поспешил привести мысли в порядок. «Кажется, становлюсь сентиментальным. Старость, наверное. Или лихорадка». Он взглянул на Анджи, аккуратно вносящую поднос. Всегда гладкий лоб сосредоточенно наморщен, полные губы чуть надуты. Густые золотистые волосы несколько растрепались, на аккуратном сером костюмчике за день кое-где появились складки. И им вдруг овладело такое желание, что, не дай Бог, он лежал бы сейчас без простыни. Значит, дело, во всяком случае, не в болезни. Черт! Что эта женщина делает с ним?
Анджи дождалась, пока Рис съел суп до последней капли. Но даже и после этого ей не хотелось уходить.
– Будете принимать аспирин каждые четыре часа, чтобы сбить температуру. И микстуру от кашля. Не забывайте, – беспокоилась она.
– Все будет в порядке, – успокоил он ее, опускаясь поглубже в подушки.
– Я оставила на столике свой телефон. Обещайте, что позвоните, если что-нибудь понадобится. Честное слово, вы меня не затрудните.
– Я позвоню. А теперь отправляйтесь домой. Вам нужно отдохнуть.
Похоже, он искренне заботился о ней. Анджи постаралась не принимать это близко к сердцу.
– Ладно. Я ухожу. – Она импульсивно положила ладонь ему на лоб и обрадовалась, что лоб холоднее, чем был, когда она пришла. – Похоже, жар спадает, но аспирин все-таки нужно принимать.
Рис взял ее руку и задержал на своем лбу.
– Вы все-таки ухаживаете за мной, – спокойно сообщил он, и Анджи вдруг осознала, что их лица разделяет всего несколько дюймов.
– Я… гм… Я не хотела… – Их глаза встретились, и она замолчала. «Да нет же, я ошибаюсь, – твердила она себе. – Он вовсе не думает целоваться. Или да?» – Я лучше пойду.
– Да, – согласился он с чуть излишней твердостью. – Спокойной ночи.
Она выдернула руку.
– Спокойной ночи, мистер… ой, спокойной ночи. Я позвоню вам завтра, ладно?
Он пожал плечами и помрачнел. Анджи понимала, что он заметил ее нежелание называть его по имени.
– Как хотите.
Удаляясь со всем возможным достоинством, Анджи сознавала, что ей есть о чем подумать этим вечером. Интересно, уснет ли она вообще?
Глава 4
В субботу утром Анджи трижды снимала трубку, прежде чем решилась набрать номер Риса. Конечно, она обещала позвонить и очень хотела узнать, в каком он состоянии, но…
Она никак не могла забыть момент странной близости, когда ей показалось, что Рис хочет поцеловать ее. И никак не могла избавиться от любопытства: «Как бы это было?»
Прекратите, Анжелика Сен-Клер, раздраженно приказала она себе, решительно нажимая первую кнопку. Вы, кажется, мечтаете о своем работодателе? Какой ужасный непрофессионализм!
Рис отозвался после третьего гудка. Голос, хоть и хриплый, звучал лучше, чем вчера.
– Как вы себя чувствуете?
– Лучше, – ответил он, подтверждая ее предположение. – Если не считать этот проклятый кашель, иду на поправку.
– Рада слышать, – заверила она, удивляясь тому, что на самом деле не слишком рада. Неужели подсознательно она хотела бы понадобиться ему еще и сегодня? А если так – почему? И вдруг она услышала, что говорит – Вам… гм… Мне не нужно приехать? Я могла бы приготовить что-нибудь поесть, выполнить ваши поручения, ну, что понадобится.
– Нет, – ответил он, пожалуй, чересчур резко и, похоже, сам это понял, потому что смягчил отказ объяснением:
– Я уже на ногах – голова не кружится, так что могу со всем справиться сам. Вам незачем приезжать…
Это значит, вы мне больше не нужны. Во всяком случае, в личной жизни. Несколько подавленная тем, что они вернулись к официальным отношениям, хотя следовало бы этому только радоваться, Анджи накрутила на палец телефонный провод.
– Рада, что вам лучше. Вы будете в офисе в понедельник?
– Обязательно. Да, кстати…
– Да, сэр?
– Спасибо за заботу, Анжелика.
Анджи уставилась на трубку, из которой пошли короткие гудки. Никто и никогда не называл ее «Анжелика», и звук этого имени из его уст заставил ее покачнуться. Она медленно повесила трубку, убеждая себя, что рада возвратиться к нормальным отношениям. Конечно, они снова станут мистером Вейкфилдом и мисс Сен-Клер, когда встретятся в понедельник в офисе. Так будет гораздо лучше. Гораздо безопаснее для нее.
Среди ночи Анджи проснулась со стоном, рука сжимала горло, в котором колотилось сердце, и в ушах звучал голос Риса. «Анжелика!» – позвал он ее во сне. А потом поцеловал. Морщась от сумбурных воспоминаний о том, что еще было в этом сне, она зарылась лицом в подушку и снова застонала от смущения.
Влечение к Рису Вейкфилду росло не по дням, а по часам. Нужно взять его под контроль, пока не оказались затронутыми служебные отношения. Она не может себе позволить связи с ним. Она еще слишком ранима.
И она не хотела, чтобы Рис узнал об отце. Как будет унизительно, если мнение о ней изменится из-за неэтичного поведения отца. Рис скрупулезно честен в делах; у него нет времени на кого-либо, кого можно заподозрить в меньшей честности.
Прежние отношения – дружеские и интимные – оставили ощущение растерянности, ощущение того, что ее использовали и бросили. Даже если Рису захочется развлечься с ней – а он ни за что этого не покажет, – она не может рисковать потерей работы, когда все закончится. А она знала, что их связь не смогла бы продолжаться долго. Он никак не выказывал стремления к постоянной связи. А если и выкажет, то ей нечего предложить в ответ.
Надо взять ситуацию под контроль. Надо выдерживать дистанцию с этим человеком, который уже подошел слишком близко, даже не прикладывая усилий. Только бы не было слишком поздно.
Когда Анджи пришла на работу в понедельник, Рис был уже в офисе. Бледный, со слегка запавшими глазами, он временами покашливал, но явно был близок к полному выздоровлению. Едва он появился в дверях ее кабинета, Анджи пунцово покраснела. Единственное, что она могла придумать, чтобы скрыть свое странное поведение, это нечаянно уронить ручку и нагнуться, поднимая ее. «Не будь дурой, – приказала она себе. – Не может он догадаться о твоих снах, только взглянув в лицо».
– Что вы с ней сделали? – резко спросил он, когда Анджи выпрямилась, надеясь, что румянец будет отнесен на счет неловкой позы.
– С чем, мистер Вейкфилд?
Он нахмурился, но она не поняла, относится ли это к официальному обращению или к неудовлетворительному ответу на вопрос.
– С папкой Перкинса, черт возьми! Всю пятницу я безуспешно пытался получить ее, а теперь не могу найти.
