Красота по-русски (Я подарю тебе любовь) - Алюшина Татьяна Александровна (электронные книги бесплатно .TXT) 📗

А уж когда упоминала про резьбу древнюю и фотографии, так совсем чертята в глазах расплясались.

Денис находился сейчас в глубоком недоумении, ехал за ней и спрашивал себя: «Ну, и что это все значит? Что за кульбиты такие? Да еще домой пригласила!» А еще он думал о лифте. Дом, в котором проживала Елена Алексеевна «не одна», Денис хорошо знал, несколько раз побывав в гостях у маминой подруги Зои Львовны. Дом старый, малоэтажный, и лифт в нем такой же древности – большой, скрипучий железный короб, почти всегда не работающий. Денису нетрудно подняться и по лестнице, но совсем не хотелось, чтобы госпожа Невельская обратила внимание на его хромоту.

Можно, в свете этой проблемы, лишний раз призадуматься о собственных комплексах и неумении анализировать свои чувства, а не только удивляться поведению спутницы. Но Денис привычно послал куда подальше все эти анализы, тем более что они уже вошли в подъезд.

Он глянул поверх головы своей спутницы на двери лифта, двери порадовали новизной агрегата. Работает. Уже хорошо.

В напряженном молчании оба поднялись на нужный этаж. Первой заговорила Лена, нарушая возникшую неловкость, позвонила в дверь квартиры двумя короткими звонками и тут же открыла ее ключом:

– Условный сигнал, – пояснила она, – на всякий случай.

Распахнула перед Денисом дверь и радушно пригласила:

– Проходите!

Разумеется, на тот самый условный сигнал Васька вышел встречать Лену в прихожую.

– Знакомьтесь, – взялась представлять Лена, проходя за Денисом в квартиру и закрывая за собой дверь, – Василий Федорович, а это Денис Васильевич.

Васька степенно, по-мужски значительно протянул ладошку, утонувшую в широченной ручище Арбенина. Поздоровался.

– Это с вами Лена интервью полгода добивалась? – выяснял Васька.

– Со мной, – признался Денис.

– И что, не получилось? – продолжил выяснения пацан. – Что-то быстро вы закончили.

– Мы решили продолжить дома за компьютером, а заодно и позавтракать, – спасла гостя от въедливых Васькиных вопросов Лена.

– Это правильно! – солидно поддержал решение Васька и направился в кухню. – Нечего по всяким общепитам ерунду кушать, желудки портить. Дома надо питаться. Ну, проходите, что вы там застряли! – поторопил их уже из кухни он.

– А сколько ему лет? – наклонившись к Лене, тихо спросил Денис.

– Мне тринадцать, и я все слышу! – отозвался из кухни Васька.

Денис стушевался! С детьми он как-то совсем не умел общаться, впрочем, как и с дамами. А Лена рассмеялась:

– Ничего, привыкните! Поначалу все пугаются большой умности и рассудительности Василия Федоровича.

– Не пугаются, Лена, а удивляются, я ж не чудище какое! – уточнил из кухни Вася.

– Проходите, Денис Васильевич, а то он так и будет оттуда реплики подавать, – пригласила еще раз Лена и потянула гостя за локоть.

Денис двинулся за ней, но с большой долей сомнения: мальчик, которого почему-то называют по имени и отчеству! Арбенин понятия не имел, как с таким мальчиком общаться.

А Васька уже включил чайник и засовывал в микроволновку большую тарелку с кулебякой, упомянутой Леной.

– Садитесь, – распорядился он вошедшим.

Лена подключилась к накрыванию стола – салфеточки, чашечки-блюдца, ложечки, вазочки с вареньем, тарелки, вилки-ножи под кулебяку. Денис сел на указанный стул и осмотрелся. Кухня большая и уютная, современная, он бы назвал свое ощущение от обстановки: теплое. И Елена здесь расслабилась, улыбалась открыто, без какого-либо подтекста, – может, прошло то неприятное, тяжелое, что накатило на нее в кафе?

Пока Денис осматривался, приглядывался, Лена с сыном успели накрыть на стол, мальчик Василий Федорович достал из печки блюдо с угощением, и по кухне распространился совершенно фантастический, дурманящий запах домашних пирогов.

– Есть хочется, – как бы соглашаясь с кем-то, призналась Елена Алексеевна. Она ловко нарезала и раскладывала по тарелкам кулебяку.

