Нам не по пути - Любимая Татьяна (читать книги полностью txt, fb2) 📗
Ой–ёй…
Глава 11
А в это время Павел Ильич нарезал круги на первом этаже роддома. Тут же, в холле, на банкетке сидели тесть, теща и притихшие дети, следили за метаниями отца, синхронно вздрагивали, если кто выходил в холл. Чуть поодаль в позе телохранителя стоял водитель–охранник тестя Андрей Чернышов – под два метра ростом, с косой саженью в плечах, с короткими, черными, как смоль волосами, и такого же цвета глазами.
Широко расставив ноги, Андрей зорко следил за периметром и порядком в целом, держа кулаки–кувалды в боевой готовности. Черный пиджак слегка топорщился, под ним была спрятана кобура. Ксюша иногда шутила, что пистолет Андрея заряжен серебряными пулями, чтобы отстреливать всякую нечисть.
Сколько Павел помнил, этот Андрей всегда был при отце его жены, ходил за ним тенью, возил по городу, выполнял разные поручения, охранял от идиотов и назойливых журналистов.
Было бы странно, если бы Андрея тут не было. Он давно как член семьи, только «немой», «слепой», послушный. При своих габаритах, что удивительно, мог легко быть незаметным.
Ксения рожала уже шесть часов. Время тянулось медленно. Павел Ильич помнил, как в первый раз он так же ждал новостей. У Ксении должны были родиться близнецы, она рожала сутки.
А потом, когда вышла медсестра и поздравила папашу с девочками, он пил с тестем ровно три дня. Так отмечали, что обоим пришлось ставить капельницу.
Спустя еще два года у Гриневичей родился сын, и вот сейчас должен появиться еще один.
Виктор Михайлович устал сидеть, встал, подошел к зятю.
– Да не трясись ты, – с усмешкой хлопнул того по плечу. Так хлопнул, что у зятя подогнулись колени, он едва не упал. Рука у тестя тяжелая. – Не впервой, – добавил.
Но сам выглядел бледновато.
Ксюша между криками и стонами еще в карете скорой помощи потребовала от мужа позвонить папе и сказать, что она едет в роддом. Тот все бросил и примчал сюда вместе с тещей и охранником. Может и хорошо, хоть дети под присмотром, Павлу сейчас не до них.
– Раньше срока рожать начала, – Павел вытащил из кармана носовой платок, протер потный лоб.
– Всего–то на две недели. Это норма у них, – то ли о ребенке говорил тесть, то ли о роженице. – Родит, все будет хорошо, – Павлу показалось, тесть успокаивал скорее себя, чем его. – Мы, Хватовы, знаешь какие живучие? А ты молодец, отложил поездку на симпозиум.
– Пришлось совсем отменить.
Павел вспомнил о любовнице, мысленно перекрестился, что до сих пор живой: о ней ни жена, ни ее родители не узнали. Это просто чудо какое–то.
Нет, такие эмоциональные потрясения слишком дорого ему обходятся, надо что–то с ними делать. Еще одной такой встряски его чувствительное сердечко может не вынести. И так повезло, что удалось купить дешевые путевки, он утаил от семьи небольшую премию, на нее и решил устроить себе и Лине отпуск.
А теперь получается, что деньги потрачены зря? Обидно.
– Как это отменить? Зачем? Не надо ничего отменять, – категорично заявил тесть. – Давай, звони, пиши, бронируй билеты, лети. Дня три Ксюха тут будет, потом мы ее к себе заберем, мать присмотрит, от тебя все равно помощи как от козла молока.
На козла зять обижаться не стал.
Да, как помощник с младенцем Павел не очень. Он и с детьми постарше умудрялся косячить. То забудет помыть фрукты, и дети потом маются животами. То однажды накормил двухлетнего сына старой гречневой кашей и тот загремел в инфекционку с отравлением. То купил всем мороженое, а они уже были простуженными. Итог – затяжная ангина у всех троих детей.
Поэтому как отец он в семье присутствовал, но как ответственный папаша – нет. Ему детей не доверяли.
Максимум – погулять с ними, но и то под зорким глазом кого–то из родственников.
На худой конец тесть мог назначить нянькой своего телохранителя.
Андрею с внуками шефа возиться нравилось, они его обожали. Особенно они любили висеть на нем как гроздья винограда, обхватив ручонками его крепкую мужскую шею, а он кружился вокруг оси так сильно, что у детей ноги торчали горизонтально. Малышня хохотала во все горло, вызывая улыбки у всех присутствующих.
