Селена, дочь Клеопатры - Шандернагор Франсуаза (книги полные версии бесплатно без регистрации txt, fb2) 📗
Глава 6
В конце апреля они покинули Антиохию. Селена сидела в носилках с открытыми шторками и играла со статуэткой из голубого фаянса, заматывая ее в лоскут ткани. Почему этой кукле не сделали ручки и ножки, как у той красивой тети из слоновой кости, оставленной в Александрии? Или как у ярко раскрашенной деревянной тети, которую она забыла в Антиохии? И почему эта женщина держит на коленях ребенка? Не так уж легко одеть ее, не придушив младенца! Селена очень старалась, но все равно замотала голову карапуза в платье матери.
– Но ты его погубишь! – усмехнувшись, сказала ей Таус. – Если будешь так его заматывать, он не сможет дышать! Ты убьешь нашего маленького Гора…
– А не надо было ему туда садиться!
И как только «маленького Гора» удалось завернуть так, что он стал одним целым со своей матерью, ей сделалось скучно. За занавесками простирался ночной пейзаж. Из-за темноты ничего не было видно, и девочка загрустила. Но когда ей разрешили спуститься и пойти рядом с носильщиками, она вскоре замедлила шаг и отстала, так как было слишком жарко, и потому ее снова усадили обратно.
Большая часть каравана, как и она, страдала от жары. Царица определенно поступила неблагоразумно: то у нее родилась идея зимой путешествовать по морю, то летом – через пустыню!
Когда в марте на Средиземном море открыли навигацию, Клеопатра тут же отослала свой флот обратно с приказом по пути восстановить власть над Кипром: Марк Антоний только что отдал этот остров Египту. Она отправила на борт всех своих страусов, пожирателей огня и канатоходцев, а остальных слуг решила взять с собой в наземное путешествие, которое было хоть и дольше морского, но надежнее. К тому же в ее положении ей было бы легче его перенести. Ведь Клеопатра снова была беременна. Главк, каким бы теоретиком ни был, все-таки умел определять беременность! Тем более что об очевидной причине этого состояния даже не стоит спрашивать: три с половиной месяца Царица делила ложе с Антонием… Вся Антиохия знала, что Клеопатра поселилась во дворце на реке Оронт, оставив близнецов дышать благодатным воздухом Дафны.
Вместе с императором она побывала на кораблях, осмотрела команды, даже съездила верхом до города Зевгмы, находившегося на берегах Евфрата в двухстах километрах от столицы Сирии, где в то время были собраны все армии римского императора. Грациозно двигаясь в седле, одетая в короткую тунику, как восхитительная и бесстыдная амазонка, она повсюду появлялась с Антонием: а почему бы и нет, ведь отныне она его жена. В Антиохии, в старом дворце на воде, он женился на ней по египетскому обряду, который, конечно, не имел никакой силы у римлян. Но ей это было безразлично, так же как и царям Востока. Император-двоеженец? Ну и что? В Азии такой брак не является недействительным… А свадебные подарки были просто роскошными. С обеих сторон.
Своему римскому супругу Царица подарила союзничество Египта: все золото фараонов, все зерно Нила, судоверфи Александрии для создания флота и греческий титул автократора [33], благодаря которому он стал «покровителем» царства. А Марк Антоний вернул своей супруге Кипр, восточную часть Ливии и зеленые холмы Кирены [34]; также он отдал ей часть острова Крит, берег Ливана и прибрежную часть Киликии на юге Малой Азии, где четыре года назад они впервые встретились и полюбили друг друга. Несмотря на видимость, это не были подарки двух влюбленных: без лесов Ливана и Киликии Царица не смогла бы построить сотни кораблей, в которых так нуждался Антоний, ведь Египет, при всей нехватке дерева, обладал самым лучшим военным портом.
Что касается короны Ирода, которую невеста хотела бы добавить в свадебную корзину, то император не поддался ее уговорам; он не терял голову от любви – ни свою, ни чужую. Он всерьез рассчитывал на союз с царем Иудеи, который многим был ему обязан, и если охотно изменял своим женам, то друзьям – никогда…
Царица часто придавала политике вкус постельных утех: как говорила, так и поступала. И делала все как нельзя лучше, а Марк, забавы ради, не отказал ей в том, что требовалось для удержания Иудеи в повиновении: отдал Синай, восточный берег Мертвого моря, богатый минеральной смолой, и Иерихон, находившийся в самом сердце страны.