Василий расположился напротив Дениса, придвинувшись со стулом вплотную к самому столу, так что упирался в него грудью.

– Лена говорила, что вы великий художник, – начал застольную беседу Васька, – преувеличивает или и вправду великий?

Денис растерянно уставился на пацана.

Мамаша странная, а сынок и того хлеще!

– Не тушуйтесь, Денис Васильевич, Василий Федорович у нас всегда так изъясняется, без подтекста и прямолинейно, как танк в бою.

Денис отхлебнул чаю, стараясь не раздавить хрупкую фарфоровую чашечку, и посмотрел на мальчишку, с удовольствием уплетавшего пирог. Васька запивал его чаем из огромной кружки.

– А можно мне подобную кружку, – спросил вдруг Денис, – я маленькие не люблю.

– У меня есть еще одна, – кивнул Васька.

И напряжение вдруг отпустило Дениса, когда он отметил совсем мальчишеское движение пацана, а еще веселый вихор у него на макушке.

– Так вы не ответили, – поставив перед гостем кружку, допытывался пацан, – великий или так себе?

– Я не художник, скорее столяр-плотник, – вступил в диалог Денис.

– Это господин Арбенин скромничает, Васька, – не удержалась, само собой, Ленка, – он краснодеревщик и художник. Прекрасные вещи делает! Я ж тебе показывала, ты сам видел!

– А где вы ему показывали? – подивился Денис.

– Она меня на выставку таскала, – ответил за Лену Васька, устраиваясь по новой за столом, задвигаясь вплотную вместе со стулом, – там всякого добра полно было, и ваши два кресла. А еще у нее полный комп фоток, там тоже ваши вещи есть. И каталог ваших работ.

– Тогда тебе судить, какой я мастер, – заметил Денис.

– Мне очень понравилось, – солидно оповестил Васька.

– Вообще-то, Василий у нас товарищ продвинутый в мебельной теме. Пока я ею занимаюсь, он изучил материалы, прослушал мои индивидуальные лекции и прочитал статьи, – пояснила уровень Васькиных знаний Лена.

– И книгу, – добавил к списку Васька, – в рукописи, а потом уж в книжке со всеми картинками.

– И как тебе книга, Василий Федорович? – спросил Денис заинтересованно.

– Классная, что ж тут скажешь, – пожал плечами Васька. – Лена у меня тоже талантливая, не один вы.

– Это точно, – сдержал улыбку Денис.

Ему с каждой минутой становилось уютнее и спокойнее здесь, в этом доме, что-то теплое, приятное устраивалось, ворочаясь внутри.

Окружающее вдруг показалось Денису снимком. Кухня эта, плывущая во времени, залитая мягким приятным светом из люстры под абажуром, дурманящий запах домашнего пирога, огромная красная кружка с нарисованными веселыми человечками у него в руке, серьезный, не по годам рассудительный мальчик, его смеющаяся мама, глядящая на сына с нескрываемой любовью…

Все это создавало удивительно теплое ощущение. Как у жаркой печки, длинным зимним вечером, когда за окном вьюга и мгла, а в доме тепло, безопасно в кругу близких и родных людей, и кто-то читает малышам древние сказки.

Дениса вдруг охватила грусть, что эта картинка не из его жизни. Все это промелькнуло смутным ощущением.

Но он не умел про чувства ни говорить, ни размышлять, ни анализировать.

Чувствовать умел, все остальное – нет!

– Давайте еще кусочек положу, Денис Васильевич? – предложила откуда-то издалека девушка.

А он и не заметил, как все съел, зачарованный моментом и размышлениями.

– С удовольствием, – согласился Денис, подставляя свою тарелку. – И знаете, Елена Алексеевна, давайте по именам, без отчеств, а то сплошной официоз.

– Согласна, Денис, давайте без отчеств, – поддержала хозяйка хорошее начинание.

– Но я что-то так и не понял, – встрял Васька, – вы интервью-то Лене дали? Или зажали?

– Зажал, – разулыбался Денис. – Я, Василий Федорович, разговоры разговаривать не очень люблю. Предпочитаю дело делать руками и головой.

– Я бы посмотрел, как вы это руками делаете, – признался Васька мечтательно, – я все у Лены допытывался, как это у них получается? Берут дерево и такие из него кренделя выделывают, только держись! И заворачивают, изгибают, а резьба всякая! И, это, как его?.. Щас, слово такое, – мальчик наморщил лоб и постучал по нему пальцем.