С родным отцом дети так никогда не веселились.
Виктору Михайловичу Хватову важна была репутация его семьи. Не зря он в свое время разглядел в молодом амбициозном Гриневиче перспективу. Свел его с дочкой, сыграли свадьбу. Подключил связи, начал двигать парня в научной деятельности. При случае всегда хвастался умным зятем, который хочешь не хочешь, а должен соответствовать. Шутка ли – мэр города. А впереди выборы в губернаторы. Для человека его положения важно, кто вхож в круг его семьи. Гриневич его устраивал во всех смыслах.
Павел в очередной раз вытер со лба пот. Сегодня он был на волоске от момента, когда Ксюша могла догадаться о наличии у него любовницы.
Пара наводящих вопросов и Лина ляпнула бы что–нибудь компрометирующее его.
Гриневич не дурак, видел, знал, догадывался, что его молодая пассия намерена увести его из семьи, развести с Ксенией. Он не раз, возвращаясь домой, перед самым порогом замечал следы помады на одежде, засосы на груди, шее, светлые волосы на костюме. Ругался, приводил себя в порядок и заходил домой с неизменной усталой улыбкой. Умственный труд, знаете ли, потяжелее физического.
Глава 12
Жена понимала и мужа не пилила. Даже странно, когда они успевали делать детей.
Так Павел и спросил, когда Ксения сообщила ему, что ждет четвертого ребенка.
Жена удивилась вопросу и напомнила, в какой день у них была близость: «На годовщину свадьбы моих родителей помнишь? Ты выпил, у нас все было. Не помнишь? Пить надо меньше».
То же самое она ему говорила про первого сына: «У папы был день рождения, вы с ним соревновались кто больше выпьет, а потом ты устроил мне марафон в постели. Не помнишь? Пить надо меньше».
Павел не помнил, но не отрицал, что выполнял супружеский долг. Он мог. После допинга–то. Пил он редко, только по праздникам и всегда с тестем.
В остальное (трезвое) время все силы и соки из него выжимала наука, а последние полтора года – еще и Лина.
С ней он хотя бы помнил «весь процесс» и чувствовал свою мужскую активность.
Чудо, что Ксюша не догадалась до сих пор о наличии соперницы. Будь она чуть внимательнее, не носить бы Павлу голову на плечах. Рука у жены тяжелая, характер не сахар. Вся в папу. Благо, все внимание у нее забирают дети, на мужа времени не остается. Сыт, одет и слава богу.
Зато Лина – полная противоположность Ксении. Легкая, воздушная, веселая, заводная. А что вытворяет в постели…
Тигрица!
Но с мягкими лапками. Ни разу не поцарапала.
Если узнает тесть, что Павел наставляет рога его дочери…
Но мысли о постели с тигрицей, да еще и неограниченное время, уже перевешивали чашу весов с многочисленной семьей и родственниками. Тем более сам тесть отправляет…
Может, действительно скататься в отпуск, провести его с тигрицей, оторваться как следует, а потом разорвать с ней отношения, вернуться в семью и заняться докторской? Зря, что ли, он билеты на самолет туда–обратно на двоих оплатил и гостиницу? Имеет право!
Да, так он и сделает, полетит на море, отдохнет с Огородниковой, а финальной фразой в разговоре с Линой будет «Извини, дорогая, дальше нам не по пути, у меня семья, дети. Четыре штуки».
– Ну… я не знаю… – для вида Гриневич посомневался и сделал страдальческое лицо. – Я туда, они здесь…
– Они тебе потом спасибо скажут, – настаивал тесть. – Гордиться будут.
Да уж…
По приезде надо будет срочно браться за докторскую. Хватит филонить. Замутил с Линой и совсем обо всем забыл. Нехорошо.
Вот только, чтобы защитить докторскую, обязательно нужна статья в научном журнале, иначе допуска к защите не будет.
Правда, за размещение статьи в печатном издании надо будет заплатить кругленькую сумму. В прошлом году это удовольствие стоило семьдесят тысяч за две печатные страницы, а нынче наверняка все сто двадцать. Вот же парадокс. Простые писатели – слрщики, фантасты, детективщики и т.д. размещали свои романы в самиздате бесплатно, еще и получали за это гонорары, а научные деятели должны сами заплатить за свой труд. Еще и такие деньжищи. Для семьи с четырьмя детьми это вообще неподъемная сумма (премия не считается, к тому же она уже потрачена на отпуск), придется клянчить у тестя.