– Но я не желаю останавливать все египетское войско, чтобы обладать только одним Иерихоном! – возмутилась она.
– Ладно, тогда перепродай его! Ирод его выкупит, и ты улучшишь свое финансовое положение…
Именно для проведения переговоров по Иерихону она возвращалась в Александрию по холмам Оронты и Иордании. Она всегда обладала крепким здоровьем, а беременность стала просто предлогом. Зато здоровье ее дочери снова ослабело: из-за жары на веках девочки появились гнойные нарывы. И она лежала, закрыв глаза, между своей фаянсовой куклой и сокровищем из кипарисовых шишек.
Диотелес уехал вместе со своими страусами, и Главк, оставшись один, колебался между кровопусканием и мазями. А в городе Иерихоне создали «иудейский бальзам», известный всему Востоку своими успокаивающими свойствами. В подарок желанной гостье Ирод преподнес сотню саженцев бальзамина, и Главк как талантливый ботаник взял на себя обязанность приживить кусты в дельте Нила. «Конечно, – размышлял врач, – оставить теорию жидкостей в пользу иудейского бальзама было бы больше решением льстеца, а не философа; с другой стороны, кто может отрицать, что покорность всемогущим не является началом мудрости?»
В результате столь плодотворной внутренней дискуссии он безропотно согласился использовать только эту чудодейственную мазь, которая вскоре наверняка обогатит царицу Египта, как обогатила царя Иудеи.
Впрочем, Клеопатра сама отчитала свою дочь, которая начала громко кричать, едва к векам прикоснулся бальзам:
– Ты что, решила умереть? Открой глаза, глупышка! Жизнь полна красок. Яркая, как попугай. А царство мертвых, моя дорогая, – если бы ты знала, какое оно серое! Там нет ни лотосов, Селена, ни птиц, нет даже этого свежего ветерка, который ласкает твою кожу по вечерам, когда ты спускаешься с носилок. Под его лаской твои губы становятся сладкими, не так ли? Селена, оближи губы, попробуй их на вкус, попробуй мир: он тает во рту!
Девочка хотела покориться этому нежному и чувственному голосу, который лился, словно песня, пока еще совсем ей незнакомая, – но не могла сдержать крик боли. И злость. Ведь ей было больно, поэтому она злилась на весь мир.
Даже на куклу, свою фаянсовую куклу, которую она бросила на землю и разбила. Несчастный случай? Нет, катастрофа. Наконец наступил момент, когда караван, миновав длинное скалистое ущелье, прибыл к стенам Иерусалима. Ирод ехал во главе процессии рядом с носилками Царицы, которые несли двадцать чернокожих рабов, двадцать нубийцев, и носилки покачивались в такт, как корабль на волнах. Клеопатра, чей живот уже начал округляться, страдала от тошноты; но это совершенно не мешало ей упрямо договариваться о сумме, которую Ирод должен был ей выплатить, чтобы вернуть себе Иерихон. Дети ехали далеко позади, среди багажа, повозок и мулов. И не было никого, кто рассказал бы Царице, какой ужас охватил Таус при виде разбитой статуэтки.
– Мы прокляты! – вскрикнула она, закрыв лицо вуалью. – Египет проклят! Принцесса разбила статуэтку богини и младенца Гора. О, горе нам всем!
Следует заметить, что Таус – няня мальчика, поэтому она всегда забывала брать кукол. И чтобы Селене было чем играть, она одолжила ей свою личную статуэтку богини, сделанную из фаянса, небольшую Исиду с младенцем. Такие изделия можно было найти на любом рынке: голубая фигурка женщины, держащей на коленях ребенка, похожего на лысого карлика, и правой рукой дающей ему маленькую грудь. Но каким бы заурядным ни было исполнение этой «кормящей грудью Исиды», для простолюдинов она обладала всем могуществом божества. Принцесса Египта, разбив фигурку, оттолкнула от себя Всеобщую Мать, воплощающую всех богинь, которых люди называли другими именами. И случилось это из-за небрежности и легкомысленности Таус, которая рухнула в пыль и стала причитать над осколками Утешительницы.
